Каролина, хитро прищурившись, спросила:

— А мистер Уэлсли не предложил тебе выйти за него замуж?

— Замуж? С какой стати он должен был мне это предлагать?

Каролина широко развела руками.

— Как ты не понимаешь? Для того, чтобы покрыть грех! После того, как лорд Гилфорд рассказал всем о том, что было между вами, мистер Уэлсли просто обязан на тебе жениться.

— Ерунда! Мистер Уэлсли вовсе не собирается предлагать мне руку и сердце. Но если бы случилось невероятное и он сделал бы мне предложение, я бы его не приняла!

Каролина от изумления приоткрыла рот.

— Не приняла бы?

— Разумеется!

Каролина заулыбалась и отмахнулась от слов сестры, будто отгоняя муху.

— Мама будет на этом настаивать. Думаю, и виконтесса тоже.

— Они могут настаивать на чем угодно, но я все равно замуж за Майлза не выйду. Даже если он попросит, чего, конечно же, не случится. Я вам с Джорджией сто раз говорила, что вообще не собираюсь замуж. Тем более за Майлза Уэлсли. Сказать по правде, он мне ни чуточки не нравится.

— Конечно, не нравится! Как только я раньше не догадалась? — хихикнула Каролина. — Тебе нравятся лишь его поцелуи, а не он сам.

— Нет!

— Ты хочешь сказать, что его поцелуи тебе тоже не нравятся?

— Нет, я хотела сказать другое… Господи, даже не знаю, что я хотела сказать… Извини, Кэрри, я сейчас вне себя, и мне необходимо подумать и во всем разобраться.

Каролина ласково улыбнулась сестре.

— Не все так плохо, как тебе кажется, Тори! Скажу по чести, я тебе завидую. Уверена, что ничего более романтичного, чем поцелуи Майлза, на свете нет!

— Только не надо мне завидовать. Этот человек за один месяц ухитрился создать мне столько проблем, сколько я не имела за всю свою жизнь. Я должна изыскать способ спасти свою репутацию, не прибегая к его Услугам, тем более что дала ему понять, что не хочу его больше видеть. Если мне повезет и я выберусь из этой переделки с минимальными потерями, уж я постараюсь вычеркнуть этого человека из своей жизни. Очень может быть, что после этого мое существование вернется в привычное, спокойное русло.

Каролина подошла к двери, открыла ее и перед уходом бросила на сестру насмешливый взгляд.

— Что ж, оставляю тебя наедине с твоими мыслями, Тори. И прими сестринский совет — поскорее придумывай удобоваримое объяснение того, что было у вас с Майлзом, поскольку мать и виконтесса Эшмонт очень скоро явятся к тебе за разъяснениями!


Майлз стоял перед виконтессой Эшмонт, в ярости сжимая и разжимая кулаки.

— Это как же понимать — «все знают»?

— Это следует понимать буквально, — раздраженно бросила виконтесса. — Об этом знают все — до последнего человека. Хэррисон Гилфорд постарался. По мере того как эта история передавалась из уст в уста, она обрастала все новыми и новыми подробностями, поэтому в окончательном варианте она выглядит так: вы с Викторией совокуплялись на полу конюшни при свете дня.

— Ну и сукин же сын этот Гилфорд…

— Майлз, изволь держать себя в рамках!

— Прости, я и впрямь забылся, но все это кажется мне каким-то сумасшествием или наваждением. Ведь на самом деле ничего не было. Мы с ней целовались — всего-навсего.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — пожала плечами Регина. — Но факт остается фактом: репутация девушки пострадала — и, между прочим, по твоей милости. Чтобы замять скандал, ты должен на ней жениться.

Майлз в сердцах стукнул кулаком по полированному столу, за которым расположилась виконтесса.

— Ничего хорошего из этого не выйдет! Если, к примеру, мы с Викторией сейчас обвенчаемся, это будет означать, что гнусные инсинуации этого ублюдка Хэррисона Гилфорда имели под собой реальную основу.

— Майлз, если ты не прекратишь ругаться в моем присутствии, я тебя отсюда выставлю. Лучше сядь да послушай, что тебе скажет старая умная женщина.

— Бабушка, еще раз хочу заметить, что моя женитьба на Виктории не остановит сплетен. Только если мы не будем обращать на них внимания, они рано или поздно затихнут.

Регина нахмурила брови.

— Мне стыдно за тебя, Майлз! Неужели Виктория Пемброк настолько тебе отвратительна, что ты готов заставить ее страдать от людской молвы до конца дней? По справедливости, ты должен на ней жениться.

— Мы по-разному понимаем справедливость, бабушка. Что хорошего в том, чтобы связать узами брака мужчину и женщину, которые терпеть друг друга не могут?

Регина посмотрела на внука в упор.

— Стало быть, ты хочешь меня уверить, что ни капельки ее не любишь?

Майлз некоторое время колебался, но потом решил быть с Региной честным до конца.

— Сказать по правде, я и сам не знаю, как к ней отношусь. Иногда мне кажется, что я начинаю в нее влюбляться… но каждая наша встреча заканчивается ссорой. Господь свидетель, она столько раз прогоняла меня с глаз долой, что я уже сбился со счета!

— Тогда почему ты каждый раз к ней возвращаешься?

— Один раз меня заставила ты!

— Не стану спорить, — согласилась Регина, — но только один раз. Почему ты возвращался к ней потом?

Майлз задумчиво провел рукой по волосам.

— Хорошо, признаю, — сказал он. — Чем-то она меня притягивает. Если бы все шло как надо и наши отношения развивались неспешно и в нужном ключе, возможно, со временем бы я на ней и женился…

— Так за чем же дело стало? — перебила его Регина. — По сути, ты только что признался мне, что любишь эту девушку и не прочь на ней жениться. А женой она будет хорошей — уж поверь моему опыту и знанию женской природы! Для начала этого более чем достаточно. Многие счастливые браки, Майлз, включая и мой собственный, строились на куда более зыбком фундаменте.

Майлз тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— А кто-нибудь догадался спросить Викторию, что она сама обо всем этом думает? Регина кивнула.

— Надеюсь, Фиона уже побеседовала с ней, так что если ты полагаешь, что Виктория тебе откажет, то сильно ошибаешься. Она воспитана в строгих традициях и отлично понимает, что такое ответственность перед семьей и семейная честь. Она примет твое предложение, уверяю тебя.

Майлз ударил ладонью по кожаному подлокотнику кресла.

— Как мне надоели эти бесконечные разговоры о семейной чести, традициях и о том, что принято или не принято делать в Англии! Послушать вас, так все остальные народы — варвары!

Регина словно окаменела. Хотя она очень любила внука, но и он, по ее мысли, не имел права дурно отзываться об Англии и об английских традициях. Такого виконтесса не прощала никому на свете.

— Тебе не следует забывать, мальчик, что ты тоже родом из старинной английской семьи, чьи традиции уходят корнями в глубь веков. Хочешь ты этого или нет, ты один из нас — имей это в виду!

Майлз поднял руки в знак того, что сдается.

— Прости, бабушка, что я невольно задел тебя. Я просто хотел сказать, что браки по расчету, на чем бы этот расчет ни основывался, не по мне. Я признаю только одну причину для вступления в брак — взаимную любовь и желание супругов быть вместе до конца своих дней!

— Сильно сказано, не спорю, — сухо заметила виконтесса. — Непонятно только, отчего все эти красивые слова не пришли тебе в голову в тот момент, когда ты набросился на Викторию, точно невоспитанный дикарь?

— На самом деле все было совершенно по-другому! — вспылил Майлз. — Это не я, а она на меня набро… — Тут он смутился и замолчал, вдруг сообразив, что именно он собирался довести до сведения бабушки.

— По-другому, говоришь? — ядовито осведомилась виконтесса. — Как мило… Выходит, это она тебя соблазнила?

— Мне не следовало этого говорить, — пролепетал Майлз. — Считай, бабушка, что ты ничего не слышала.

К большому его удивлению, Регина улыбнулась.

— Интересное дело, — сказала она, — в тебе, оказывается, куда больше рыцарского духа, нежели я полагала.

— Дух у меня, конечно, рыцарский, но не настолько, чтобы я согласился на вынужденный брак! — выпалил Майлз.

— Майлз, — выразительно вздохнула Регина, — у тебя нет выбора. В сущности, не так уж и важно, что и как происходило между вами в конюшне. Важно, что репутация девушки погублена — и лишь ты один в силах это исправить.

Майлз нахмурился и сердито посмотрел на виконтессу.

— А ведь все происходящее тебе ужасно нравится, не так ли? Ты с самого начала хотела, чтобы я женился на Виктории, и вот теперь считаешь, что для этого нашелся достойный предлог.

Регина не обратила ни малейшего внимания на его нахмуренные брови и сердитый взгляд.

— Не стану скрывать, мне доставит большое удовольствие видеть, как вы с Викторией пойдете под венец. Но если ты полагаешь, что разыгравшийся вокруг доброго имени Уэлсли скандал тоже мне по нутру — то тут ты заблуждаешься.

Майлз шумно вздохнул и уставился на носки своих сапог.

— Честно говоря, я не знаю, что и делать. Даже если я сделаю Виктории предложение, а она его примет, я, возможно, до самой смерти буду считать, что наш брак был заключен потому, что на нас со всех сторон давили — и люди, и обстоятельства.

— Ты что же — не веришь, что девушка в тебя влюблена?

— Я этого не знаю. В чем я действительно уверен, так это в том, что нас сильно тянет друг к другу.

— Это очевидно, — хмыкнула Регина.

Майлз поднял на нее глаза.

— Ты думаешь, взаимного притяжения достаточно для счастливого брака? Ты уверена, что из этого чувства разовьется любовь? А если нет? Тогда, стало быть, мы просто обречены влачить тягостное существование?

Регина окинула внука полным сочувствия взглядом.

— Майлз, никто, кроме тебя, на эти вопросы не ответит. Тем не менее хочу тебе напомнить старую истину: счастья в бесчестье не бывает. Ты — потомок благородных людей, которые носили фамилию Уэлсли и ставили свою честь превыше всего. Это давняя и рыцарская традиция, которая, я уверена, найдет отклик в твоем сердце.

Майлз хмуро кивнул и вслух добавил: