— Какие у вас с Майлзом планы на завтра? — спросил Джеймс, погружая ложку в суп. — Будете готовиться к свадебному путешествию?

Виктория удивленно взглянула на тестя.

— Свадебному путешествию? Но разве Майлз не сказал вам?

— А что он должен был нам сказать?

Виктория повернулась к Майлзу.

— Мы решили не ездить в свадебное путешествие, пока вы с мамой не вернетесь в Америку, — пробормотал Уэлсли-младший.

Его отец и мать обменялись удивленными взглядами.

— Почему?

— Майлзу не хочется уезжать, пока вы гостите здесь, — пояснила Виктория, — поэтому мы решили подождать до осени и лишь потом отправиться в свадебное путешествие.

— Но… — не сдержалась Мери, — ведь это ваш медовый месяц!

— Неважно, — буркнул Майлз. — Париж и в октябре никуда от нас не уйдет.

Мери обеспокоенно глянула на Джеймса — сердце ее сжалось от плохо замаскированной горечи в голосе Майлза. В памяти всплыли события почти двадцатипятилетней давности — их собственный медовый месяц. Они с Джеймсом тогда отправились в Рим и целый месяц провели в Вечном городе. Даже теперь, спустя все эти годы, Мери были дороги воспоминания того путешествия — банальный страх оказаться с мужем наедине, долгое взаимное узнавание, неторопливые часы ужинов при свечах, духовная близость, которая зародилась тогда между ними… Короче, Мери вспомнилось многое, и самое главное — Майлз был зачат во время свадебного путешествия, которое они с Джеймсом провели в Италии.

И вот теперь Майлз и Виктория решили отложить свадебное путешествие. Мери никак не могла взять в толк, зачем молодым людям откладывать поездку, которая поможет им получше узнать друг друга.

— Думаю, нет никакого смысла откладывать такой важный…

— Все в порядке, ма, — поспешно перебил Майлз. — Мы с Викторией уже все обсудили и решили, что это вполне разумный шаг.

«Разумный? — мысленно повторила вслед за сыном Мери. — Они женаты один только день и уже рассуждают о том, что разумно, а что нет?!»

— Кроме того, — добавила Виктория, — мне еще так много нужно всего сделать, пока не уехали леди Фиона и девочки. Завтра, к примеру, я хотела бы съездить в Пемброк, разобрать свадебные подарки и написать дарителям благодарственные письма. Потом леди Фионе, конечно же, понадобится моя помощь по дому… С моей стороны будет вполне разумно навестить ее и принять часть ее забот на себя.

«Подумать только, — опять эти разговоры о том, что разумно, а что не очень! Что случилось с молодоженами?» — всерьез обеспокоилась Мери.

— И когда вы все это успели обсудить? — спросила она.

— Сегодня утром, — быстро ответил Майлз. — Еще до завтрака.

Он не стал вдаваться в детали и говорить, что решение было принято почти мгновенно — когда он остановил Викторию утром на лестнице и объявил ей, что, Коль скоро она находит его общество омерзительным, Им будет лучше некоторое время пожить врозь.

Виктория сразу же согласилась, чем нанесла еще дну рану мужскому самолюбию Майлза — более того, он заметил, что она, услышав эту новость, с облегчением перевела дух.

Мери разочарованно вздохнула.

— Ну, что бы вы там ни думали…

Регина, которая все это время хранила молчание, теперь обратилась к Виктории:

— В мое время считалось для невесты естественным и разумным попросить разобрать подарки родных — чтобы самой поскорее удрать от всех и вся и насладиться медовым месяцем. Конечно, вернувшись домой, первым делом надо было отослать всем дарителям письма, но те, разумеется, не ожидали, что их начнут благодарить сразу же после свадьбы. Неужели за пятьдесят лет все так изменилось, и дарители теперь ждут благодарственных писем чуть ли не на второй день после бракосочетания?

Виктория отложила ложку и вздохнула.

— Полагаю, никто этого не ждет, виконтесса, но, поскольку мы с Майлзом решили отложить свадебное путешествие, высвобождается время, которое, как мне кажется, можно с толком потратить на такое достойное занятие.

— Но, по-моему, у молодых после свадьбы найдутся занятия и поважней, чем писать письма.

Виктория повернулась к Майлзу, взглядом умоляя его о помощи, и тот, не желая длить бессмысленный спор, предпочел сменить тему:

— Па, как насчет того, чтобы после ужина сыграть в шахматы?

— Даже не знаю, — смешался от неожиданности Джеймс. — Я хотел почитать немного и, честно говоря, пораньше лечь спать. Из-за всей этой предсвадебной суматохи два последних дня я почти не спал.

Майлз взглядом ясно дал Джеймсу понять, что он думает о его неуклюжих попытках сохранить нейтралитет, но вслух никак этого не выразил. Кивнув, он сделал вид, что принял слова отца к сведению, после чего упорно уставился на фаршированного каплуна, лежавшего перед ним на блюде.

Мери украдкой взглянула на Викторию. Интересно все-таки, что чувствует ее невестка, зная, что молодой муж предпочел партию в шахматы возможности провести вечер в ее обществе? Между тем Виктория склонилась над тарелкой, отрезала крохотный кусочек мяса и неторопливо поднесла его ко рту.

От десерта все дружно отказались — каждый был рад поскорее подняться из-за стола, чтобы освободиться от царившей за столом гнетущей тишины.

Виктория так стремительно вскочила на ноги, что Майлз не утерпел и все-таки на нее глянул. Она видела — его вожделеющий взгляд впился в ее пышную грудь, аппетитно вздымавшуюся над корсажем. Виктория задержалась и одарила мужа улыбкой опытной в делах любви кокотки.

Майлз отвернулся.

Сраженная его пренебрежением, она все же нашла в себе силы вымолвить:

— Я немного устала. Если никто не возражает, я поднимусь к себе.

И секунду помедлила, украдкой поглядывая на Майлза — не присоединится ли он к ней. Тот, однако, даже не посмотрел на жену — только равнодушно кивнул в ответ и пожелал ей спокойной ночи.

Подобрав юбки, Виктория опрометью выбежала из столовой.

Едва она скрылась за дверью, Майлз также поднялся и стоя допил остававшееся в бокале вино. Он уже повернулся, чтобы уйти, но Джеймс остановил его:

— Задержись, прошу тебя. Мне надо с тобой поговорить.

Майлз проводил взглядом мать и бабушку, которые торопливо удалились из столовой, и снова опустился на стул.

— Слушаю тебя.

— Ради бога, что там произошло между вами? — перешел прямо к сути дела Джеймс.

— Да так, ничего особенного… О чем еще ты хотел у меня спросить?

— Я просто хотел обратить твое внимание на то, что вы с Викторией женаты всего сутки, а друг на друга даже не смотрите. Согласись, это веская причина для того, чтобы мы с матерью начали за вас беспокоиться!

— Оставь, отец. Это все наши с Викторией дела.

— Согласен, — ответил Джеймс. — Я не хочу и не буду совать нос в ваши дела. Просто мне кажется, что ваши отношения пошли наперекосяк, и я предлагаю тебе свою помощь, чтобы вновь направить их в нужное русло.

Майлз упрямо поджал губы.

— Хотя ты ничем не можешь нам помочь, я все же благодарен тебе за предложение помощи и поддержки. Спасибо, отец.

Джеймс кивнул, соглашаясь с сыном, и добавил:

— Ну так разбирайтесь с вашими проблемами — и побыстрее, а то ваше поведение уже основательно действует окружающим на нервы.

— Знаю, — кивнул Майлз. — Я поговорю с Викторией.

— Черт возьми, да тебе следует не просто поговорить! — не сдержался Джеймс.

— Правда? И что же я должен сделать?

Джеймс минуту смотрел на сына, будто решая, сказать ему то, что он обо всем этом думает, или наобо — воздержаться и промолчать, но потом все-таки заговорил:

— Вы должны поехать в свадебное путешествие — и немедленно. Вам просто необходимо побыть вдвоем.

— Вовсе нет. Более того, это — последнее, что нам нужно. Между прочим, когда вы с мамой думаете возвращаться в Америку?

Неожиданный вопрос застал Джеймса врасплох.

— Еще не знаю. В конце концов, мы только что при-кали. Почему тебя это интересует?

— Потому что я поеду с вами.

Радостная улыбка осветила лицо Джеймса.

— Правда? А я думал, что вы с Викторией переедете в Пемброк, как только Фиона с девочками уедут.

— Считай, что мы передумали.

— Ты хочешь сказать, что вы решили обосноваться в Америке?

Майлз минуту молча смотрел на отца, затем снова встал.

— Это мое решение. Я не говорил, что мы оба поедем с вами. Я сказал, что с вами поеду я.

С этими словами Майлз вышел, а ошеломленный отец еще долго смотрел ему вслед, не желая верить собственным ушам.

25

Виктория присела на край супружеского ложа и закрыла лицо руками.

До чего же она глупа! И не просто глупа, а глупа фантастически, непроходимо! Думала, что платье с глубоким декольте и улыбки, которые она рассыпала за столом, в мгновение ока превратят Майлза в кроткого агнца и приведут его ночью к дверям ее спальни. Вот до чего доводят наивность и глупость! Устроила вечером дешевый спектакль, а что в итоге? Несколько пренебрежительных взглядов мужа и сочувствие виконтессы? Что и говорить, баланс неважный!

«Но что же мне теперь делать? — задалась она вопросом и сама же себе ответила: — Бежать!»

Расстегнув шелковые пуговки, Виктория стащила платье с плеч, бросила его на постель поверх покрывала и снова погрузилась в размышления.

«Нужно убираться отсюда, пока обстоятельства не переменились к худшему, — думала она, глядя перед собой. — С другой стороны, куда уж хуже!»

Майлз ни в грош ее не ставит, а после вчерашней ночи наверняка испытывает к ней отвращение. Она же, Виктория, никогда не согласится быть рядом с человеком, которому на нее наплевать.

Да, но куда ей податься? И как, спрашивается, она будет зарабатывать себе на жизнь?

Покачав головой, Виктория призвала на помощь логику, разум. Прежде всего, сказала она себе, надо успокоиться. Глубокий вдох, выдох…

И тут ее осенило.

Лондон! Она поедет в Лондон и станет гувернанткой! Претворит, так сказать, в жизнь план, который возник у нее в голове, когда ее только решили выдать замуж за Майлза. Впрочем, с тех пор мало что изменилось. Брачная ночь завершилась полным фиаско, следовательно, ее супружеские отношения с Майлзом никак не подтверждены. Итак, сначала она устроится в Лондоне на работу, а потом найдет себе адвоката и начнет процесс о признании брака недействительным. Как-то Виктории довелось читать о девушке, которая добилась расторжения брака. Конечно, той девушке было всего шестнадцать, а жениху — семнадцать, и они поженились вопреки воле родителей, но это ничего не значит. Если как следует разобраться, обстоятельства ее брака ничуть не менее трагичны, чем у этой несчастной парочки.