Рене сердито посмотрела на Стейси.

– Да, совершенно очевидно, что он действительно не может дождаться той минуты, когда останется с ней наедине. Но дело не в этом. Когда они вместе, возникает такое ощущение, что весь остальной мир перестает для них существовать. Остаются только они вдвоем.

– Это просто сексуальное влечение, – вынесла свой приговор Стейси.

– Ты неправа, – с раздражением возразила Рене. – И у всех нас достаточно жизненного опыта, чтобы отличить обожание от сексуального влечения.

Но Лорен нужны были более веские доводы. Она хотела увериться в том, что Зейн относится к ней по-особенному.

– А ты что думаешь, Таня?

– Я думаю, если бы я вытащила ту бумажку, то сейчас я бы уже была принцессой Таней.

Рене и Стейси застонали.

– Опять двадцать пять, – пробормотала Стейси.

– Не обязательно, – возразила Лорен. – Ты же не искала так тщательно, как я, и не разрабатывала план действий.

– Я могла бы это сделать.

– Сомневаюсь.

– И я не понимаю, зачем ты продолжаешь играть в лотерею. Ты уже вытащила самый счастливый лотерейный билет, когда нашла своего мистера Порядочность. Проблема только в твоем упрямстве. Ты не хочешь забрать причитающийся тебе выигрыш.

– Ты слишком все упрощаешь, – сказала Лорен.

– Это ты слишком все усложняешь, – парировала Таня. – На самом деле все очень просто. Неужели ты не понимаешь своего счастья?

– Все думают, мне повезло, что я получила такое предложение руки и сердца. И знаете, что я вам скажу? Мне действительно повезло. Зейн выбрал меня, хотя мог бы иметь любую женщину, какую захочет. Только проблема в том, что он меня не выбирал. Это было просто стечение обстоятельств.

Лорен сжала губы, как будто испугалась собственных слов, но высказанная вслух мысль не давала ей покоя. Как бы хорошо ни складывались их отношения, она никогда не сможет стереть из памяти тот факт, что Зейн не выбирал ее.

– А кто-нибудь считает, что Зейну тоже повезло? – продолжала она. – Считаем ли мы, что он вытащил счастливый лотерейный билет, когда встретил меня – женщину, предназначенную ему в жены? Конечно нет. И я думаю, что Зейн тоже так не считает.

– Нельзя недооценивать себя, – предостерегла ее Стейси.

– А тебе не кажется, что ты требуешь слишком многого? – спросила Таня. – Зейн – знатный богатый принц. А ты – заурядная молодая женщина.

– Не называй Лорен заурядной, – выступила в ее защиту Рене. – Она совершенно уникальная личность.

Лорен не знала, как реагировать на слова подруги, и решила на всякий случай поблагодарить ее.

– Спасибо.

– Она не пытается извлечь выгоду из ситуации, в которой оказался Зейн, – объяснила Рене, обращаясь к Тане. – Ее не интересуют его деньги и титул. Лорен хочет быть уверена в том, что Зейн счастлив. Не многие женщины на ее месте вели бы себя так же.

Неужели именно из-за этого ее можно считать счастливым лотерейным билетом для принца? А как же ее яркая индивидуальность? Как же ее… М-м-м, список действительно получался не слишком длинный. Почему Рене не упомянула хотя бы ее любовь к животным? Пунктуальность? Хороший почерк?

– Легок на помине, – тихо сказала Стейси, когда раздался звон дверного колокольчика. – Зейн пришел.

Рене улыбнулась.

– Я же говорила, что он без тебя не может.

Сердце Лорен екнуло и радостно забилось в груди, когда она увидела входящего в кафе Зейна. Но потом она заметила выражение его лица. Точнее, его отсутствие. Лицо Зейна напоминало безжизненную маску.

– Что-то случилось, – пробормотала она. – Извините.

Лорен выбралась из-за стола и поспешила навстречу Зейну. Ей было приятно, что его лицо просветлело, когда он увидел ее. Она приветствовала его коротким поцелуем, прижавшись к нему и легонько потершись о его губы своими. Она мечтала о более жарком поцелуе, но опасалась своей реакции. Ей бы не хотелось у всех на глазах льнуть к нему, требуя продолжения.

– Что случилось? – прошептала она.

Он бросил на нее быстрый взгляд, удивленный тем, что она сразу почувствовала его настроение.

– Давай поговорим на улице. – Обняв ее за талию, он развернул ее в сторону двери.

Ледяной ком страха начал разрастаться в желудке, но Лорен продолжала улыбаться.

– Конечно.

Они вышли из кафе, и Лорен оглянулась по сторонам. В такой ранний час прохожих было немного, и телохранитель Зейна позаботится о том, чтобы им никто не помешал. Лорен внезапно захотелось, чтобы кто-нибудь из ее подруг вышел следом за ними и помешал их разговору. У нее было предчувствие, что ей совсем не понравится то, что ей собирался сказать Зейн.

– Какие-то проблемы? – спросила она.

– Я должен уехать. – Зейн заложил руки за спину. – Неотложные дела требуют моего присутствия.

У Лорен сжалось горло от охватившего ее разочарования.

– И когда ты уезжаешь?

– Сегодня вечером.

Ей показалось, что ее ударили в живот.

– Сегодня вечером, – повторила она безжизненным, тусклым голосом. Если бы она только знала, что прошлая ночь была последней, которую они провели вместе… – И когда ты вернешься?

– Я не знаю.

Лорен молча смотрела на него. Она сразу поняла подтекст ответа Зейна. Ей не нужно было его расшифровывать. Зейн пробыл здесь столько, сколько смог, но теперь время вышло. Он не вернется никогда.

Ее недавно проснувшийся оптимизм внезапно исчез без следа. Наверняка события будут развиваться по наихудшему из возможных сценариев. Конечно, может случиться и такое, что он вернется сюда при первой же возможности, что он не выдержит разлуки с ней. Но какова была вероятность этого? Шансов встретиться с ним, когда он будет убегать от очередного пророчества, и то было больше.

Лорен должна была это предвидеть. Она быстро сморгнула набежавшие на глаза слезы. И зачем бы он стал возвращаться, собственно говоря? Она не проявляла никакого интереса к его предложениям руки и сердца. Именно поэтому он до сих пор был здесь. Он продержался столько, сколько сумел, но это не могло продолжаться до бесконечности.

Лорен понурила голову и начала так пристально вглядываться в трещины на асфальте, как будто от этого зависела ее жизнь. Ей хотелось кусать себе локти. Надо было ухватиться за первое же предложение. Ну и что с того, что он тогда показался ей слегка ненормальным и безумно суеверным? Ну и что с того, что ей не хотелось бросать все, к чему она привыкла, и ехать на другой конец света, чтобы жить там с совершенно незнакомым человеком?

У нее было правило – принимать первое же поступившее предложение. Никогда не надеяться на что-то большее или что-то лучшее. Так почему же она изменила ему, когда Зейн холодно сообщил ей, что они должны пожениться? Это станет ей хорошим уроком.

– Я буду скучать по тебе.

Она понимала, что становится уязвимой, раскрывая свои чувства перед Зейном, но и скупиться на эмоции она тоже не собиралась. Ей было нужно, чтобы он знал: без него она уже никогда не будет прежней.

Казалось, его удивило ее признание, и Лорен только сейчас осознала, что все это время она скрывала от него свои истинные чувства. Она никогда не говорила Зейну, как много он значит для нее, потому что слишком боялась оказаться в неловком положении. Теперь она горько сожалела об этом. Ей следовало обязательно сказать ему о своих чувствах и, может быть, даже рискнуть произнести слово на букву «я».

Зейн колебался. Казалось, он хочет что-то сказать, но не может подобрать нужные слова.

– Лорен, я бы хотел, чтобы ты поехала со мной.

В ее душе затеплился слабый огонек надежды. Значит, он не собирался уйти, не оглядываясь назад.

– Я не могу. – Эти слова дались ей нелегко, но Зейн просто не понимал реалий ее жизни. – Мне не положен отпуск. Но даже если бы мне удалось его взять, нужно еще получить разрешение и…

– Нет, ты меня неправильно поняла. Речь идет не об отпуске. Я хочу, чтобы ты жила со мной.

Лорен замерла, чувствуя, как едва теплившийся огонек надежды разгорается в костер, разливаясь жаром по телу и зажигая ее изнутри. Она все неправильно поняла. Он не собирался оставлять ее. Он хотел жить с ней.

Стоп. Он хотел жить с ней? Он не просил ее выйти за него замуж? Она смотрела на него, пытаясь понять, о чем он думает. Но выражение лица Зейна было абсолютно непроницаемым.

– Жить с тобой? – наконец выдавила она из себя. – А это разрешено?

Зейн усмехнулся.

– Конечно.

Никакого предложения руки и сердца. Это могло означать только то, что он не готов жениться или – что гораздо более существенно – не готов жениться на ней. Он не был готов принять на себя брачные обязательства, но его нынешнее предложение все равно было шагом вперед по сравнению с тем, что они имели сейчас. Шагом в правильном направлении, да? Ей хотелось рассматривать его именно в таком ракурсе, но она также не могла проигнорировать тот факт, что Зейн хотел, чтобы она бросила все, уехала за тридевять земель и жила с ним в его королевстве пустынь Матааре.

– Мне нужно подумать, – честно призналась она, чувствуя, как сильно бьется сердце. – Это серьезный шаг.

Ее последнюю фразу можно было признать преуменьшением года. Она очень сильно рисковала. Возможно, это будет самая большая ставка, которую она сделает в своей жизни.

И на кону была любовь. Это будет испытание того, насколько она сильна.

Зейн хотел, чтобы она бросила работу, где трудилась достаточно долго для того, чтобы получить льготы и завоевать уважение коллег. Он хотел, чтобы она бросила своих подруг, которых она знала всю свою сознательную жизнь. Он хотел, чтобы она навсегда оставила свой привычный мир.

А взамен он предлагал ей жизнь в стране, которую она не понимала и где никого не знала. Причем он предлагал ей жить с ним, даже не обещая того, что они когда-нибудь станут мужем и женой.

Вряд ли такую сделку можно было назвать выгодной для нее. Зейн перешел от «мы-должны-пожениться» к «давай-жить-вместе», без всяких гарантий и упоминаний о том, как долго это может продолжаться. Так почему же она до сих пор размышляет над его предложением?