– Например?

– Прочитай книгу – и все узнаешь, – подзадорила сестру Кейт.

Вилла с жадностью взялась за чтение и проглотила книгу за один вечер. Она была очарована историей Эмилии и в то же время удручена ее гибелью.

– Тебе понравилось? – поинтересовалась Кейт, укладывая сестру спать. – Она всем доказала, что женщина может летать – здорово, правда?

Вилла кивнула и свернулась калачиком под одеялом, все еще сжимая в руках книгу. Кейт сидела рядом с сестрой на краю кровати. Она хотела еще кое о чем поговорить с Виллой. Окончив университет, Кейт поступила на работу в Национальное управление морского промысла.

В ее обязанности входило наблюдение за поселениями моллюсков от Чесапикского залива до залива Пенобскот, и она подумывала о том, чтобы получить права пилота и прилетать домой, на Чинкотиг, на самолете.

– А куда делась Эмилия? – спросила Вилла. – Почему ее так и не смогли отыскать?

– Она исчезла, – ответила Кейт. – Просто исчезла.

– Ее самолет разбился?

– Да, так считают. Но никаких следов найти не удалось.

– Но ведь она не могла исчезнуть бесследно. Кто-нибудь должен был видеть ее самолет… Должны были быть свидетели…

– Тихий океан – это огромная бездна, – сказала Кейт, погладив сестру по шелковистым волосам.

– И эта бездна ее проглотила? – широко раскрыв глаза, спросила Вилла, очарованная и в то же время расстроенная.

– Не знаю, Вилли. Может быть, она приземлилась на каком-нибудь острове… прекрасном необитаемом острове, где растут пальмы и плещется вода в лагунах, полных вкуснейших устриц и красивого жемчуга.

– И там еще розовый песок на берегу?

– Да, и диковинные птицы на деревьях…

– Волшебный остров, – прошептала Вилла, и голос ее дрогнул.

– Как Нарния или страна Оз, – тоже шепотом ответила Кейт, чтобы утешить сестру: Вилла верила в существование этих вымышленных сказочных стран из книг Клайва Льюиса и Фрэнка Баума, которые ей когда-то читала Кейт.

– Я надеюсь, – промолвила Вилла, еле сдерживая рыдания, – я очень надеюсь, Кети, что Эмилия живет сейчас на чудесном заколдованном острове.

– Да, но только она сейчас очень-очень старая.

– Ну и что? Пускай старая, – всхлипнула Вилла. – Все люди должны доживать до старости…

Возможно, в этот момент она думала о родителях, ушедших от них такими молодыми. Чтобы не тревожить сестру, Кейт решила не говорить ей пока о своем намерении получить права пилота и арендовать вместе с несколькими коллегами небольшой самолет. Она успокоила и убаюкала Виллу, стараясь отвлечь ее от мыслей об Эмилии и погибших родителях.

Сестрам рано пришлось узнать, что такое утрата, и слово «смерть» не было для них пустым звуком. Однако бесследное исчезновение путало их еще больше. То, что Эмилия Эрхарт упала с неба и была проглочена океаном, казалось сестрам таким ужасным, что они предпочитали верить в невозможное: в ее чудесное спасение на прекрасном необитаемом острове. Потом, когда Вилла увлеклась рисованием и живописью, история Эмилии Эрхарт – реальная и вымышленная одновременно – часто появлялась в ее работах.

– Вилла, – невольно сказала вслух Кейт, сидя в машине перед домом О'Рурков и судорожно сжимая руками руль.

Если бы только Вилла могла оказаться на каком-нибудь заколдованном необитаемом острове, если бы сила волшебства могла снова перенести ее домой… Должно же было быть какое-то объяснение ее шестимесячному отсутствию? Кейт надеялась, что сестра не бесследно исчезла, а просто отправилась в далекое путешествие, чтобы писать пейзажи где-нибудь на морском побережье.

– Вилла! – на этот раз уже закричала Кейт, и этот крик, замкнутый в узком пространстве машины, ударил по ее барабанным перепонкам.

С тех пор как Вилла исчезла, Кейт не находила себе места и умоляла высшие силы вернуть ей сестру. Она провела столько ночей без сна, глядя на звезды и думая, не она ли виновата в том, что Вилла не хочет, боится, возвращаться домой.

В эти бессонные ночи, вспоминая все произошедшее, она испытывала настоящую ненависть к своему мужу Эндрю. Он взял Виллу к себе на работу, оставался с ней в офисе допоздна, настойчиво ухаживал за ней и, в конце концов, заставил ее влюбиться… Однако, думая об этом, Кейт чувствовала, что ее охватывала… (после шести месяцев попыток разобраться в своей душе, она не могла этого отрицать) ее охватывала… ненависть к Вилле.

Младшая сестра выросла на ее глазах. Она всегда была прелестной и застенчивой и предпочитала проводить время за мольбертом на природе, чем в компании друзей. Общения с мужчинами она избегала. Однако, когда Вилле исполнился двадцать один год, что-то вдруг изменилось. В ней пробудилось ее женское очарование, и она стала более общительной и веселой. Эндрю, заметив эту перемену, сказал в шутку Кейт: «Наша Вилла скоро будет разбивать сердца направо и налево». А Кейт в ответ пошутила: «Пока ей самой кто-нибудь не разобьет сердце».

Потом, мучаясь по ночам от бессонницы, она размышляла: «Как все началось? Кто сделал первый шаг? Где они встречались? Был ли Эндрю более счастлив с Виллой, чем с ней?» Первым ее порывом, когда она все узнала, было наброситься на сестру, высказать ей всю свою боль и обиду.

«А потом – полгода неизвестности, – подумала Кейт, крепко сжимая руль. – Полгода неизвестности и отчаяния».

Как ты могла? Как ты могла оказаться такой жестокой? Ты мне как дочь. Я люблю тебя больше всего на свете, а ты разбила мне сердце…

Эти слова так и не были произнесены.

Холодный октябрьский ветер Новой Англии свистел, влетая в чуть опущенное окно машины. Кейт закрыла глаза, и в ее воображении возник город Вашингтон: невысокие, но величественные белые здания, подсвеченные прожекторами, возвышавшийся над всем городом купол Капитолия, зеленые парки и скверы, Молл, низкие мосты над тихим Потомаком.

Ритм жизни в Вашингтоне был не такой бешеный, как в Нью-Йорке или Бостоне, и для Кейт этот город казался тихой гаванью, потому что теперь здесь был ее дом – так же, как и на острове Чинкотиг с его пастбищами, болотами, бухтами, устрицами и пони. Там, дома, было так хорошо и спокойно, в отличие от этого сурового скалистого побережья Новой Англии…

Однако там теперь не было Виллы.

Кейт изо всех сил зажмурила глаза и почувствовала, что пальцы у нее были ледяные, несмотря на то, что в машине работал обогреватель. После исчезновения сестры у нее было целых полгода для того, чтобы все обдумать и постараться понять. Вилла хотела убежать от ее гнева и в то же время – от себя самой. Понимая, какую боль она причинила сестре своим предательством, она решила исчезнуть на время из ее жизни, чтобы еще сильнее не ранить ее.

Но почему она выбрала для своего добровольного изгнания именно эти места? Она могла отправиться куда угодно, но ее выбор пал именно на юг Новой Англии.

Теперь, сидя в машине напротив дома Джона О'Рурка, Кейт все поняла. Она очень хорошо знала свою сестру. Несомненно, Вилле хотелось уехать туда, где было море, где чувствовался его соленый запах, и был слышен шум волн. Кроме того, ее интересовали музеи, достопримечательности, памятники искусства. Здесь все это было, и, что также немаловажно, это место находилось довольно далеко от Вашингтона и в то же время достаточно близко для того, чтобы Кейт могла быстро приехать, если захочет, когда Вилла даст о себе знать.

И Вилла дала о себе знать, отправив сестре открытку.

Кейт вынула ее из кармана. На открытке был изображен вид из гостиницы «Восточный ветер»: скалистый берег, светящийся вдалеке маяк, изогнутый каменный волнолом. А на обратной стороне были строчки, написанные рукой Виллы. Чувствовалось, что она очень раскаивается в том, что произошло, и что важнее всего для нее – наладить прежние теплые отношения со своей сестрой.

Кейт уже давно – задолго до истории с Виллой – почувствовала, что в ее браке далеко не все было благополучно. Эндрю был влиятельным человеком, главным помощником сенатора. Он был помешан на своей карьере, много времени проводил на работе, задерживаясь допоздна, и часто бывал в разъездах. Кейт, поглощенная своей собственной работой и заботой о Вилле, на слишком многое закрывала глаза.

Иногда ей казалось, что брак был самой большой ошибкой в ее жизни, и она недоумевала, как ее угораздило выйти замуж за Эндрю…

Но он был неотразимо привлекателен и, как никто другой, умел очаровывать, давая женщине почувствовать себя исключительной. У него был настоящий талант нравиться людям и добиваться от них чего угодно. Эндрю был из тех людей, которые, пользуясь своим обаянием, могут продать человеку его собственный автомобиль, и, благодаря этому своему таланту, он стал со временем одним из самых эффективных лоббистов.

Кейт и Эндрю заинтересовались друг другом на вечеринке, устроенной в честь принятия законопроекта об охране морских биоресурсов, предложенного сенатором. Эндрю, своей закулисной деятельностью, внес большой вклад в продвижение этого законопроекта, и Кейт, зная это, уже заранее прониклась к нему симпатией.

– Почему вы с таким энтузиазмом занимаетесь этой проблемой? – немного смущаясь, спросила Кейт, очарованная обходительным Эндрю в элегантном, сшитом на заказ костюме.

– Я сам с побережья, – ответил Эндрю, доверительно придвигаясь к Кейт. – Я родился и вырос в штате Мэн, и мне прекрасно известно, как быстро обыкновенная человеческая жадность может погубить целую популяцию омаров.

Кейт улыбнулась и поднесла к губам бокал «Шардоне».

– Да, мне тоже это знакомо, только в моем случае – это голубые крабы и устрицы.

– А почему вы стали этим заниматься? – поинтересовался Эндрю, стараясь перекричать музыку и гул голосов.

– Потому что мне все это близко с самого детства – я родом с острова Чинкотиг.

– Серьезно? Мои сестры в детстве просто с ума сходили от книжки про пони Мисти с Чинкотига… Так, значит, вы любите природу. Но что тогда привело вас в этот большой душный город?