Каро, улыбаясь, обхватила его за шею.

– Так или иначе, я рада, что ты этому веришь.

– Самым искренним образом. И думаю, наши дети тоже будут необыкновенными.

Каро замерла, все еще всматриваясь в его лицо.

– Ты действительно хочешь детей, Макс? Я знаю, что ты будешь заботливым, преданным отцом. Но снова рискуешь собственным сердцем.

– Я прекрасно понимаю это, любимая. Но готов терпеть. Я хочу, чтобы у нас была настоящая семья.

Завороженная игрой эмоций в его глазах, она тихо попросила:

– Тогда дай мне ребенка, Макс.

Его сияющая почти неземным светом улыбка глубоко тронула Каро. Он молча взял ее за руку и повел к лошади.

К тому времени, как они добрались до римских развалин, вокруг уже сгустилась ночь. Но над горизонтом взошла луна, освещая им путь. Они остановились у купален, упиваясь новым, поразительно живописным пейзажем: спокойное, поблескивающее Средиземное море у подножия скалы. Серебристые, расположенные на уступах бассейны прятались в ночных тенях.

Для Каро развалины несли в себе то же очарование, что и год назад, а может, и большее, потому что теперь Макс был не только ее возлюбленным, но и мужем. Но на этот раз безмятежность руин вторила безмятежности ее сердца.

Макс помог ей подняться по ступенькам и устроил постель из одеял у центрального бассейна, где они впервые познали взаимную страсть. От воды шло приятное тепло, и поэтому они не спеша раздели друг друга, счастливые быть наконец вместе.

Пока он сбрасывал рубашку, Каро скользнула под одеяла, нетерпеливо ожидая его прикосновения. Безумное желание, пробужденное в ней Максом, способен утолить только он. Она упивалась мощью его прекрасного, залитого лунным светом тела и едва дождалась, когда он лег рядом и обнял ее. Его глаза светились такой любовью, что Каро зажмурилась. Он опустился на нее, сжал груди, легонько провел большими пальцами по соскам и поцеловал тугие вершинки.

Каро привычно выгнулась ему навстречу, и он стал возбуждать ее со всем чувственным искусством, которым обладал, лаская ее руками, ртом, всем своим упругим телом, и она, послушная его чарам, мгновенно воспламенилась.

– Пожалуйста, Макс, сейчас, – взмолилась она.

– Да, любимая, сейчас. Я хочу, чтобы ты приняла меня…

Она с радостью открылась ему, обвив рукам и ногами, чтобы притянуть ближе. Жарко, нежно глядя ей в глаза, Макс стал входить в нее. Радость охватила Каро, и эта же радость туманила голову Максу. Несколько секунд он довольствовался тем, что наблюдал, как прелестные глаза Каро наполняются желанием, как набухают нацелованные губы, но вскоре верх взяла потребность обладать.

Он лихорадочно стиснул ее бедра, отчаянно желая большего. Хриплые слова любви, похоти и вожделения горели на его губах, когда он почти грубо вонзился в нее. Они двигались в едином ритме и взорвались одновременно.

И очнулись далеко не сразу. Последние волны экстаза все еще ласкали Макса, сотрясали тело Каро, наслаждавшейся его тяжестью.

Наконец он отодвинулся и прижал к себе Каро. Она прильнула к нему, разметав по его груди спутанные волосы.

Его сердце все еще бешено билось. Тяжело дыша, он поднял голову к лунному небу. Их соитие было самым сладким, самым глубоким из тех, что были раньше. Может, сегодня они зачали своего ребенка?

Он крепче прижал ее к себе.

И пусть после сегодняшней ночи она не забеременеет. Все еще впереди. Они непременно создадут новую жизнь вместе. У них будет настоящая семья. И они отдадут любовь и преданность своим отпрыскам. Ту любовь и преданность, в которой отказывали себе и дорогим им людям. Отныне они станут хранителями своих детей и друг друга.

– Ты ошибалась, любимая, – пробормотал он, лаская губами ее влажный висок. – На острове нет волшебства. Но его чары очень, очень реальны.

Он почувствовал, как раздвигаются в улыбке губы Каро, прижатые к его шее, услышал довольный шепот, говоривший о полном согласии, и тоже улыбнулся.