Сабрина Йорк - Поцелуй шотландца

Похоже, эта перспектива ей нравилась. Дерзкая девчонка!

Она казалась довольной собой. Это выражение ее лица должно было бы раздражать Эндрю, но вместо этого он обнаружил, что чувствует совсем другое. Предвкушение. Воодушевление. Возбуждение от брошенного ему вызова. Потому что сама Сюзанна Даунрей и была вызовом. И судя по всему, она забавлялась, провоцируя его. Жаль, что она не понимала, что он опасен, что его опасно провоцировать.

Огонь, который разгорался в нем в ее присутствии, вспыхнул снова, сжигая его благие намерения. Похоть – очень некстати – расцвела пышным цветом, а вместе с ней пришло необдуманное решение. Он страшно хотел ее поцеловать. Ему хотелось схватить ее в объятия и накрыть ее сладкий рот своим. Он жаждал попробовать ее вкус, поглотить ее, завладеть ею. И он это сделает. Он явно не тот мужчина, который способен отказаться от женщин. И к черту этот нелепый обет! И плевать на то, что она сестра жены его брата. Он соблазнит эту сирену и начнет этим заниматься прямо сейчас.

Его желание подняло голову, как дикий, рычащий и скалящий зубы зверь. Эндрю шагнул к Сюзанне.

Эндрю надвигался на Сюзанну, как голодный лис, заметивший жирного кролика. Ее глаза вспыхнули. Она не собиралась отступать, но ей пришлось это сделать. Она уже видела раньше в его глазах такое выражение и знала, что оно означает. Нечто, отчего ее инстинкты закричали: беги!

Сюзанна не знала, что ее подтолкнуло – то ли выражение его глаз, то ли сознание, что она играет с огнем, или то, что она вдруг поняла, как глупо было прийти сюда, на этот пустой чердак, с самым опасным мужчиной из всех, кого ей доводилось встречать. Как бы то ни было, она не смогла оставаться на месте. Сюзанна круто повернулась и пошла в дальний конец чердака, где располагалось грязное окошко, в которое ей немедленно захотелось выглянуть. Она чувствовала, что Эндрю идет за ней. Она ощущала его присутствие, как жар от огня в горне кузницы. Отчаяние подтолкнуло ее продолжать разговор – это была слабая попытка создать между ними дистанцию, какой-то щит.

– Комната прекрасно подходит для житья, – заявила Сюзанна. – Как только мы принесем тюфяки, это будет то, что вам нужно.

– Вот как?

Он понизил голос почти до шепота, и этот голос прозвучал слишком близко. Сюзанне хотелось повернуться и противостоять ему, но она знала, что, если сделает это, они окажутся лицом к лицу или, может быть, губами к губам, а этого она допустить не могла. Когда он поцеловал ее в прошлый раз, это стало для нее гибелью. Жаль, что он этого не помнит.

– Моим людям не понравится, что их разместили вместе с собаками.

«Боже правый! Неужели это его рука лежит на ее бедре? Неужели это его большой палец гладит ее талию?»

– Не сомневаюсь, что им захочется найти… хм, другие постели, где их охотно примут.

Осознав смысл его слов, Сюзанна замерла. Угроза была совершенно явной. И это очень пугало. По сути, он угрожал выпустить орду похотливых мужчин, которые начнут охоту на невинных девушек Даунрея. Ей стало страшно, и то, что его рука скользнула по ее пояснице и стала перебирать ее распущенные волосы, ничуть не помогало. Сердце Сюзанны забилось сильнее, она почувствовала слабость в коленях. Она не могла это допустить! Она не могла позволить этому мужчине к ней прикасаться!

Сюзанна втянула в себя воздух и скользнула вбок, освобождаясь от его руки. Только когда она отодвинулась достаточно далеко и почувствовала, что находится на безопасном расстоянии, она повернулась лицом к нему и приняла укоризненный вид.

– Неужели ваши люди не имеют понятия о дисциплине?

Она надеялась, что ее нахмуренные брови и обвиняющий тон подействуют на него и заставят подчиниться. Могла бы догадаться, что этого не произойдет! Он усмехнулся и шагнул к ней. Его глаза блестели, как будто подкалывать ее было для него чем-то вроде увлекательного вида спорта.

– Они очень дисциплинированны… когда их нужды удовлетворены.

Сюзанна скрестила руки на груди, словно это могло ее защитить, и сделала вид, что разглядывает чердак. Она притворялась, что не ощущает его тревожащего присутствия, его тепла, его возбуждения.

– Что ж, за любое… нарушение приличий будете отвечать лично вы.

Она сделала шаг к лестнице, совсем крохотный шажок, и вовсе не потому, что пыталась сбежать.

Эндрю усмехнулся. Усмехнулся! Паршивец ясно дал понять, что распознал ее трусость.

– Они все хорошие парни. Все добровольно вызвались ехать со мной. И все до одного преданы делу защиты Рея от негодяев, которые вам досаждают. Однако…

То, как он умолк, не договорив, заставило Сюзанну прекратить отступление. Она застыла на месте и враждебно посмотрела на него.

– Однако что?

– Однако у них есть определенные потребности. Я уверен, вы можете найти для них жилье получше.

Она резко выдохнула:

– Со временем.

Со временем. К тому времени он, даст бог, уедет.

Эндрю снова шагнул к ней, хотя вид при этом у него был безразличный, будто он не преследовал ее по всему чердаку. Сюзанна подумала, что они словно исполняют жутковатый танец. Ее нервы были на пределе. Она как-то не осознавала раньше, какой длинный этот чердак и как далеко до лестницы.

– Не затягивайте это надолго. – В улыбке Эндрю было нечто зловещее, и у Сюзанны по всему телу побежали мурашки. – Мои люди… неугомонны.

У Сюзанны возникло леденящее душу ощущение, что он говорит не о своих людях, а о себе.

– Я сделаю все от меня зависящее. – «Черта с два!» – А сейчас, с вашего разрешения, у меня есть дела.

Он изогнул одну бровь. Сюзанна старалась не замечать, какие у него идеальные брови.

– О, я думал, что мы могли бы… пообщаться.

– Пообщаться?

Она не ожидала, что ее голос сорвется на визг. Но все дело было в том, что по его позе она видела, что общение – не самое важное, что занимало его мысли. Во всяком случае, общение посредством слов.

Эндрю кивнул. Его лицо выражало серьезность, но ему явно недоставало искренности.

– Обсудить, как организована ваша оборона… чтобы я мог решить, что именно требует усовершенствования.

В Сюзанне поднялось раздражение, и оно вытеснило ее тревоги по поводу того, что она на чердаке, причем с ним, причем наедине. Она и раньше не раз замечала, что ярость вытесняет тревоги, перевешивает здравый смысл и заводит ее в опасные воды. Ее руки сами сжались в кулаки. Она решительно двинулась к Эндрю и остановилась, только когда они оказались почти нос к носу.

– Ничего не нужно усовершенствовать! – бросила она.

Они в нем не нуждаются. И в его людях тоже. Как и в его глупых идеях.

– Ерунда. Теперь, когда мы здесь, мы собираемся ясно дать понять Стаффорду и всем прочим мерзавцам, которые считают Даунрей легкой добычей, что это не так. Но до того, как я приведу в действие мои планы…

– Какие еще планы?

«Так у него и планы есть?» О, как же он ее бесил! Она даже не замечала, что он подходит ближе, и поняла это, только когда ее грудь коснулась его тела. Его грудь была твердой и горячей, от прикосновения к ней в ее груди возникло покалывание. От его голоса – низкого, влекущего – она тоже чувствовала покалывание. Его взгляд скользнул по ее лицу и остановился на губах.

– Предлагаю встретиться и обсудить это.

Ее пульс участился.

– У меня нет времени с вами встречаться. Во всяком случае, сегодня.

Она сделала шаг назад. Он последовал за ней.

– Нет?

Эндрю перешел на шепот. Он погладил ее плечо, и эта ласка тоже была легкой, как шепот. Сюзанна снова попятилась, как испуганная лань. И снова. И снова. Он следовал за ней, шаг за шагом. Она нервно сглотнула.

– Вы явились к нам без предупреждения.

– Мой брат прислал письмо.

Он был слишком близко, до невозможности близко. Она снова с трудом сглотнула.

– Вас двадцать пять человек. Двадцать пять мужчин, которых теперь нужно разместить и кормить. Помимо этого, у меня много других обязанностей, которые требуют моего внимания.

Он склонил голову набок.

– Каких обязанностей?

– Разных.

Сюзанна нахмурилась и покосилась в сторону лестницы. Господи, как же до нее далеко! Он слишком горячий, слишком широкий и слишком ее волнует. И хотя она не собиралась этого делать, она отступила еще на один шаг и…

«О черт!» Ее спина уперлась в стену. Он припер ее к стене. Правда, потолок на чердаке был такой низкий, что Эндрю не мог стоять в полный рост, но это было очень слабым утешением.

– Сюзанна, – произнес он, наклоняясь ближе. Его дыхание оставило на ее лице горячий след. К досаде Сюзанны, ее охватил трепет. Неужели это была дрожь предвкушения? Голода? Желания? Она не могла допустить, чтобы он ее поцеловал. Она не могла…

Его губы коснулись ее губ, и ее колени практически подкосились. От его тепла, вкуса, аромата у нее спутались мысли и закружилась голова. Хорошо, что он положил руки на ее талию и держал ее, иначе она вполне могла бы упасть. Сюзанне пришло в голову, что она должна его отталкивать, бороться с ним, но она не могла. Где-то очень глубоко в ней что-то сопротивлялось этому. В глубине души она его желала. И – да, это было восхитительно. Так же великолепно, как ей запомнилось. Его губы были мягкими, нежными, вопрошающими. А потом он со стоном притянул ее ближе к себе, и их тела сплавились воедино. Он накрыл ее рот своим и обвел языком ее губы. И она открылась ему, не смогла противиться. Он наполнил своим жаром все ее существо. Он прикусывал, сосал, обволакивал, поглощал и воспламенял. И на время, пока Эндрю пробовал рот Сюзанны на вкус, пока он ее искушал, здравый смысл ее покинул, а вместе с ним улетучилась и логика, и решимость, и гнев.

Руки Эндрю не лежали неподвижно, они блуждали по ее телу – от плеч вниз по рукам к талии. Они запутывались в ее волосах, гладили ее щеки и подбородок. В венах Сюзанны разливался жар, ее тело становилось мягким, плавилось, готовилось его принять. Ей не следовало так реагировать. Не следовало прижиматься к нему всем телом, тереться о его восставшую плоть. Ей не следовало трогать твердые мускулы его спины, класть руку ему на загривок, перебирать пальцами его волосы. Ей не следовало стонать. Ясно, что все это его только поощряло.