Сюзанна Карр - Поцелуй в полночь

Любила? Кайли резко выпрямилась в шезлонге. Он ей нравился. Определенно нравился. Он заставлял ее смеяться и думать. Правда, иногда он доводил ее до исступления, но он также завораживал ее. Он был ей симпатичен даже в своих худших проявлениях. И эта симпатия становилась все сильнее.

Неожиданно их взгляды встретились. Кайли была застигнута врасплох и не сумела скрыть свои чувства под привычной маской. Время остановилось. Казалось, что даже океанские волны застыли на месте, а все звуки замерли. Кайли пробрала дрожь.

Волейбольный мяч попал в голову Сантосу.

– Эй! – Один из игроков команды Сантоса хлопнул его по спине. – Следи за игрой.

Отвернувшись в другую сторону, Кайли нервно растирала руки. Сделав глубокий вдох, она закрыла глаза и попыталась расслабиться, чувствуя, как тропический бриз овевает ее перегретую на солнце кожу.

Мозг Кайли играл с ней странные шутки. Так происходило всегда, и с этим ничего нельзя было поделать. Стоило ей оказаться на пляже, и она начинала искать приключения на свою голову. Ее неудержимо тянуло к этому потрясающему мужчине, но в гостиничном номере она была в состоянии противостоять искушению.

– Осторожно!

Кайли резко обернулась и увидела, что прямо на нее летит Сантос. Она не видела мяча, но почувствовала, как тот просвистел в воздухе, и услышала глухой звук удара о зонт. У нее не было времени, чтобы сгруппироваться или отпрыгнуть, прежде чем Сантос обрушился на нее всей своей массой. Шезлонг качнулся назад и угрожающе заскрипел.

Казалось, что этот парень состоит из сплошных мышц. Крепких, накачанных и упругих.

Кайли тихо охнула. Ей не было больно. Она просто застыла, боясь пошевелиться и борясь с искушением раздвинуть ноги, чтобы он мог полностью проникнуть в нее.

– Извини. Ты в порядке?

Кайли смотрела на улыбающееся лицо Сантоса. Его подбородок упирался в ее живот, а широкие плечи буквально пригвоздили ее к месту. Глядя на это потрясающее тело у своих ног, Кайли чувствовала, как внизу живота разливается жаркая волна.

– Вам так удобно? – Ее попытка съязвить была сведена на нет высоким срывающимся голосом.

Улыбка Сантоса стала еще шире.

– О да.

– Вы меня совершенно расплющили. – Это была не совсем правда, но Кайли чувствовала себя ошеломленной и беспомощной.

Сантос начал медленно подниматься, и Кайли непроизвольно напряглась, когда его руки скользнули вдоль ее обнаженных ног.

– Если бы я не знала, что это не так, – сказала она, пытаясь быть язвительной, – я бы подумала, что вы сделали это специально.

– Так ведь при этом команда потеряла очко. Нет, ни за что. – Он оглянулся по сторонам. – А где мяч?

Кайли оглянулась на тень, которую отбрасывал ее пляжный зонт.

– Я его не вижу. – Пытаясь унять дрожь в ногах, она воспользовалась поисками мяча как предлогом для того, чтобы встать.

Мяч нашелся за шезлонгом, и Кайли подняла его. В ее холеных руках с маникюром он смотрелся странно, но ощущение было знакомым и на удивление приятным.

– Бросай его сюда, – скомандовал Сантос.

– Сейчас не ваша очередь, – напомнила ему Кайли.

Не задумываясь о том, что делает, она высоко подпрыгнула и сильной верхней прямой подачей направила мяч точно в сторону команды соперника.

Ей не стоило этого делать. Но Кайли поняла это в тот момент, когда ее ладонь уже коснулась мяча. Казалось, ее тело действовало само по себе, независимо от сознания.

Она уже собиралась снова скрыться в спасительной тени зонта, но широкая мускулистая грудь преградила ей путь. Подняв голову, Кайли встретилась с изучающим взглядом Сантоса.

– Значит, ты не играешь в волейбол?

– Совершенно верно, – сказала Кайли, обходя его. И это было истинной правдой. Она действительно больше не играла.

– Кайли, – произнес Сантос, прежде чем бегом вернуться к своим товарищам. – Я твердо намерен выяснить, что на самом деле скрывается под этой безупречной внешностью.

Кайли охватила паника. Неуправляемый подросток и буйная девица, которые когда-то жили в ней, умерли, и она не собиралась возвращать их к жизни. Она была леди, черт побери.

– Под ней не скрывается ничего, кроме того, что вы видите. Как говорится, что видишь, то и получишь.

Губы Сантоса растянулись в улыбке.

– Это обещание?

Глухая американская провинция

Она выполнила его просьбу и надела платье.

И не просто какое-нибудь там платье, отметил про себя Зейн, когда они вышли из ночного клуба и направились к машине. Казалось, что музыка все еще звучит в ушах. Зейн обнял Лорен за талию и с трудом подавил стон, непроизвольно вырвавшийся, когда его рука коснулась теплой нежной кожи.

Лорен надела красное платье с открытой спиной, сидевшее на ней как влитое, облегая каждый соблазнительный изгиб. Лиф на бретелях подчеркивал ее пышную грудь, а юбка заканчивалась от силы в нескольких сантиметрах ниже ягодиц. Открытые взгляду ноги казались бесконечными, а ярко-красные туфли на высоких каблуках придавали всему ее облику элегантность и женственность.

При взгляде на туалет Лорен создавалось впечатление, что она вообще не носит нижнего белья, и Зейн весь вечер ловил себя на том, что пытается определить, так ли это. Красное платье было как будто специально создано для искушения, и он не мог отделаться от ощущения, что Лорен сознательно хотела свести его с ума в отместку за то, что он посмел советовать ей, как именно одеться.

Зейн осторожно запустил кончики пальцев под край глубокого полукруглого выреза. Сердце учащенно забилось в груди, и он с трудом подавил желание продолжить свои исследования. Нехотя убрав руку, Зейн сжал ее в кулак. Он был твердо намерен вести себя прилично, даже если это убьет его.

Когда Лорен забралась в машину, ее и без того короткая юбка задралась еще выше, и шелковистая красная ткань туго натянулась на бедрах. У Зейна перехватило дыхание и запершило в горле.

Сев в машину следом за Лорен, он постарался устроиться как можно дальше от нее, на другом конце заднего сиденья. Это было единственное, что он мог сделать. Весь вечер Зейн испытывал адские муки. Самообладание изменило ему в тот момент, когда он увидел ее в красном платье. Его охватило смятение, которое не проходило на протяжении всего ужина при свечах. И сейчас он не мог сесть слишком близко к ней, чтобы не коснуться ее, хотя сидеть слишком далеко тоже было невыносимо.

Однако последней каплей стал визит в ночной клуб, где они встретились впервые. Вспыхивающие в памяти воспоминания об их переплетенных телах заставляли его изнывать от желания. Зачем он вообще повел ее танцевать? Может быть, в нем проснулась тяга к самоистязанию? Он был не в силах отвести от нее взгляд и ежесекундно испытывал непреодолимую потребность прикоснуться к ней. Лорен околдовала его своей чувственной пластикой и безмолвным обещанием в глазах.

– Спасибо за вечер, – сказала она слегка хрипловатым голосом, когда машина отъехала от ночного клуба. – Я получила огромное удовольствие.

– Я тоже. – И это было правдой, если не считать сжигающего его болезненного желания обладать ею.

Согнув руки, Зейн плотно прижал их к бокам. Кожа горела огнем, а эрекция становилась все более мучительной.

Стиснув зубы, он наблюдал за тем, как Лорен отбрасывает волосы назад, слегка изгибает спину, и тонкая ткань лифа натягивается на твердых сосках. Эти на первый взгляд простые, бесхитростные движения поддерживали и усиливали его желание.

Они молча смотрели друг на друга. Знала ли она, с какими первобытными инстинктами ему приходится бороться? Ему казалось, что он не сможет пережить эту совместную поездку в машине, не прикоснувшись к ней, но понимал, что сдерживаться необходимо, потому что если он к ней прикоснется, то уже не сможет остановиться. Лучше было оставаться на расстоянии вытянутой руки.

Машина свернула с ярко освещенной улицы и поехала по длинной пустынной дороге. Темноту прорезал лишь свет фар. Казалось, что воздух в салоне сгустился от напряжения, которое в любую секунду могло достичь критической точки. Зейн взглянул на окошко в перегородке, отделяющей их от сидящих впереди шофера и телохранителя, и почувствовал сильное искушение открыть его. Но это длилось недолго.

Возникшая было мысль бесследно испарилась в тот момент, когда Лорен скользнула по сиденью поближе к нему. Его грудь сжалась от предчувствия. В полутьме Зейн не мог разглядеть выражения лица Лорен, но в ее движениях чувствовалась целенаправленность.

Он попытался собрать в кулак всю свою волю, когда она наклонилась к нему, и успел вдохнуть исходящий от нее легкий аромат, прежде чем ее губы нежно коснулись его напряженного рта.

Не ответить на этот поцелуй было невозможно. Это бы противоречило всем естественным инстинктам нормального мужчины. Зейн впился ногтями в ладони, заставляя себя не двигаться. Он пытался ухаживать за этой девушкой по всем правилам, которые явно не предусматривали секса во время первого свидания.

– Зачем ты это сделала? – спросил он, поражаясь тому, насколько слабо и беспомощно звучит его голос.

– Это всего лишь еще одно проявление благодарности, – прошептала Лорен, вновь касаясь губами уголка его рта.

Этот воздушный поцелуй лишь раздразнил Зейна, которому хотелось гораздо, гораздо большего.

– А это зачем? – Ее губы все еще были возле его рта, и он чувствовал, что на них играет легкая улыбка.

– Затем, что мне нравится целовать тебя.

Она покрыла легкими поцелуями контур его рта, и все тело Зейна охватил жар.

Он оцепенел, когда кончик ее языка скользнул между его губами.

Зейн откинул голову назад.

– А это?

– Затем, что тебе это тоже нравится.

Их неотвратимо тянуло друг к другу. Теперь Зейн понимал, почему Лорен сбежала в тот вечер после их первого поцелуя. Что бы ни происходило между ними, это нечто было неистовым и неуправляемым. Нежный поцелуй в любую секунду мог перерасти в животную страсть.