Когда пара закончилась, Валерий покинул нас с Машей. Он умудрился ретироваться даже раньше, чем Людка собрала свои вещи. Кстати, последняя упорно делала вид, что не приделах. И что ее вовсе не волнует поведение «любимого». А тот в свою очередь был явно напряжен. Я чувствовала это.

— Да ну их всех к черту, — возмутилась Мария, когда мы с ней направлялись на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. — Эгоизм плохо лечится. У некоторых он находится в хронической стадии.

— Это точно, — грустно согласилась. — Но если Люда такая чуть ли не с рождения, то от Валеры я подобного никак не ожидала.

— А чего ты хотела? — изумилась Маша. — Вы знакомы-то всего пару месяцев. Естественно, что за это время ты не успела изучить всех скелетов в его шкафу.

Я уже хотела вступиться за друга, как этот самый друг показался в поле моего зрения. Один. Без сопровождения самой красивой девушки на потоке.

— И какими же судьбами? — ехидно осведомилась у него Машка.

— Что, я уже на улицу не могу выйти? — мрачно уточнил Рик.

— Можешь, — хором откликнулись мы.

Основная масса народа еще не вернулась с обеда, так что пара лавочек у входа в учебный корпус пока пустовала. Вот к ним-то мы и направились. Тему несравненной Людочки старались не трогать. Уж слишком она для меня была болезненной, и Маша это прекрасно знала. Лерик же по каким-то своим соображениям не спешил делиться с нами собственной историей любви. Зато то и дело касался наших с подругой погулялок в его отсутствие. И, к собственному величайшему разочарованию, Рик ничего нового от нас не узнал.

Честно признаться, мне было интересно наблюдать за ним. Я испытывала какое-то садистское удовлетворение от того, что он вообще ни разу не вспомнил о своей коровке-Милке. И осознание того, что рубашку ему так и не отдала, грело душу. Кстати…

Выглянувшее из-за тучи солнце приятно пригревало. Второго бабьего лета, конечно же, не случилось, но нам и так было хорошо. Болтали как всегда, о всяких глупостях. Я тихо млела от близости Лерика, вплотную прислоняясь к его боку и полностью игнорируя неодобрительные взгляды подруги, которые та изредка кидала в мою сторону. Она не хотела, чтобы я лишний раз обманывала себя… Глупая. Я ведь прекрасно осознаю, что вскоре все пройдет, и меня снова оставят в полном одиночестве.

Ближе к третьей паре Валера ожидаемо засобирался на поиски Людмилы. Которая про него почему-то совершенно забыла. И вот еще одна странность: Рик особо не выглядел расстроенным. Скорее, сомневающимся в чем-то.

— Она должно быть в буфете, — произнес друг, когда мы вошли в холл института.

Его глаза забегали по помещению, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Мы как раз проходили мимо ребят, которые стояли у расписания и никак не могли определиться, на какие пары ходить стоит, а какие можно систематически прогуливать. На поверку они оказались нашими с Машей недавними знакомыми, которые заинтересовались моей незаурядной персоной. И вот теперь гадай, почему Лерка вдруг взъелся… То ли от странного поведения собственной пассии, то ли от того, что меня снова удостоили утроенным вниманием. Правда, сомневаться мне пришлось недолго, потому что в кармане у Лерика завибрировал смартфон.

— Мила, — ровно произнес молодой человек. — Ты где пропадаешь? Я сейчас поднимусь.

Нас с Машкой удостоили извиняющимся взглядом и прямо в кожанке направились к лифту. Мы же молча вернули гардеробщице куртки, забрали номерки и пошли следом.

— Я бы тебе сказала, что происходит, да не буду, — протянула Машка, задумчиво глядя вслед удаляющемуся Валерке. — Он того не стоит. Уж поверь мне.

Двери лифта закрылись, скрывая от меня широкую спину, коротая в свое время загородила от хулигана, которого я имела неосторожность повстречать в клубе. К горлу подкатил противный ком, и я поняла, что больше мне не за кого прятаться.

— Теперь ты понимаешь, почему я была против? — намекая на недавние посиделки на лавочке, уточнила подруга. — Когда же ты его забудешь…

Я не ответила. Невидящим взором проводила бегущих нам наперерез девчонок из спортивной команды по волейболу.

— Ты куда это? — вопросила моя одногруппница, когда я неожиданно свернула к автомату со сладостями.

— Шоколада хочется, — пожаловалась я, состроив страдающую моську.

— Поддерживаю, — после секундной заминки сообщила Маша. — Давай, я за чаем с лимоном на вынос в буфет пока схожу. А ты нам купи… Милку.

— Я загрызу ее… Тьфу, сгрызу, — мои губы растянулись в зловещей улыбке.

— Ковар-рная женщина, — фыркнула подруга.

К своему стыду поймала себя на том, что была бы не прочь, если бы мне кто-нибудь оплатил «Милку». Но ведь в наше время ничего просто так не делается. И даже те милые ребята, не вызвали у меня желание немного пофлиртовать во имя свершения любимого всеми студентами магического ритуала под названием «Халява».

С Машей встретились уже в аудитории. Сели, разложили тетради и ручки на парте, водрузили перед собой вкусняшки. Народ уже потихоньку подтягивался, но нас это волновало мало. Потому что один нахал, который снова показывал фокусы с картами неожиданно потянул свои загребущие руки к моему чаю. Естественно, я была против. Но кто бы меня об этом спрашивал!

— Ха, — Валерка ловко вытащил из моей тетрадки червивую даму.

Пока я отходила от шока и искала слова для возмущенной тирады, одногруппник утащил у меня из-под носа мой эликсир спокойствия и равнодушия. И даже близкое присутствие Людки его не волновало. Вот, паразит!

— Отдай! — возмутилась я, жалобно наблюдая за тем, как он делает большой глоток… А потом и еще один.

— Это мой трофей, — выдал этот несносный мужчина, повторяя мне мои же слова.

— Наглость — мое второе «я», — прокомментировала его действия Маша. — Ой!

Вскрикнув, девушка оттянула рукав и принялась вытаскивать на свет даму треф. А у меня черви… М-да…

Я была немало удивлена, что пассия Рика и бровью не повела, когда я предложила другу кусочек «Милки». Валера сначала закашлялся и естественно отказался от угощения. И вид он сразу принял серьезный, и чай мне вернул. С чего бы это? Вроде бы на меня не обиделся… Тогда что? Рик ведь прекрасно понял, именно из-за Люды я купила одноименное лакомство с изображенной на этикетке коровой.

Спрашивать, чего это с ним происходит, не стала. Хотя очень хотелось. То стоит и мило беседует с Милой, то полностью игнорирует ее присутствие. Я, конечно, понимаю, что преподаватель по вышке может задать очередной коллоквиум, но уж кому-кому, а Лерке беспокоиться о возможном испытании не стоит. Но вскоре я все же не выдержала и вопросительно воззрилась на друга.

— М-м? — молодой человек повернулся ко мне, упираясь локтем о торец столешницы. — Агата?

— Ты мне ничего рассказать не хочешь? — слова сорвались с языка помимо моей воли.

— О чем ты? — на меня посмотрели так, что захотелось тут же его обнять, отвести куда-нибудь далеко-далеко и во всем признаться.

И тут мне стало страшно. Он ведь только что ясно дал понять, что не собирается расшаркиваться передо мной, объяснять собственное поведение, выворачивать душу на изнанку. Да хоть сто раз я расскажу парню правду — все равно промолчит. Что у него там, внутри? Печаль или радость? Где доказательство того, что они с Людой пара? А, быть может, они уже успели поссориться? Но, опять же, из-за чего?!

— Да это я так, о своем, — махнула рукой и поспешила отвести взгляд.

К счастью, в аудиторию вошла Ольга Леоновна, и потому мне не потребовалось объяснять собственную глупость. Все, хватит! Сколько можно бегать за парнем, который уже не свободен? Он мне не врет, не утаивает сильных чувств по отношению к другой и время от времени непрозрачно намекает на то, что ему в моем лице нужен всего лишь друг. Так на что я до сих пор надеюсь?!

После пары Валера вдруг решил досрочно уйти домой. Он готов был прогулять одно занятие ради двух часов долгожданного сна. И если я прекрасно понимала его, то Людочка очень расстроилась. Девушка надула губки и обиженно взирала на непреклонного молодого человека, который почему-то никак не реагировал на ее уговоры.

— Ну, Вале-е-ер! — канючила блондинка, топчась около нашей парты и в упор не замечая нас с подругой. — Ну, ради меня.

— Это шантаж? — спокойно уточнил Лерик.

— Это высшая степень эгоизма, — не удержавшись от колкости, фыркнула Маша.

Мы с ней и еще с парой ребят наблюдали за всем этим представлением. То не вспоминали друг о друге весь прошлый перерыв, а также пару. Потом вдруг решили, что пора бы поиграть во влюбленных. И если от Люды я чего-то такого и ожидала, то друг удивил. Нет, я в нем не разочаровалась — этого мало для того, чтобы убить любовь. Но вот полное непонимание его действий не покидало меня все это время. Я никак не могла понять, что он задумал.

Может, поэтому мне в первый будний день и было попроще переносить душевную боль. Я то и дело отвлекалась на общение с Машей и на философские размышления, которые разрывали мою голову на части благодаря Лерке. Который именно сегодня предстал для меня в новом свете.

— Пошли, проводишь меня до гардероба, — Рик взял свою пассию за руку и потянул на выход.

Не сговариваясь, мы с Машкой, переглянулись между собой и, попрощавшись с Валеркой, направились в сторону аудитории. Зачем же его отвлекать кучей «бессмысленных» слов, когда он целиком и полностью занят Милкой? Кстати, за время лекции мы с подругой осилили едва ли половину шоколадки.

— Тогда уж вместе с тобой уйду, — было последнее, что я услышала, оказавшись в заполненном студентами коридоре.

Руки сами собой сжались в кулаки, и я отчетливо расслышала скрип собственных зубов. Должна признать, злость — это совсем не та реакция, которую я ожидала от самой себя. Печаль и тоска сменились ревностью и досадой. Да что со мной происходит? Внутри все клокотало от чувства несправедливости. Ведь где-то на поверхности лежал ответ на многие мои вопросы. Но я упорно не замечала его. Отчего?