Даг с горечью улыбнулся. Ну как сказать брату, что такого просто не может быть?

* * *

Сумерки давно уже сменились ночью, когда они добрались до своего поселения. Сигурд сразу отправился к ярлу, чтобы рассказать ему про покупку, Даг же не пошел под предлогом того, что ему надо было устроить коней. Он отвел их в старый хлев, который хоть и покосился, но все же еще мог служить укрытием. Освободив коней от сбруи, он налил им свежей воды и задал вдоволь сена, сдобрив его несколькими горстями зерна.

Затем Даг направился к сараю для рабов. Сорли нигде не было видно, и он решил, что тот, наверное, ужинает.

Откинув в сторону полость, которой был завешан вход, Даг вошел внутрь и увидел, что рабы сгрудились у горящего очага, а Фиона большим черпаком разливает похлебку в деревянные миски. Похлебка пахла столь же аппетитно, как и те тушеные овощи, которые она готовила, когда Даг навестил ее в прошлый раз.

Поскольку взгляды всех присутствующих были обращены на котел с похлебкой, никто поначалу не заметил появления викинга, но стоило ему кашлянуть, как все лица повернулись в его сторону.

– Тебя как зовут? – спросил он стоявшего поблизости темноволосого подростка.

Паренек вскинул голову и, посмотрев на викинга расширенными от испуга глазами, ответил:

– Аеддан, мой господин.

Даг почувствовал напряжение, воцарившееся в сарае. Воины, очевидно, не часто заглядывали сюда, предпочитая иметь дело с Сорли. Видимо, эти люди каждый раз испытывают страх при появлении норманна.

Немного поколебавшись, Даг произнес:

– Ярл купил пару коней. Мне нужен парень, который бы ухаживал за ними. Может быть, ты хочешь стать конюхом, Аеддан?

Рот парня открылся и закрылся, как у выброшенной на берег рыбы.

– Я… Конечно, я хочу, – выдавил он наконец.

– Тогда ты будешь спать на конюшне, чистить стойло и животных каждый день, – предупредил его Даг. – За ними должен быть постоянный уход.

Аеддан кивнул; на лице его одновременно отразились недоверие и радость.

– У них не будет ни в чем недостатка, клянусь вам, хозяин. Даг слегка улыбнулся, затем сказал:

– Чуть позже я отведу тебя к ним, а пока ступай собираться. Мальчишка бросился в глубину сарая. Только теперь Даг наконец позволил себе взглянуть на Фиону.

– Выйди, нам нужно поговорить, – он сделал жест в сторону двери.

Девушка выскользнула вслед за ним наружу.

– Это было очень мило с твоей стороны, Даг, – Аеддан так любит лошадей и вообще животных!

– Вот и хорошо. Мальчишки занимаются любимым делом с большим старанием, а я хочу, чтобы за этими конями как следует присматривали.

– Из тебя вышел бы отличный ярл! – В голосе Фионы послышалось восхищение. – Ты, как никто, умеешь понимать людей.

Даг хмыкнул, вспомнив свой недавний разговор с братом, – им до понимания друг друга было куда как далеко.

– Привет, Даг! – услышал он голос Сорли. – Вы уже вернулись от Отара?

– Как видишь. Мы с Сигурдом купили коней для ярла, и я попросил Аеддана присматривать за ними.

При этих словах Сорли лишь покачал головой:

– Ты, конечно, умный человек, Даг Торссон: я вот уже несколько месяцев пытаюсь приставить парня к делу, а ты сразу же находишь решение. Парня тянет к животным, ты угадал?

– Вовсе нет. Просто я его запомнил – он ни разу не прошел мимо моей Ульви, чтобы не погладить ее. Эй, Аеддан, ты готов? – крикнул Даг.

Через некоторое время маленькая фигурка выскользнула из двери.

– Я здесь, хозяин.

Даг обернулся к Фионе:

– Завтра я зайду и помогу тебе собраться в дорогу. – Сказав это, он зашагал к старому хлеву; мальчишка неотступно следовал за ним, и в темноте Фиона расслышала детский голос Аеддана:

– А как зовут коней, хозяин?

Даг обстоятельно ответил:

– У меня еще не было времени подумать над этим. Может быть, ты дашь им имена? Не годится звать их просто «Эй ты, лошадь!», когда будем в пути, не так ли?

Услышав веселый смех Аеддана, Фиона тоже улыбнулась. Дагу удалось чуть украсить жизнь даже этого последнего из рабов.

К ней подошел Сорли.

– Ты уже поела, девочка? Если нет, поспеши, а то ничего не останется. К тому же я вовсе не хочу, чтобы тебя продуло на ветру, раз уж ты представляешь собой такую ценность для племянника ярла.

– Конечно, господин, – ответила Фиона и тяжело вздохнула.

На следующий день Даг взял Фиону с собой в дом. Увидев их вдвоем, Мина сразу пошла им навстречу.

– Я бы хотел, чтобы ты дала теплую одежду моей рабыне, – сказал ей Даг. – Она будет сопровождать нас с Сигурдом во время поездки в Стогкрасс.

Приветливо улыбнувшись Фионе, Мина попела пришедших в главную кладовую. Пока она возилась со связкой ключей, висевшей у нее на поясе, Фиона успела заметить, что жена будущего ярла заметно прибавила в весе, да и цвет ее кожи был уже не таким мертвенно-бледным, как раньше. Все это говорило о том, что она поправляется.

Открыв дверь в кладовую, Мина покопалась в одном из больших деревянных ящиков и, вытащив оттуда простую шерстяную накидку и прямое платье, протянула их Дагу.

Фионе до боли хотелось обменяться с Миной хоть несколькими словами, но Даг предупредил ее, что делать этого не следует; хотя в доме в этот момент не было никого из воинов, он боялся, что присутствие здесь Фионы могло быть истолковано как нарушение запрета.

Когда они были уже у выхода, Мина окликнула их:

– Погодите!

Норвежка снова быстро прошла в кладовую, а когда вернулась, в руках у нее была пара высоких женских сапог из тюленьей кожи. Она решительно протянула их Фионе.

– Возьми, это сапоги моей сестры: она была ростом как раз такая, как ты. Тебе они пригодятся.

Фиона кивнула.

– Спасибо, – произнесла она, еле сдерживая слезы.

Они вышли наружу, и тут Даг, взяв Фиону за руку, пристально посмотрел ей в глаза.

– Что случилось? – спросил он. – Ты выглядишь такой несчастной. Ты сомневаешься в том, что вернешься в Ирландию?

Фиона покачала головой. Ей не хотелось отягощать Дага своими переживаниями. Она приняла решение и должна выполнить его.

– Мне будет не хватать Мины, – огорченно произнесла она. – У меня такое чувство, словно мы попрощались с ней навсегда…

Ничего больше не добавив, Даг повел Фиону к повозке, чтобы уложить ее одежду и припасы.

– Мы берем с собой палатки, запас провизии и посуду, – сказал он. – Когда едет так много мужчин, нельзя рассчитывать только на охоту. А ты будешь нам готовить.

Фиона равнодушно выслушала слова викинга: мысли ее в этот момент были чересчур далеко.

– Ты обещала быть послушной, – напомнил ей Даг. – А приготовление еды – вполне подходящее занятие для женщины.

Он замолчал, всматриваясь в ее лицо, и Фиона, не выдержав, отвернулась, не желая, чтобы он видел ее грусть. До нее донесся его негромкий вздох.

– Завтра мы отправляемся очень рано, поэтому я советую тебе сразу после ужина лечь спать.

Фиона кивнула, и Даг проводил ее до сарая. Поев и вымыв посуду, она улеглась на жесткий матрац. В ее душе снова принялись сражаться два чувства – сердечная привязанность и впитанное с молоком матери чувство долга. Лишь далеко за полночь девушка забылась тяжелым сном.

Они отправились задолго до рассвета. Фиона поминутно зевала. Хотя она и отказалась от предложения Дага ехать в повозке, но все же понимала, что чуть позже ей придется это сделать, – едва ли она сможет долго выдерживать этот размашистый шаг мужчин.

К ее удивлению, их сопровождал довольно многочисленный отряд воинов. Если каждый ярл приведет с собой такую свиту, подумала Фиона, то тинг окажется весьма многолюдным сборищем.

День выдался пасмурный и ветреный, но дождя не было. После восхода солнца Фиона согрелась и даже отбросила капюшон накидки.

Они остановились перекусить, и Фиона раздала всем сушеную рыбу и по куску черного хлеба. Викинги относились к ней так, словно она была одной из служанок в жилом доме. Фиона съела свою порцию, потом сполоснула руки, а когда вернулась к повозке, чтобы уложить остаток провизии, то обнаружила Дага около коней – он ласково поглаживал их по шеям и что-то тихо приговаривал. Она обернулась, недоумевая, кому предназначаются эти слова, и только тут поняла, что Даг разговаривает с животными, которые, казалось, тоже понимали это и внимательно слушали его.

Когда викинг поднял на нее взгляд, Фиона не могла не улыбнуться.

– Кони когда-нибудь отвечают тебе? – спросила она. Даг неловко усмехнулся.

– Иногда, – ответил он.

Девушка отвернулась; руки ее дрожали, когда она принялась укладывать в деревянный бочонок несъеденную рыбу. Сегодня ночью они снова сольются в восторге любви. Сколь же сладостным будет это их слияние, которому придаст еще большую пикантность сознание того, что в их жизни осталось лишь несколько таких ночей!

На глаза ее навернулись слезы. Откуда такая боль? Может быть, будет лучше, если она не отдастся ему ночью. Он может рассердиться, но, по крайней мере, это сделает их расставание не таким тяжелым для него.

Даг приблизился к ней.

– Ты, должно быть, устала? Не хочешь немного проехаться верхом?

– Нет. – Фиона опустила взгляд. – Мне надо беречь силы для возвращения домой.

Викинг отошел, не сказав ни слова. Фиона вздохнула, она и радовалась предстоящему, и страшилась той пропасти, которая стала образовываться между ними. Что ж, по крайней мере, это позволит им расстаться без боли, даже если их сердца и будут кровоточить.

День казался бесконечным. Они шли, почти не отдыхая, так что у Фионы заболели ноги. Но она даже радовалась этой усталости, надеясь благодаря ей отвлечься от своих тяжелых дум.

Ее будущее в Ирландии представлялось ей весьма смутно. Возможно, Дювесса и другие женщины их рода пережили набег; но смогли ли они отстроить Дунсхеан без помощи мужчин? Если нет, то Фиона может оказаться перед необходимостью выйти замуж за одного из владетельных соседей, чтобы защитить своих людей. При мысли о Сивни Длиннобородом она содрогнулась: неужели все, что ей пришлось пережить – смерть отца, пожар родного дома, тяжкие месяцы рабства у викингов, – теперь пойдет прахом и ей суждено в конце концов все же выйти замуж за этого мужлана?