Мэри Гилганнон - Повелительница бурь

С тех пор как Утгард выехал в поселение Скирнира, прошло целых два дня, не мог же Даг отказаться прибыть на похороны своего дяди! Если это все же случится, Сигурд непременно предаст ее смерти.

– Погода все больше портится, – заметила Бреака, – и это может стать причиной задержки. А вдруг Даг уже уехал и Утгард его не застал?

– Уехал куда? – Фиона резко повернулась к Бреаке. – Если погода ненадежная, зачем вообще куда-то ехать? Я боюсь худшего – Даг вообще откажется прерывать свои переговоры. Возможно, он даже не представляет, какая мне грозит опасность.

– По-моему, лучше тебе перестать мучить себя: Даг непременно скоро будет здесь; он оскорбил бы Кнорри, не появившись на его похоронах. Такова воля норвежских богов, и никто не имеет права пренебречь ею.

– Но даже если он поспеет вовремя – удастся ли ему уговорить Сигурда оставить меня в живых? – Фиона закусила губу. – Сигурд не понимает, что связывает Дага со мной, – он считает, что я околдовала его брата; а еще он ненавидит меня за то, что якобы это я уговорила Дага отправиться в Ирландию.

– И все-таки Даг обязательно вернется и договорится с Сигурдом. – Бреака упрямо тряхнула головой.

Остановившись, Фиона опустилась на стул.

– Как бы я хотела, чтобы ты оказалась права! И все же с каждым часом у меня остается все меньше надежды.

Неожиданно в комнату вбежал Аеддан.

– У меня есть новости! – воскликнул юноша, едва переступив порог.

– Что-то случилось? – голос Фионы задрожал.

– Утгард вернулся.

– И Даг тоже с ним?

Аеддан отрицательно замотал головой. Фиона потупилась и отвернулась.

– Расскажи нам все, что ты слышал, – потребовала Бреака. – Даг отказался вернуться?

– Нет, Утгард его не застал. Когда он приехал, Даг уже отправился куда-то вместе с сыновьями Скирнира.

Не оборачиваясь, Фиона медленно спросила:

– Скирнир не сказал, куда?

Аеддан огорченно вздохнул.

– Я не расслышал. После того как Сигурд в гневе вышел, Утгард взялся за еду, и я не решился его переспросить.

– Все кончено, – прошептала Фиона. – Сейчас Сигурд решает, какой смерти я больше достойна.

– Нет! – в один голос воскликнули Аеддан и Бреака.

– Да, – пророкотал от двери низкий голос.

Фиона оглянулась: стоявший у входа в сарай гигант гневно глядел на нее.

– Я выбрал наказание, достойное женщины, которая не хочет знать своего места, и отсылаю тебя на небеса вместе со старым ярлом в качестве его рабыни и наложницы.

Услышав приговор, Бреака ахнула, а Фионе показалось, что она вот-вот задохнется.

– Согласно нашим обычаям, мы должны отправить великого правителя в иной мир в самой лучшей одежде, при оружии, в украшениях и со всем, что он любил при жизни: вот почему я хочу дать Кнорри в спутницы женщину, которая придется ему по вкусу. Этой женщиной будешь ты, Фиона. Ярл и при жизни был неравнодушен к тебе, теперь ты будешь сопровождать его в царство мертвых.

Несмотря на весь ужас своего положения, Фиона едва не рассмеялась – столько злой иронии было в решении Сигурда. Когда-то она испугалась того, что Кнорри захочет сделать ее своей наложницей; теперь же новый ярл соединял ее со старым викингом в смерти, и их супружеским ложем должен был стать погребальный костер.

– Вы не сделаете этого! – Бреака бросилась к Сигурду и упала перед ним на колени. – Умоляю вас, не убивайте Фиону – она не совершила ничего, что бы заслуживало смерти!

Сигурд презрительно взглянул на юную рабыню.

– Ты забыла, девчонка, с кем разговариваешь! Я – ярл, и вправе поступать, как сочту нужным. А что до справедливости моего приговора, то для молодой женщины это большая честь – служить великому воину после его смерти, и я оказываю эту честь тебе, Фиона из Дунсхеана.

Теперь глаза Сигурда смотрели на нее сурово и печально.

Фиона глубоко вздохнула. Она должна сражаться за свою жизнь, и для этого у нее оставалось одно-единственное оружие. До сих пор она боялась упоминать о Даге, но больше ей нечего было терять.

– Едва ли ты подумал, что на это скажет твой брат, – решительно произнесла она. – Ты не боишься, что потеряешь его, если убьешь меня?

На щеках Сигурда заиграли желваки.

– Что ж, сначала он, может быть, и погорюет немного, но потом сам будет мне благодарен. В определенном смысле это большая честь и для него тоже.

– Не лги! – бросила ему Фиона. – Даг любит меня и будет оплакивать мою смерть!

Сигурд покачал головой.

– Он придет в себя и снова станет настоящим викингом – гордым и храбрым воином, который никогда не позволит чужестранке управлять собой.

Фиона почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Все же усилием воли она заставила себя твердо взглянуть в холодные глаза Сигурда.

– Твой брат не собирается присутствовать на похоронах своего дяди?

– Мой посланец не смог найти его, – прозвучал бесстрастный ответ.

Фиона уже знала правду; на этот раз Сигурд не лукавил и не пытался насладиться ее страданиями. Ей оставалось только смириться с ужасной правдой: Даг не вернется к тому времени, когда он еще мог бы спасти ее.

Коротко кивнув, Сигурд повернулся и вышел. Фиона молча последовала за ним. Когда она откинула полог, ее встретил каменно – неподвижный взгляд одного из воинов Сигурда – по имени Кальф.

– Ты не выйдешь отсюда вплоть до того дня, когда старый ярл отправится в свое последнее путешествие, – хрипло произнес он.

Затрепетав, Фиона повернулась и снова вошла в сарай, где Бреака, взяв подругу за руку, подвела ее к очагу и усадила на стул.

– Не грусти, мы обязательно что-нибудь придумаем, – попыталась она ободрить Фиону. – Даг получит известие, вернется и спасет тебя, я в этом уверена.

В ответ Фиона только покачала головой.

– Посланник вернулся, а нового не будет. К тому времени, когда Даг появится здесь, от меня останется только горстка пепла.

– Сейчас тело ярла покоится во временной могиле, вместе с едой, питьем и оружием. – Сообщив эту новость, Бреака вздохнула. – Когда погребальный костер будет готов, его облачат в лучшие одежды и положат в шатер на корабле.

– А я? – спросила Фиона. – Что они сделают со мной?

Губы Бреаки задрожали.

– Тебя принесут на корабль и поместят в шатер рядом с телом Кнорри. Потом начнется погребальная тризна. Воины будут поднимать тосты в память о Кнорри, а скальд – воспевать его храбрость. – Она запнулась, потом через силу продолжила: – Перед тем как поджечь костер, самые близкие друзья Кнорри поднимутся на корабль и возлягут с тобой…

– Возлягут со мной? Ты хочешь сказать…

Бреака кивнула.

– В честь Кнорри. Каждый из них, после того как возляжет с тобой, будет просить тебя передать его почтение мертвому ярлу. «Скажи своему господину, что я сделал это только из любви к нему» – так они будут говорить.

Увидев побледневшее лицо Фионы, Бреака поспешила добавить:

– К этому времени тебя посетит знахарка, и ты перестанешь понимать, что происходит. Говорят, это не больно, ты будешь испытывать только чувство покоя и даже счастья.

– А эта знахарка – кто она? – спросила Фиона, решив про себя, что, если ей станут известны все подробности погребального обряда викингов, то, возможно, она сумеет найти какую-то лазейку для побега.

– Сигурд послал за одной старой женщиной из поселения Отара. Во время погребения ей поручат играть роль «ангела смерти»: именно она будет смотреть за тем, чтобы все соверши лось как положено.

Фиону передернуло.

– Ты хочешь сказать, что меня убьют перед тем, как зажгут костер?

Бреака кивнула.

– Тебе перетянут горло веревкой и задушат, а вдобавок нанесут удар кинжалом.

Несмотря на свою решимость оставаться холодной и бесстрастной, Фиона содрогнулась. Почитатели древних богов Ирландии тоже когда-то совершали подобные церемонии, но теперь большинство ее соотечественников стали христианами, и поэтому погребальные обычаи викингов представлялись ей просто варварскими. Всего ненавистней ей была мысль о том, что воины Кнорри должны будут взять ее. Она могла представить себе такое только в кошмарных сновидениях; теперь, если Сигурд не отступит от обряда, это станет ее судьбой.

Обхватив голову руками, Фиона бросила полный отчаяния взгляд в сторону двери. Но как она может убежать, ведь вход в сарай для рабов охраняется днем и ночью! Во время обряда она будет в распоряжении «ангела смерти», старой знахарки из соседнего поселения, – это ужасное создание, без всякого сомнения, ни на миг не выпустит ее из виду.

Ей оставалось надеяться только на то, что зелье, которое ей предварительно даст знахарка, лишит ее страха. Если она не будет понимать, что происходит, тогда все не так уж печально. Или это будет хуже? Идти навстречу смерти беспомощной и покорной просто постыдно. Уж лучше самой покончить с собой и не позволить викингам осуществить их зловещие планы.

Фиона снова обвела взглядом тесную комнату, отыскивая глазами нож или какое-нибудь другое оружие.

Заметив ее взгляд, Бреака отрицательно покачала головой.

– Нет, Фиона, – негромко произнесла она. – Они не оставили ничего, чем бы ты могла убить себя. – Слезы сочувствия появились у нее на глазах. – Я попробую найти для тебя какой-нибудь яд, если хочешь. Мина тоже могла бы помочь, хотя все ее травы сгорели.

– Мина! – Фиона вскинула голову. – Ты думаешь, Мина захочет сделать это для меня?

– Да, – ответила Бреака, придвигаясь ближе. – Мина считает, что Сигурд не прав. Она спорила с ним в надежде сохранить тебе жизнь, не позволить ему убить тебя и сжечь вместе с Кнорри.

– И что же?

– Он не стал ее слушать. Если викинг принимает решение, он считает признаком слабости отступать от него. Сигурду не нужны ничьи советы, даже его жены.

– Как ты думаешь, Мина поможет мне бежать?