Софи Барнс - Поцелуй наследника

Вспомнив их лучшие минуты вместе, Дэниел решил применить обходной маневр. А для этого следовало…

Растянувшись на постели, Дэниел проговорил:

– Вероятно, вы правы насчет нашего брака и того, как нам себя вести, чтобы добиться наилучших результатов.

Надолго воцарилось молчание. Наконец Ребекка спросила:

– Значит, вы со мной согласны?..

– Хорошенько поразмыслив, я решил, что вы приводите веский довод. – Кажется, она скрипнула зубами? Дэниел улыбнулся про себя. – И знаете, я восхищен вашей откровенностью. Надеюсь, мы всегда будем честны друг с другом.

– Я никогда не считала, что можно обманывать друзей, – ответила Ребекка.

Повернувшись на бок, Дэниел заглянул в ее прекрасное лицо. Инстинкт повелевал ему провести пальцами по ее щеке, а затем запечатлеть поцелуй на губах. Но он знал, чего сейчас делать не следовало. Дэниел соблазнил немало женщин, и теперь перед ним была самая неприступная крепость – собственная жена.

– И я тоже не обманываю друзей. Поэтому… Может, продолжить игру, которую мы начали по дороге сюда?

Повернув голову, Ребекка встретилась с ним взглядом, и Дэниел увидел, как в глубинах ее темных глаз вспыхнуло любопытство. Приободрившись, он улыбнулся и сказал:

– Итак, задавайте мне вопрос.

Чувствуя себя точно щепка в бурном море, Ребекка смотрела на мужчину, лежавшего рядом с ней на постели. Теперь он стал ее мужем и имел над ней больше власти, чем кто-нибудь другой. Разумеется, она обдумывала это и раньше, но все стало реальностью слишком уж внезапно. И вот теперь они лежали на одной кровати за запертыми дверями спальни…

Изучая его прекрасное лицо, Ребекка чувствовала, как на нее снисходит прозрение. Ох, как глупо было думать, что тот поцелуй значил для него столько же, сколько для нее! Она и сама не догадывалась, как много значил его поцелуй, пока Дэниел не принял наконец ее предложение. О боже, о чем она думала, когда наговорила ему таких неприятных вещей, тем самым оттолкнув от себя? Ведь ей ужасно хотелось обнять его и прижать к себе покрепче. Однако бедняжку очень пугали чувства, пробудившиеся у нее подобно тому, как распускаются цветы под яркими лучами солнца. Ничего подобного не испытывала она ранее, поэтому понятия не имела, как держать эти чувства в узде. Ах, если бы рядом находился человек, которому она могла бы довериться и спросить совета… Но она была одна – поэтому придется справляться самой.

Повернувшись на бок, чтобы лучше видеть лицо мужа, Ребекка тихо спросила:

– А что случилось с вашими родителями?

Улыбка Дэниела тотчас же померкла, и Ребекка пожалела о своем вопросе. Однако он, этот вопрос, был так важен для нее…

– Что ж… – Дэниел откашлялся. – Наверное, моя мать, проснувшись однажды утром, вдруг поняла, что любит некоего мужчину гораздо сильнее, чем любила меня и моего отца. Дядя сообщил мне, что это был американец, владелец плантации. Кажется, он приезжал в Лондон по какому-то делу. Они с матерью встретились на музыкальном вечере, а три недели спустя она сбежала с ним. В то время мне было восемь лет.

– И она с вами не попрощалась? – Ребекка не представляла, как женщина могла бросить не только мужа, но и собственное дитя.

Дэниел пожал плечами. Он старался не подавать виду, что взволнован, но Ребекка чувствовала: душевная рана, нанесенная когда-то матерью-предательницей, до сих пор не зажила.

– Она оставила мне записку со словами «Прости меня», – ответил Дэниел, помолчав.

– А ваш отец? – нерешительно спросила Ребекка.

– А он записался в армию, и вскоре его убили. Дядя же стал моим опекуном.

Ребекка невольно вздохнула. Оказывается, Дэниелу выпало столько горя в столь нежном возрасте! Неудивительно, что потом он начал искать утешения, где только мог – хоть за карточным столом, хоть в женских объятиях.

– А ваши, Бекки, родители?.. Что с ними произошло?

– Они погибли при пожаре пять лет назад. – На губах снова появился горький привкус дыма – как в ту ужасную ночь, когда Лора разбудила ее и вывела из дома. – Не знаю, отчего занялся огонь. Наверное, мама заснула, не погасив свечу. Папа побежал к ней на помощь и задохнулся в дыму.

– Сожалею, – прошептал Дэниел. – Теперь, когда вы рассказали о пожаре, я вспоминаю, что слышал эту историю. Простите, что воскресил горестные воспоминания, – добавил он, крепко сжав руку Ребекки.

– Ничего страшного, все хорошо, – сказала она тотчас же. – Я тогда отправилась жить в дом приходского викария и его жены, а потом приехали мои дядя с тетей и заявили, что являются моими опекунами.

– Ваши родители назначили их вам в опекуны? – Дэниел, казалось, был очень удивлен.

Ребекка кивнула.

– Да, к сожалению. Причем завещание было составлено за несколько лет до этого. Папа никогда не был особенно близок с сестрой – тетя на десять лет старше его, – но она оказалась его единственной ближайшей родственницей. Думаю, папа не подозревал, какой мегерой со временем станет его сестра. Хотя с собственными детьми она обращается совсем не так…

– Так у нее есть дети? – Дэниел еще больше удивился.

– Да, конечно, есть. Вы, верно, слышали о них. Это виконтесса Филби и леди Пейзли.

– Кажется, я никогда не встречался ни с леди Пейзли, ни с виконтессой. Зато отлично знаю, кто такой лорд Филби. Что ж, ничего удивительного, что он – зять Грифтонов.

– Да уж… – пробормотала Ребекка, вспоминая остроносого мужчину с толстыми губами, которые всегда казались влажными. – Отвратительный субъект, вы не находите?

– Очень скользкий к тому же, если это слово применимо к человеку.

Ребекка широко улыбнулась.

– Думаю, в данном случае оно прекрасно подходит. Знаете, мне всегда казалось, что в нем есть что-то грубое, плебейское. Такому человеку нельзя доверять.

– Ваша догадка недалека от истины. – Дэниел умолк и нахмурился; казалось, он не был уверен, что стоило рассказывать дальше.

– Что же вы молчите? – сказала Ребекка. – Продолжайте.

– Несколько раз я видел его в одном из игорных притонов на Пиккадилли, причем всегда – со шлюхой на коленях. Однажды управляющий даже попросил его удалиться, потому что многие сочли, что его поведение оскорбительно для других посетителей. – Дэниел снова помолчал. – Простите меня. Мне, конечно же, не следует рассказывать вам подобное…

– Почему же? – спросила Ребекка.

– Ну… Вряд ли это уместная тема для дамы. Даже если вы – уже замужняя дама, – ответил Дэниел с едва заметной улыбкой.

– Но ведь я должна научиться понимать, о чем думают эти странные создания, которые называются мужчинами, – возразила Ребекка и, тоже улыбнувшись, толкнула Дэниела в плечо. – Кто меня просветит, если не собственный муж?

– Вы отклонились от темы, миледи. Ведь мы, кажется, должны задавать друг другу вопросы, помните?

– Что ж, очень хорошо. – Ребекка на минуту задумалась, затем задала следующий вопрос: – Вы когда-нибудь дрались на дуэли?

К ее удивлению, Дэниел кивнул.

– Да, однажды. Дрался по глупому недоразумению, когда один джентльмен решил, что у меня роман с его женой.

– А романа не было?!

– Нет. – Дэниел покачал головой. – А еще вам следует знать, что я никогда не спал с невинными девицами.

Взгляды их встретились, и Ребекка тотчас ощутила, как по телу разливается уже знакомый жар, грозивший, казалось, спалить ее дотла. Теперь уже Ребекка не сомневалась: Дэниел никогда не обманет ее доверия, никогда не возьмет ее силой. Когда же она сама отдастся… О, это будет не просто так! И тогда он примет ее дар как величайшую драгоценность…

Испугавшись своих мыслей, Ребекка решила, что нужно срочно сказать что-нибудь шутливое – шутка помогла бы ей успокоиться.

– Уверена, что в свете думают иначе. Потому вам и навязали эту неблагодарную роль – роль величайшего в мире распутника.

Рассмеявшись, Дэниел проговорил:

– Давайте просто остановимся на том, что я когда-то очень любил похвастать многочисленными подвигами на этой стезе. Вероятно, поэтому меня и считают распутником.

Но Ребекка нисколько не удивлялась такой репутации Дэниела. Да и что подумать о человеке, способном взобраться по лестнице ради тайного свидания, сделать предложение леди, с которой только познакомился, а потом – выкрасть эту леди прямо из-под носа ее жениха? Похоже, Дэниелом владела какая-то неукротимая и, возможно, тайная страсть к скандальным приключениям; и он, казалось, не испытывал ни малейшего стыда из-за этой своей страсти. Но ведь нужна немалая смелость, чтобы в поисках удовольствий открыто выступать против общества… Да, Дэниел был очень смел, и это поднимало его в глазах Ребекки. Но не только смелость и красота привлекали ее в этом мужчине. Теперь-то ей стало ясно, что Дэниел прекрасно ее понимал, то есть понимал, почему она не желала подчиняться своим родственникам.

– Как вам удавалось и впрямь не повредиться рассудком за эти два года? – спросил он, возвращая Ребекку к действительности. – Наверное, очень нелегко так долго играть роль.

– Да, нелегко, – согласилась Ребекка, мысленно возвращаясь в башню Рослин-касла, где она, бывало, часами сидела за столом и бормотала что-нибудь бессвязное – бормотала достаточно громко, чтобы было слышно за пределами ее убежища. – К счастью, Грифтоны позволяли Лоре оставаться вместе со мной, хотя, наверное, делали это по одной простой причине – не желали трудиться и искать мне новую горничную и сиделку. Но если бы не общество Лоры, я действительно могла бы найти спасение в безумии – раз и навсегда.

– Воображаю, каково это – сидеть вот так в заточении, – пробормотал Дэниел.

Ребекка пожала плечами.

– Наверное, это образец мрачного юмора, но бывали и забавные моменты. Например, я старалась шокировать мою тетку каждый раз, когда она являлась меня проведать. – При этом воспоминании Ребекка улыбнулась. – Видели бы вы ее лицо в тот день, когда она обнаружила, что я сижу на книжном шкафу и размахиваю руками будто птица в полете. А как-то раз я надела платье задом наперед.