Раф был лишен малейшей возможности защищаться. Против пистолета ничего не сделаешь, подумала Андриа, садясь на стул. Незнакомец связал ей руки, да так крепко, что она застонала от боли.

Раф раздраженно посмотрел на черное дуло пистолета, но все же нехотя сел на другой стул, позволив связать себе руки.

— На этот раз вы никуда не денетесь, — удовлетворенно ухмыльнулся Морли.

Глава 20

Поздним вечером того же дня неутомимый Ник Терстон, проделавший длинный путь из Йоркшира, вышел из приюта сэра Джеймса. Капитан Тревор Эмерсон не отходил от своего друга ни на шаг. Прежде чем пуститься в дорогу, они проверили подпругу у лошадей и седельные сумки.

— Кажется, ничего не забыли, — устало вздохнул Ник. — Если скакать во весь опор, можно успеть за двое суток. Я должен скорее попасть в Роуэн-Гейт. Ради этого я даже готов спать в седле. Не в моем характере бросать друга на произвол судьбы. Раф сейчас в опасности, ему грозит смерть.

— Если то, что ты сообщил мне, правда, — мрачно проговорил Эмерсон, — мы имеем дело со страшными людьми. Это преступление войдет в историю. Но арестовать такого именитого человека, лорда, будет весьма непросто. Мне представляется, перед нами стоит чертовски сложная задача.

— Ты прав, — кивнул Ник, недовольно кривя губы. — Те ценные сведения, что мы здесь наскребли, — это жалкие крохи. К тому же нарочный, которого я отправил к жене, до сих пор не вернулся. Раф будет разочарован тем, что мы так мало узнали.

— А тебе подавай все сразу. Экий ты нетерпеливый, Ник!

Друзья вскочили в седла и плотнее запахнули свои тяжелые плащи. Не успели они отъехать, как перед ними возник слуга Ника.

— Лестер, как ты не угробил лошадь такой скачкой! — удивился Ник, глядя на взмыленную кобылу. — Что-то с моей женой? — Щупальца страха сдавили ему грудь.

— Нет, сэр. С ней все в порядке. Ваша жена в отличном здравии. Она прислала вам вот это и наказала мне немедленно ехать в Йоркшир, если я не застану вас здесь. — Слуга вынул из внутреннего кармана письмо и протянул Нику.


Дорогой мой супруг, я ужасно по тебе скучаю, но пишу тебе не поэтому. Помнишь Верди Джонс из приюта? Ту прелестную малютку, которая чуть не умерла от туберкулеза? С тех пор как ты привез ее из Лондона, она находилась у нас. Девочку пристроили на кухне, и она со временем начала помогать нашей кухарке. Так вот, я выяснила, что она вовсе не Верди Джонс, а леди Бриджит, дочь Рафа и Андрии. Вспомни сам, у девочки такие же вьющиеся волосы, как у Андрии, такой же нос и те же черты лица. То, что Рафу наговорила та загадочная служанка в приюте, выдумка! Ему предоставили фальшивые сведения, чтобы направить по ложному следу.

Оказывается, старшая медсестра приюта приходится сестрой нашей кухарке. Какое-то время эта женщина болела. Если ты помнишь, это было как раз во время вашего с Рафом посещения приюта сэра Джеймса. Она приезжала сюда на несколько дней навестить свою родственницу, и я с ней поговорила. Она не могла нарадоваться, что Верди наконец выздоровела. И вот что мне рассказала эта медсестра. Как выяснилось, девочку привезла в приют некая миссис Ярроу, заявив, что ребенка оставила ее сбежавшая служанка. Однако эти сведения расходятся с записью в регистрационном журнале сэра Джеймса, где говорится, что девочку оставила мать. Очевидно, эту историю, в том числе и про мнимого любовника Андрии, выдумала Салли Вейн.


— Жена Оливера Ярроу. Опять Бо. Все та же компания. — Ник перевернул страницу и продолжил чтение.


…Но весь ужас в том, что Верди внезапно исчезла. Последний раз ее видели вчера утром. Никто не знает, что с ней случилось.


— Проклятие! — выругался Ник. — Эти негодяи выкрали девочку. — Он взглянул на друга. — Ты готов к бешеной гонке? Нужно немедленно возвращаться в Роуэн-Гейт, иначе мой друг может погибнуть.

Эмерсон поглубже надвинул шляпу:

— Так чего же ты ждешь?

Ник бросил монету слуге и отослал его домой с запиской для Серины со словами любви и благодарности.


Надвигался вечер. В комнате сгущались сумерки. Раф с Андрией смотрели на угасающий огонь в очаге. От чадящих углей щипало глаза.

— Где же наши друзья? — простонала Андриа. От тугих веревок у нее начали неметь ноги и руки.

— Ник скоро приедет за нами, — попытался утешить ее Раф, бледный от бешенства. — Выяснит у Треверса, где мы, и примчится сюда сломя голову. Вот увидишь, так и будет.

— Как бы не оказалось слишком поздно, — пробурчала Андриа. — Раф, ты что-то знаешь о Салли Вейн, — заявила она, сердито сверкнув глазами. — Не понимаю, почему ты от меня все время что-то скрываешь?

— Я просто хочу оградить тебя от лишних тревог.

— Скажи мне, что же в конце концов произошло с девушкой? — Андриа крутила руками за спиной, чем она безуспешно занималась весь день, пытаясь ослабить тугой узел.

Она видела, что Раф размышляет над тем, как ей ответить, скрыв при этом правду.

— Тебе незачем это знать. Это ничего не изменит, лишь прибавит тебе ночных кошмаров.

Андриа промолчала. Она вообразила самое ужасное, что могло бы произойти с их дочерью, и глаза ее наполнились слезами.

— Я думаю, за всем этим стоит исчезновение Бриджит, — проговорила она наконец. — Если они что-то сделали с нашей девочкой… — У нее перехватило дыхание. Она перевела взгляд на грязное окно. Проникавший сквозь него тусклый свет не вселял ни малейшей надежды. — Хотела бы я знать, как долго нас будут здесь держать.

— Пока они не решат, что делать с… со мной. Они — Бо и его приспешники — думали, что я мертв.

— Бо? — переспросила Андриа. — Ты мертв? О чем ты говоришь?

Она пришла в ужас, слушая рассказ Рафа, как его ударили по голове и как он боролся со смертью в ледяной реке.

— Теперь я уверен, что один из нападавших был Морли. Он очень удивился, увидев меня здесь.

— Похоже, миссис Вейн и Морли что-то связывает, — задумчиво сказала Андриа. — И от них ниточка тянется к Салли.

Раф кивнул.

— Если они что-то сделали с Бриджит, я убью их, — процедил он сквозь зубы.

— Если прежде не убьют нас. — Андриа по-прежнему тщетно боролась с узлами. Отчаяние ее возрастало с каждой минутой.

— Расскажи мне о нашей дочери, Андриа. Многие детали я забыл, но я помню, что испытал в момент ее рождения. Это были изумление и восторг.

— Ты пытаешься меня отвлечь?

— Разве это плохо?

— Нет. Наверно, нет. — Андриа вспомнила тот период, когда ждала ребенка. — Бриджит так свирепо пихала меня ножками, словно ей было невтерпеж попасть в этот мир. Из-за этого я несколько недель не могла спать. Роды были тяжелыми, но я сразу обо всем забыла, как только взяла нашу дочурку на руки. Она была прекрасна — лучше всех на свете.

— Да… это было замечательное событие. Мы тогда жили с тобой в Лохлейде. Помню, как я метался по библиотеке и у меня все валилось из рук от мучительного ожидания. Когда я услышал ее первый крик, мое сердце захлестнуло счастье. Я бросился наверх и ворвался к тебе в спальню. Наша девочка продолжала реветь. Я помню ее крошечные ручонки, ножки и беззубые десны…

— Реветь? — Андриа невольно засмеялась. — Ревут быки — дети плачут.

— У нее были легкие быка, — не согласился Раф.

— Да, это были счастливые дни, — улыбнулась Андриа. — Кто бы мог подумать, что настанет такое страшное время! Почему мы не говорили друг с другом как близкие люди? Почему в наших отношениях столько места занимала гордыня?

— И обман на каждом шагу, — добавил Раф, наградив жену холодным взглядом.

Андриа, преследуя свою цель узнать правду, какой бы болезненной она ни была, и начать новую жизнь, — не заглотнула наживку. Раф еще оставался в ее сердце, но теперь она стала сильнее и могла сама решать свою судьбу.

— Ты кое-что скрываешь от меня, Раф, — нахмурилась она. — Так что не тебе обвинять меня в обмане. Незачем так усердно меня опекать, в конце концов, я не тепличный цветок. Единственное, о чем я тебя прошу, это сказать мне правду о Бриджит. — «Боже милостивый, пошли кого-нибудь, чтобы вызволить нас отсюда!» — мысленно взмолилась она.

Раф двигал стопами взад и вперед, пытаясь ослабить веревки на ногах, но, как и Андриа, успеха в этом деле не достиг.

— Я злюсь на себя, что попался в эту ловушку!

— Ты не мог знать, что Морли — пособник Бо.

Надвигалась ночь, темная, беззвездная. От голода Андриа начала слабеть. Она упорно пыталась освободить руки, но лишь до крови стерла кожу, а узлы так и не поддались.

В очаге дотлевали последние угли, и в комнате стало совсем темно. И вдруг снаружи послышались чьи-то шаркающие шаги. Дверь открылась, и в проеме показалась мужская фигура.

— Милорд? — произнес дребезжащий голос. Раф узнал голос кучера.

— Мелтон, почему ты не пришел раньше, чтобы освободить нас?

Кучер, пошатываясь, вошел в комнату.

— Меня ударили по голове, и я только что пришел в себя, там, в сарае. — Он осторожно двинулся к ним, но тут неожиданно появилась миссис Вейн. При слабом свете было видно, что у нее под глазом расплылся огромный синяк. Она торопливо подбросила на угли поленья и раздула огонь. Вскоре языки пламени весело плясали в очаге. Только тогда Андриа увидела, что женщину жестоко избили.

— Сейчас я вам помогу, — прошептала миссис Вейн распухшими губами. — Чтобы я еще когда-нибудь связалась с Морли! Этот человек не принес мне ничего, кроме горя.