Когда она вернулась, то не застала здесь Клер. Одна лишь Мадлен сидела в спальне перед камином и прилежно занималась шитьем. Увидев вошедшую Элис, она окинула ее быстрым взглядом и тут же захлопотала, помогая снять платье и улечься в постель. Элис провалилась в сон.

Сны были яркими, но какими-то странными. Бессвязное сплетение обрывочных мыслей, резких запахов, ощущение непривычного привкуса во рту — все это кружилось в голове Элис, словно ярмарочное колесо. Проснулась она то ли от холода, то ли от страха. Солнце уже перевалило за полдень.

Проснувшись, она села на кровати.

В узком окне проплывали тени быстрых облаков и заунывно свистел ветер, перебирая деревянную дранку на крышах замка. Голова у Элис прошла, но во рту до сих пор оставался какой-то странный, неприятный привкус да сознание оставалось притупленным. Весь мир казался отраженным в неспокойном, колышущемся зеркале пруда.

— Я подумала, что вы захотите помыться, миледи, — долетел до спящего мозга Элис далекий голос Мадлен. — Судя по тому, как вы провели прошедшую ночь, вам это просто необходимо. Я согрела воды.

Элис удивилась. Откуда Мадлен может знать, как она провела прошлую ночь?

— Вам очень больно, миледи? — спросила Мадлен, пытаясь прикрыть сочувственным тоном самое обычное женское любопытство.

Элис даже не знала, что ей ответить. Она стала припоминать все ужасы, о которых говорила им леди Хедвига. Боль и кровь, сказала она тогда.

Грязно, мокро и отвратительно. Ну, если Элис и испытывала подобие отвращения к Саймону Наваррскому, так только потому, что тот не хотел ее. Что же до всего остального…

— Со мной все в порядке, — сказала Элис. — Я с удовольствием вымоюсь, но только одна, без твоей помощи.

— Прошу простить мою дерзость, миледи, — сказала Мадлен, — но есть вещи, в которых более опытная женщина может дать совет более молодой.

— Леди Хедвига уже говорила со мной.

— Сегодня? — удивилась Мадлен.

— У нас был разговор с глазу на глаз, — увернулась Элис, чувствуя, что понемногу становится искусной лгуньей.

— А лорд Ричард говорил, что она плохо чувствует себя и никого сегодня не принимает.

«Дьявол тебя побери!» — подумала Элис и взяла еще один грех на свою душу.

— Я носила ей лекарство, — соврала она. — Травяной настой, который меня научили делать в монастыре. А что касается мытья, то я сама прекрасно смогу со всем справиться.

Мадлен испытующе посмотрела на Элис, явно не веря ее словам.

Служанка была почти вдвое старше Элис и успела пережить двоих молодых мужей да еще одного старого. Она все знала об этой жизни, и Элис почему-то стеснялась оказаться обнаженной перед опытным взглядом Мадлен.

— Как прикажете, миледи, — согласилась служанка, скромно опуская к полу горящие от любопытства глаза. — Но если передумаете, крикните меня, я буду рядом, за дверью.

Раздевшись, Элис увидела, что ноги ее испачканы запекшейся кровью. Бурые пятна обнаружились и на одежде, поэтому, усаживаясь в большую деревянную лохань с горячей водой, Элис не переставала удивляться.

Неужели все это время она настолько заблуждалась?

Горячая душистая вода ласкала тело, и Элис с наслаждением нежилась в ней, отбросив в сторону посетившие было ее подозрения. Саймон не хотел ее и вчера ясно дал ей это понять. Кровь? Что ж, очевидно, она что-то напутала со своими циклами.

Элис откинула голову, погружая в воду свои распущенные длинные волосы, закрыла глаза и оперлась затылком о край деревянной лохани, прикрытый сверху мягкой полотняной тканью. Ей стало хорошо и легко. Голова снова тихонько закружилась и поплыла — так, словно приглашала Элис уснуть прямо здесь, в воде.

Элис перебирала сохранившиеся в памяти странные обрывки то ли снов, то ли реальных событий, почти забывшихся, ставших бледной, расплывчатой тенью. Теплая вода нежно касалась ее кожи, вызывая смутные воспоминания о чем-то похожем, что уже случилось однажды. Вот только где: во сне? наяву?

Элис вдруг резко выпрямилась, села и громко крикнула:

— Мадлен!

Как и было обещано, Мадлен возникла на пороге немедленно, еще до того, как под потолком комнаты успело отзвучать эхо голоса Элис. Войдя, она первым делом взглянула на груду одежды, лежащую на полу. Элис с облегчением заметила, что следы крови не видны.

«Дурища! — обругала саму себя Элис. — Нужно же было мне уродиться такой доверчивой бестолочью!»

— Принеси мне свежую рубашку, — приказала она вслух, — и пришли сюда мою сестру. Мне нужно…

Элис не договорила, увидев выражение ужаса на лице Мадлен.

— В чем дело? — спросила Элис. — С Клер что-нибудь случилось? А где сэр Томас? Это Ричард? Он сделал что-то с моей сестрой?..

— Сказать по правде, я ничего не знаю, миледи, — убитым голосом ответила Мадлен. — Мы с леди Клер вышли сегодня утром во двор на прогулку, а потом… Потом она просто исчезла.

Элис встала, забыв и про свою наготу, и про холод, и про любопытную Мадлен.

— Ее лошадь тоже исчезла? — спросила она.

— Не знаю.

Элис старалась не поддаваться панике и терпеливо ждала, пока Мадлен помогала ей одеться. Только раз она спросила у служанки:

— А что с сэром Томасом? Он поехал искать се?

— Сэра Томаса нет в замке. Ах, миледи, простите меня. Я все надеялась, что леди Клер вернется с минуты на минуту, — простонала Мадлен.

За окном быстро темнело, и, судя по раскатам грома, к замку стремительно приближалась гроза.

— Брат знает, что она пропала?

— Об этом не знает никто. Постойте, миледи, куда же вы? — удивленно крикнула Мадлен, но Элис уже выбежала из комнаты.

Оказавшись в коридоре, Элис вдруг поняла, что не знает, к кому ей бежать со своей бедой. К Ричарду? Но брату она не доверяла. К мужу? Ах, если бы он не сделал того, в чем подозревала его Элис. А если он действительно не сделал этого, то все еще хуже. Нет, Элис не может обратиться к Саймону за помощью. Все так запуталось. Сэра Томаса, к сожалению, нет в замке, а кроме него, Элис не доверяла ни одному из людей Ричарда.

За этими мыслями Элис и не заметила, как оказалась у подножия винтовой лестницы Восточной башни. Здесь она остановилась, раздумывая, куда же ей повернуть, и тут из темноты послышалось:

— Леди Элис! — голос прозвучал холодно, но как же рада была Элис услышать именно его!

— Сэр Томас! — радостно крикнула она в ответ и, не раздумывая, подбежала к рыцарю и обвила руками его шею. — Слава богу, что вы уже вернулись! Мне нужна ваша помощь.

— Ваша сестра, — тут же догадался Томас. — Где она? Кто ее обидел?

— Она сбежала. Я спала, а эта дурочка Мадлен упустила ее. Я еще не проверяла, на месте ли лошадь Клер, но уверена, что нет.

— Если вашей сестры нигде нет, то наверняка нет и лошади, — согласился сэр Томас. Он круто повернулся и поспешил к выходу. Элис бросилась за ним следом, спрашивая на ходу плачущим голосом:

— Вы едете на поиски? Постараетесь найти ее?

— Я не постараюсь, я НАЙДУ ее, — коротко ответил сэр Томас, и Элис тут же ему поверила. Впрочем, ничего иного, как только верить, надеяться и ждать, ей все равно не оставалось. Томас остановился, взял маленькую руку Элис в свою большую ладонь, туго обтянутую кожаной перчаткой.

— Обещаю, что найду вашу сестру и спасу ее, — сказал он. — Верну ее целой и невредимой.

— Я буду ждать, — прошептала Элис, и на глазах у нее заблестели слезы. Потом она еще раз обняла Томаса за шею и поцеловала его в щеку.

Она стояла посреди двора на пронизывающем ветру до тех пор, пока фигура сэра Томаса, сидевшего верхом на белом жеребце, не скрылась за воротами замка.

Элис медленно повернулась и замерла. Совсем рядом с нею стоял Саймон Наваррский и следил за женой внимательным взглядом.

— Давно ты здесь? — спросила Элис, стараясь не выдать своего волнения.

— Достаточно, чтобы увидеть поцелуй, которым ты наградила славного рыцаря. Что ж ты забыла дать ему свой платок, чтобы он укрепил его, словно знамя, на своем копье? — весело ответил Саймон, показывая хорошее знание рыцарских традиций.

Элис было сейчас не до шуток.

— Моя сестра сбежала.

— Я ждал чего-то подобного, — кивнул головой Саймон. — И де Реймер, надо полагать, отправился на ее поиски?

— Да.

— В таком случае, он заслужил твой поцелуй, — с деланым равнодушием заметил чародей. Элис подошла к нему ближе.

— Милорд, у вас нет повода для ревности, — сказала она.

— А я и не ревную вас, миледи, — просто ответил Саймон.

У Элис сразу могло бы полегчать на душе, но, увы, не полегчало. Напротив, она чувствовала, как внутри у нее разгорается пламя гнева — это у нее-то, всегда избегавшей любых ссор и страстей! Элис задрала голову и смело сказала, откидывая со лба прядь волос и глядя прямо в лицо своему мужу:

— Разумеется. Зачем меня ревновать? Ведь вы сами говорили, что я могу завести себе любовника, если пожелаю. Мне кажется, что сэр Томас прекрасно подходит. И да будет вам известно, что мы с ним не только целовались во дворе. Перед этим он заходил в мою спальню, и мы… и он…

Саймон вдруг улыбнулся и покачал головой:

— Сэр Томас без ума от твоей сестры, но даже если бы его сердце было свободно, он никогда не завел бы роман с замужней женщиной. Для этого он слишком набожен. Кроме того, Томас достаточно умен, чтобы не наживать себе такого опасного врага, как я.

— Разве из-за этого он может нажить врага в твоем лице? — охрипшим голосом спросила Элис.

Гнев ее испарился так же быстро, как и вскипел.

Саймон приложил ладонь к щеке Элис, и в эту секунду их осветила вспышка молнии. Элис вздрогнула, но не отпрянула.

— Что ты помнишь о прошедшей ночи? — спросил Саймон.

— Очень мало.

Тогда пойдем наверх, и я напомню тебе кое-что, — сказал чародей.

Глава 20

Элис помчалась прочь. Она бежала, боясь его прикосновений, испытывая странный, необъяснимый ужас. Пересекла весь двор и только тогда поняла, что Саймон не сделал попытки догнать ее. Он просто стоял и смотрел ей вслед своими золотистыми мерцающими глазами. Оглянуться на него у Элис не хватило ни сил, ни храбрости. Она просто знала, что он стоит и смотрит ей в спину.