Глава 17

– Смотреть не на что, – пожала плечами Аня, брезгливо вороша фотографии, на которых ее бывший зять обхаживал простенькую дылду с весьма средними внешними данными. – Он с ней спит?

– Нет. А почему ты спросила? – насторожился Илья Федорович. Он привлек Аню к семейному совету, поскольку надеялся, что ее женская интуиция каким-то образом ему поможет.

– Просто так. Я не очень понимаю, что ты к нему прицепился? – Под ее деланым равнодушием скрывалась паника. Просто чудо, что на этих фотографиях не оказалось ее. Даже в страшном сне молодой жене Ильи Федоровича, мачехе Алины и бывшей теще Филиппа, не могло привидеться, что муж будет следить за этим ясноглазым красавчиком. Она-то воспринимала его как отработанный материал, решив, что можно подобрать и пользоваться, а у супруга, оказывается, на парня какие-то виды. Если бы она знала, что фотографию, где она строит глазки бывшему зятю, изъял из общей кучки дальновидный Михаил Сергеевич, она испугалась бы еще больше.

– На всякий случай, – туманно ответил муж, закрыв тему. Ему почему-то вдруг не захотелось откровенничать и признаваться, что зятя хочется вернуть. На всякий случай. Шугануть его опять можно будет в любой момент, но на данный момент гораздо лучше, если рядом с дочерью будет он, а не какой-нибудь…

Суровый звонок мобильного не дал додумать мысль до конца:

– Папка, ты не мог бы кинуть мне еще денег на кредитку? – Алина с трудом перекрикивала шум. Судя по голосу, она была не совсем трезва.

– Я положил тебе в начале месяца приличную сумму, – сдержанно ответил папка.

– Мне не хватает!

– Мы же договаривались: все крупные покупки с моего ведома. А на карманные расходы там вполне достаточно.

Он злился и на Алину, и на себя, уже понимая, что сейчас дочь опять уговорит его. Он даст денег, а потом будет мучиться, размышляя, на что она могла потратить. Слишком много вокруг соблазнов. Нет, определенно, рядом с этой взбалмошной девчонкой должен быть рассудительный Филипп.

– Ну, папка! – заныла Алина. – Вот найду нормальную работу, тогда все проблемы решатся. Ты же обещал мне место подыскать, и что?

Илья Федорович виновато засопел. Про ее просьбу он опять забыл. Просить за дочь по телефону ему не хотелось, нужна была личная встреча, а на ближайшую неделю у него все было расписано по минутам. Самое простое – взять Алину к себе, но она упрямилась, настаивая на собственной самостоятельности и возможности сделать независимую карьеру.

– Ладно, завтра…

– Нет, мне сегодня надо. Может, я наличкой возьму?

– Опять денег просит, – по лицу мужа догадалась Аня. – Будешь баловать – испортишь.

Она была, безусловно, права. Илья Федорович очень сильно подозревал, что балует не только дочь, но и ее очередного кавалера.

– Давай так. Ты дома?

– Нет. Я в клубе.

– В общем, так. Деньги тебе привезут домой через час.

– Отлично! – взвизгнула дочь и отсоединилась.

– Ильюша, она из тебя веревки вьет, – вкрадчиво проворковала Аня. – Мне не жалко, но деньгами ты девочку только испортишь.

– Но тебя же деньги не портят. Или портят? Или ты не девочка?

Аня лукаво улыбнулась и стрельнула глазами в сторону спальни.

– Вечером, – мотнул головой Илья Федорович. – Я сейчас к Алинке съезжу.

– Сам?

– Сам. Надо бы обстановку прокачать.


Закрыв за мужем дверь, Аня начала прикидывать, стоит ли предупредить падчерицу о надвигающемся визите папеньки. Но потом подумала, что визит к ничего не подозревающей дочери явно затянется, поэтому резво вскочила и, мельком взглянув в зеркало, помчалась к телефону. Она тщательно подготовилась к возвращению мужа домой, но все усилия сотрудников салона красоты могли пропасть втуне: Илья Федорович, забыв про молодую супругу, решил поиграть в Макаренко.

Сбросив идиотские домашние туфли на шпильках, которые так безумно нравились мужу и от которых нещадно болели ноги, Анна протанцевала с трубкой к окну и посмотрела вниз. Так и есть: темно-зеленый джип соседа Димы стоял на своем месте.

Дима был холостым бугаем, весьма недалеким, но чрезвычайно веселым и состоятельным во всех планах. С ним Аня чувствовала себя легко: не надо было строить из себя интеллектуалку, угадывать его вкусы, желания и чего-то бояться. Приметив Диму несколько месяцев назад, Аня начала постоянно попадаться ему, подкарауливая у окна момент, когда парень вернется с работы, и слетая навстречу, якобы спеша в гости к Валентине, жившей на первом этаже. Женщине намного проще поймать в сети желанного мужчину, чем мужчине завоевать внимание понравившейся женщины. Пара вздохов, намеков, взглядов – и пришедшая к Дмитрию через неделю симпатичная соседка, попросившая помочь открыть двери, оказалась в его постели. Потом она, конечно, страшно переживала, ахала, охала, недоумевала, как такое могло случиться… Единственное, в чем он был прав, это в том, что если бы Аня не захотела, то не оказалась бы там, где оказалась. Все остальное: чрезмерно повысившаяся самооценка, уверенность в собственной неотразимости, попытки найти в себе некие черты, наповал разящие женщин… все это было ошибкой. Дима считал, что в одно мгновение покорил заглянувшую на минутку женщину, даже не подумав, что их разделяет пять этажей, и вряд ли Аня обошла всех прежде, чем позвонила в его дверь. На самом деле скучавшая от безделья Анечка выбрала Диму за неимением лучшего варианта. Она прекрасно понимала, что, если за ней и следят, то начиная от дверей подъезда. Следовательно, из подъезда выходить не надо. Других вариантов на их лестничной клетке не было. Именно этими факторами и объяснялось Димино везение.

– Ой, Ань, у меня жрать нечего, только полуфабрикаты, – заволновался Дима, торопливо обрисовывая ситуацию. – Но выпить есть!

– Тогда жди.

– Угу, – радостно ухнул парень и заметался по квартире, запихивая в шкафы разбросанные вещи, разыскивая чистое белье и параллельно пытаясь себя обнюхать.

Глава 18

– Давай сходим куда-нибудь, – предложил Филипп, наблюдая, как Верочка застегивает сапоги. Зрелище было завораживающим: мягкий длинный сапог облегал стройную Верочкину ногу словно вторая кожа. Убедившись в произведенном впечатлении, девушка весело потопала каблуками, как будто проверяя их на прочность, и пожала плечами:

– Куда?

Она еле удержалась от язвительного вопроса про очередную экскурсию в метро и простодушно посмотрела на замявшегося Филиппа.

– В кафе, например.

Пример Верочке понравился. Но соглашаться она не спешила. Повисла томная пауза. В кабинете никого уже не было, и Филипп вдруг захотел слегка ускорить темп общения. Он словно боялся передумать…

– Ой, а… Леша уже ушел?! – В дверь засунула белобрысую голову Яна, девочка из компьютерного отдела, постоянно зачем-то прибегавшая в кабинет. Похоже, в своем отделе она была на посылках. Во всяком случае, на всякие мелкие просьбы и жалобы сотрудников, постоянно ссорившихся с техникой, присылали именно эту, похожую на встрепанного воробья, девушку.

– Ушел, – радостно подтвердила Верочка. Похоже, Филиппа нарушенный интим тоже не особо опечалил. Но после появления Яны стало значительно легче.

– А вы чего?

– Уходим, – хором ответили Вера с Филиппом – и рассмеялись.

Яна почему-то поджала губы и исчезла.


Илья Федорович недоумевал. Он уже устал давить на кнопку звонка, а дочь так и не открыла.

– Можно дверь сломать, – услужливо подсказал охранник Яша. – Аккуратно.

– Она железная, – рыкнул Брыкин, подумавший, что и мозги у его охраны железные, причем давно заржавевшие. В природе господствовал вечный дефицит, поэтому в одни руки давали весьма скудный набор положительных качеств: либо ум, либо силу. Похоже, в службе охраны Ильи Федоровича умным был только Михаил Сергеевич, все остальные – сильными. У небольшой части подчиненных Кочеткова дары природы так или иначе уравновешивались в ущерб друг другу.

– У меня «болгарка» в багажнике, – потряс своей предусмотрительностью Яков.

– Зачем? – только и смог выдавить Илья Федорович.

– Так мало ли, для какого случая. Грохнули, например, кого, а как двери открыть, если внутри только покойник… – Тут Яша все-таки осекся и смущенно покраснел.

Илья Федорович начал ожесточенно молотить по двери ногой. Алина должна была быть внутри, поскольку свет горел.

– Кто там? – раздался наконец тоненький голосок дочери, и разъяренный папаша выдохнул с облегчением.

– Ты что, спишь там? – Он ворвался в квартиру, едва не опрокинув испуганную Алину.

– Нет. Я не слышала. В ванной была.

– Ужас, – констатировал отец и потер шею, разгоняя кровь. – Меня чуть инфаркт не хватил. Я зайду?

– Конечно, папуля, – засуетилась Алина, последние десять минут в абсолютном отчаянии метавшаяся по квартире в поисках места для сокрытия кавалера. Едва увидев в дверной глазок лицо любимого папы, она поняла, что грядет катастрофа.


Кавалер Миша не мог понравиться папе по определению. Миша учился на стилиста, визажиста и парикмахера одновременно. Приехавший из Краснодарского края знойный брюнет желал осесть в Москве, получив профессию специалиста широкого профиля. Изучив потребности высших слоев общества, он сузил круг интересов до минимума, взяв за образец небезызвестного Сергея Зверева. Но до Зверева Мише было, как собачей будке до Эйфелевой башни. Но Миша, равно как и его товарищи по курсам, решил взять свое эпатажем. Просто стилист или визажист никого не впечатлит, а вот профессионал с дипломом, выглядящий, как спятивший какаду, скрещенный с жирафом, как минимум привлечет внимание. Парень был веселым, жизнерадостным и изначально симпатичным. Именно такой мальчик нужен был Алине, чтобы подсластить горечь от утраты Филиппа. Но в последнее время творческие изыски Миши и его товарищей начали напрягать даже не особо закомплексованную Алину. Ребята экспериментировали друг на друге, в связи с чем однажды кавалер заявился домой в таком виде, что опознать его Алина смогла только по голосу. В дверях стояло нечто, с явным уклоном в «голубизну». Блондинистые волосы, еще с утра имевшие вид «а-ля Тарзан», сейчас были заплетены в целую метлу африканских косичек и местами окрашены в совершенно неправдоподобные цвета – от ядовито-зеленого до пронзительно фиолетового. Довершал образ легкий макияж, смотревшийся на мужественном Мишином лице, как чепчик с кружавчиками на крокодиле. Утром выяснилось, что макияж продержится ближайшие несколько лет, поскольку это было наподобие татуировки. Кавалер перестал быть мужественным и в сочетании с Алиной эпатировал окружающих, как арбуз, выросший на рябине. Пора было прощаться. Но резко прощаться Алина постеснялась, поэтому решила подвести Мишу к мысли о расставании плавно.