Из-под влажных ресниц она посмотрела на Рафагу и встретила его ледяной беспощадный взгляд. Но в следующее мгновение ее внимание привлек звук открывшейся двери.

Шейла вздрогнула и пошатнулась. Двое мужчин втащили в комнату третьего. При виде его Шейлу охватило омерзение. Он был без рубашки, выставляя напоказ свое жирное дряблое тело. На спине у него была повязка, пропитавшаяся кровью.

Теперь-то сомнения Рафаги наверняка развеются, подумала Шейла. Лицо Рафаги по-прежнему оставалось бесстрастным. В свете лампы Шейла увидела у него в руках какой-то предмет. Это был нож, тот самый нож, которым она нанесла раны Хуану. Рафага медленным размеренным шагом приблизился к Ортеге.

Шейлу охватил холодный ужас. Рафага собирается убить его! Шейле был омерзителен этот человек, но мысль об убийстве заставила содрогнуться.

Хуан, как видно, тоже догадался о намерениях Рафаги и начал что-то бормотать по-испански. Ее чуть не стошнило от его плаксивого голоса. Шейла посмотрела на Рафагу, ожидая увидеть презрение на его суровом лице. Он стоял прямо, на щеках у него ходили желваки.

Вдруг что-то неуловимо изменилось в атмосфере. Шейла почувствовала, что внимание присутствующих переключилось на нее. Она посмотрела на Ларедо. Он ответил ей хмурым, недоверчивым взглядом. У нее мурашки поползли по спине.

— В чем дело? — встревожилась она. — Что он говорит обо мне? — Она потребовала, чтобы ей перевели его слова.

Ларедо помедлил, прежде чем заговорить.

— Он сказал, что стоял на страже снаружи дома, а ты подошла к нему и пригласила войти. Он знал, что не должен был делать этого, но на дворе стояла ночь, и он подумал, что что-то случилось.

— Он лжет! — выкрикнула она, вырываясь из его рук.

— Он сказал, что ты начала ему что-то говорить, — продолжал Ларедо. — Он не понял, о чем идет речь, но подумал, что ты хочешь сбежать и просишь его помочь тебе. Он отказался, и тогда ты подошла к нему и сбросила на пол одеяло. Потом протянула к нему руки — и он потерял голову. И вот тогда-то ты достала его нож и всадила ему в спину. И он решил, что, если не ударит тебя, ты обязательно сбежишь.

— Это грязная ложь! — решительно возразила Шейла.

— Он клянется девой Марией, что это так, — покачал головой Ларедо.

— Это неправда! — Шейла повернулась к Рафаге. Она не помня себя бросилась к Рафаге. — Неправда! — с силой повторила она.

Он должен верить ей. Но Рафага смотрел на нее невидящими глазами, словно бронзовое изваяние. Она понимала, что и он, и Ларедо наверняка помнили, как она когда-то склоняла Ларедо к побегу. Придерживая рукой одеяло, Шейла приблизилась к Рафаге.

— Все, что он говорит, — ложь от начала до конца! — Ее голос дрожал от отчаяния. — Он пришел в нашу комнату, когда я уже спала, и пытался изнасиловать меня. Почему, ты думаешь, я попросила тебя обнять меня и поцеловать?!

Взгляд Рафаги смягчился. Он инстинктивно протянул к ней руку, обнял ее и прижал к себе. Одеяло соскользнуло с ее плеча, и он с нежностью поправил его. Но когда вновь заговорил Хуан, Шейла ощутила, как Рафага отстранился от нее.

— Что он говорит? — Шейла прижалась к Рафаге, стараясь растопить ледяной барьер, вставший между ними.

— Он говорит, что раньше ты точно так же змеей увивалась вокруг него. — Голос его оставался бесстрастным, но пальцы больно впились ей в плечо. — Он говорит, что ты околдовала его и теперь стараешься околдовать меня.

— О-о! — простонала она и попыталась вырваться из его рук, но Рафага удержал ее.

— Тебе не удастся ни околдовать меня, — предупредил он тихо, — ни сбежать от меня. — Все еще удерживая ее, он что-то быстро сказал мужчинам.

Шейла прекратила борьбу. У нее не хватало сил бороться с ним, тем более что это было бесполезно. Когда Рафага кончил говорить, мужчины отпустили Хуана. На его лице отразилось облегчение, смешанное со страхом. Все, в том числе и Ларедо, молча покинули помещение.

Она низко опустила голову, слезы затуманили ей взор.

— И ты дал ему уйти, — с горечью произнесла она.

— Он нарушил приказ. И за это будет наказан.

— А я? — едко спросила Шейла. — Я тоже должна понести наказание за то, что меня чуть не изнасиловали?

Он сердито посмотрел на нее и резко сказал:

— Уже поздно.

— Я не хочу спать, — возразила она, хотя голос ее свидетельствовал об обратном. — И не собираюсь ложиться с тобой!

— Шейла, — угрожающе произнес он.

— Прежде я была для тебя сеньорой, а теперь вот — Шейла, — перебила она с сарказмом. — Отчего так? Да потому, что тебе хочется переспать со мной!

— Меня не было три дня, и все это время я спрашивал себя, найду ли тебя здесь, когда вернусь. — Его ноздри раздувались от злости. — Но вот я вернулся, и все полетело к чертовой матери. Но ты все еще моя. И ты ляжешь со мной — здесь или в спальне. Это не имеет никакого значения.

— Не смей подходить ко мне! — сквозь зубы прошипела Шейла. Она тяжело дышала, напуганная непреклонным видом Рафаги.

Он скривил рот в холодной ухмылке и стал неторопливо раздеваться, сбрасывая одежду, а вместе с ней и остатки сдержанности. Сердце Шейлы забилось в сумасшедшем ритме от внезапной ноющей боли в низу живота. Тело Рафаги при свете лампы отливало бронзой. И когда он величественно предстал перед ней, она покачала головой, выражая немой протест против его притязаний.

— Расстели одеяло на полу, — велел он.

«Нет, нет, нет!» — кричала про себя Шейла, но ее руки уже расправляли одеяло. Однако на этом ее уступчивость и закончилась. Одеяло бесформенной кучей упало на пол. А он с видом оценщика осмотрел ее с ног до головы. Он выбросил вперед руки, схватил и плотно прижал к себе ее уже не сопротивляющееся тело. Потом он положил ладонь ей на затылок, принуждая ее поднять лицо для поцелуя.

Поцелуй оказался яростным, даже злым. Ошеломленная отсутствием в нем даже намека на нежность, Шейла пыталась уклониться, но его руки неумолимо сжимали ее.

С той же жестокой и опасной чувственностью он разжал ее губы. Властные мужские руки манипулировали за ее спиной, притягивая ее бедра к своим. Он все ниже и ниже склонял ее к полу, пока наконец она не почувствовала лопатками твердую и холодную поверхность дерева.

А потом он отнес ее в спальню. Ошеломленная и раздавленная его варварским вторжением, Шейла не проронила ни звука, когда он уложил ее в кровать.

Он отвернулся, подошел к туалетному столику и зажег лампу. Шейла закрылась рукой от света. Она услыхала шаги, это Рафага вышел из комнаты. Через несколько секунд он вернулся с одеялом и прикрыл ее наготу.

— Почему на полу вода? — спросил он.

Грубое и жестокое интимное действо, кончившееся минутой раньше, не шло у нее из головы и мешало ей сосредоточиться и ответить на его вопрос.

— Это от… это оттого, что я мылась, — наконец пролепетала она. Рафага взял кувшин. — Он пустой. Я вылила всю воду.

— Зачем? — Он поднял бровь с сатанинской насмешкой.

— Понятно зачем. — Шейла провела рукой по растрепанным волосам и содрогнулась при воспоминании об этом. — Я чувствовала себя грязной после его прикосновений, — объяснила она, не в состоянии произнести имя негодяя. — Я пыталась соскрести с себя следы его грязных прикосновений. Впрочем, зачем я тебе это рассказываю? Ты все равно не поймешь. Боже мой, ты не веришь мне! — У нее задрожал голос, когда она бросила ему последний упрек.

Отвернувшись к стене, Шейла зажала рот кулаком, пытаясь сглотнуть застрявший в горле комок. Она услыхала его приближающиеся шаги и крепко зажмурилась.

— Вот, — сказал он.

Она взглянула на него краешком глаза. Он протягивал ей седельную сумку. Она непонимающе уставилась на него, в ее глазах стояли слезы.

— Что это? — спросила она.

Он бросил сумку на кровать, потом подошел к туалетному столику.

— Я купил тебе кое-что из одежды, раз ты отказалась ходить в Елениных обносках.

Шейла расстегнула сумку и вывалила ее содержимое на кровать. Там были джинсы, юбка, еще одна пара брюк, несколько блузок. Она с изумлением взяла в руки одну из них, шелковую, глубокого красного цвета.

— Я подумал, тебе пойдет этот цвет, — спокойно заметил Рафага. Шейла повернулась к нему и совершенно потерялась в глубине его бездонных глаз.

Хотя он стоял в противоположном конце комнаты, она отчетливо ощущала его близость. Это ощущение доминировало над всеми остальными ее чувствами. Шейла отвела глаза.

— Где ты все это взял? — Она усмехнулась, разглядывая такое богатство. — Вы совершили налет на магазин?

— Я все это купил в магазине, — произнес он с достоинством.

— Зачем? — с вызовом спросила Шейла.

— Затем, что ты уже не раз давала мне понять, что у тебя нет одежды.

— Это что — своего рода компенсация за пребывание в этой тюрьме? Если это так, то тебе не стоило себя утруждать, — язвительно выговаривала она. — К тому же ты наверняка предпочитаешь, чтобы на мне вообще не было одежды. Чтоб всякий раз, когда ты почувствуешь любовное томление, не приходилось тратить время на раздевание. — Она швырнула одежду на пол. — Что ж, не стану разочаровывать тебя!

— Ты отказываешься? — спросил Рафага, пронзая ее взглядом.

В ее глазах вспыхнули злые искорки.

— Может быть, для пущей ясности мне следовало швырнуть все это тебе в лицо? — Шейла видела, как сжимаются его губы. — И не притворяйся, что ты руководствовался заботой обо мне. Если бы это было так, ты уже давно отпустил бы меня отсюда!

Он повернулся к ней спиной, оперся кулаками о туалетный столик.

— Тебе здесь так не нравится, да? — бесстрастным тоном спросил он.

— Не нравится? — Шейла горестно рассмеялась. — Как мне может здесь нравиться после того, что ты пять минут назад проделал со мной?!

— Да, — согласился Рафага, медленно приближаясь к ней. — Минутой назад я овладел тобой в гневе. — Он возвышался над ней, как бронзовый идол.

— Почему? — Шейлу обожгла его холодность. — Чтобы завершить то, что начал Хуан? Если бы я и решила сбежать отсюда в твое отсутствие, то только из-за него. В тот самый день, когда ты уехал, я поняла, что он только и ждет, чтобы я выскользнула из дома одна. Я решила следовать твоему совету и либо не выходить вовсе, либо только с другим Хуаном. Я думала, твое слово защитит меня, но ничего подобного! Когда я вспоминаю, как упала в твои объятия, мне становится дурно. Даже с тобой я не чувствую себя в безопасности. Ты только что доказал это, когда обозвал лгуньей и силой овладел мной!