Софи Барнс - Поцелуй наследника

– Охотно выполню вашу просьбу, – проворковал он. – Ведь вы щедро отблагодарите меня чуть позже, не так ли?

При мысли о «благодарности» Ребекка вздрогнула. Она очень надеялась, что до этого не дойдет.

– Мне хотелось бы, ваша светлость, чтобы вы устроили бал в честь нашей помолвки.

Гроувер откинулся на спинку дивана и снова нахмурился.

– Миледи, я не вижу в этом смысла. Но вы сможете устраивать столько балов и приемов, сколько вашей душе угодно. Когда станете герцогиней…

– Да, конечно, ваша светлость… Но не кажется ли вам, что такой бал был бы мудрым решением, поскольку тогда рассеялись бы подозрения, которые свет, возможно, питает по поводу нашего брака? Не лучше ли доказать всем, что я выхожу за вас потому, что желаю этого брака, так как он выгоден нам обоим?

– Моя дорогая, пусть я стар, но не глуп же! Мы оба знаем, что вы предпочли бы молодого самца, будь у вас выбор.

– Что ж, возможно… Но я также ценю и жизненный опыт. А если уж совсем начистоту, то и деньги тоже. Надеюсь, у вашей светлости в изобилии и того, и другого. – Опустив ресницы, Ребекка изобразила смущение.

– Да, без сомнения, – ответил Гроувер. – Облизнув губы, он склонился к уху девушки и тихо сказал: – Если бы не ваши дядя с тетей, я мог бы показать вам кое-что прямо сейчас. Так что у меня есть веские основания поторопиться со свадьбой.

Ребекке ужасно захотелось вскочить и с воплем выбежать вон из гостиной.

– Ваша светлость!.. – воскликнула она, чувствуя, как жаркий румянец заливает ее щеки. – Вам не следует такого говорить… Ведь это – совершенно неприлично.

Гроувер захихикал и провел указательным пальцем по ее руке – от плеча до кисти.

– Какое наслаждение видеть, что я так легко могу вас зажечь, – сказал он, принимая ее досаду за нечто совершенно иное. – Вы такая хорошенькая, когда приходите в волнение и краснеете!

«Отвратительный старик!» – мысленно воскликнула Ребекка и тут же проговорила:

– Что ж, ваши слова весьма… гм, такой тонкий намек… Но все-таки думаю, что следует продемонстрировать обществу наше взаимное желание вступить в брак – ведь если мы должны обвенчаться по особому разрешению… и в свете увидят, что мы оба довольны этим браком, то исчезнут все основания для сплетен.

– Вы полагаете, меня заботит, что обо мне станут говорить? Помилуйте, я ведь герцог! Пусть болтают что угодно.

Разговор принимал совсем не тот оборот, на который рассчитывала Ребекка.

– Зато это беспокоит меня, ваша светлость! Я молода и не знаю, как бороться со сплетниками. Боюсь, что в свете на мой счет могут возникнуть самые серьезные подозрения… Позвольте им хотя бы увидеть меня до свадьбы! Прошу вас, попытайтесь понять, что я во всем полагаюсь на вас и ожидаю от вас помощи. – Ребекка слегка сжала руку герцога. – Я так хочу, чтобы мы оба были счастливы…

Гроувер вздохнул и пробормотал:

– Похоже, что все это вас тревожит. Что ж, если бал успокоит вас и позволит всецело сосредоточиться на своих супружеских обязанностях, – тогда хорошо, полагаю, мне следует пойти вам навстречу. Я выполню ваши пожелания.

– Вы исключительно добры, ваша светлость.

– Пока не стоит меня благодарить. У вас есть два дня на все необходимые приготовления. После чего я желаю видеть вас у алтаря. Это ясно?

– Совершенно. Я незамедлительно начну рассылать приглашения.

Губы Гроувера раздвинулись в улыбке, обнажая неровные желтые зубы.

– А я, красавица, сделаю все возможное, чтобы держать в узде свое страстное желание.

Опасаясь, что мерзкий старик снова прикоснется к ней, Ребекка вскочила с дивана и присела в глубоком реверансе.

– Ваша светлость, вы мне льстите, и я благодарю вас за это. Но если бал состоится в эту пятницу, то мне нужно многое успеть… – Ребекка изобразила озабоченность и тут же попыталась улыбнуться герцогу, хотя это было чрезвычайно трудно. – Откровенно говоря, мне сначала не понравилось, что тетя с дядей решили сами подыскать мне супруга. Однако теперь я пришла к заключению, что они поступили мудро. Ведь вы – человек великодушный, и у меня возникла уверенность, что вы окажетесь великолепным супругом. – Выдержав многозначительную паузу, она добавила: – Я почту за честь быть матерью ваших детей.

Поздно вечером, написав более сотни приглашений, которые утром следовало разослать адресатам, Ребекка обдумала свой разговор с Гроувером. Ей претила собственная ложь, но она не сожалела о том, что собиралась сделать. Вопреки ее льстивым похвалам, Гроувер в своем эгоизме и малодушии не уступал Грифтонам. Не следовало забывать и о том, что он, в сущности, купил ее. А его отвратительные намеки и разговоры о постельных утехах вызывали тошноту.

Закрыв глаза, Ребекка вспоминала Дэниела; она надеялась, что он получит ее записку и не откажет в помощи. Нет-нет, конечно же, не откажет – ведь он был так искренен… И еще – его поцелуй, который их связал…

Уже проваливаясь в сон, Ребекка прошептала:

– Он придет и спасет меня…

Попросив у слуги бренди вместо шампанского, которое пили все остальные, Дэниел оглядел толпу гостей, заполнившую Гроувер-Хаус, и брезгливо поморщился – казалось, сюда явились все обитатели Мейфэра без исключения. И всем, несомненно, было ужасно любопытно – кто же она, та женщина, что вскоре станет герцогиней Гроувер?

Тут вернулся слуга с бокалом бренди, и Дэниел тотчас сделал основательный глоток. Он приехал совсем недавно и еще не видел Ребекку; несомненно, она находилась где-то в самой гуще толпы. Если бы он попросил ее сбежать с ним в ту же самую минуту, когда она дала на то согласие, то сейчас они были бы уже мужем и женой! Но он хотел дать ей время подготовиться, поскольку был уверен, что она захочет захватить с собой кое-что из вещей. Откуда было знать, что его планам помешает Гроувер? К счастью, Ребекка оставила записку – он не сразу заметил ее в темноте, – торчавшую из оконной рамы. А потом в маленькую квартирку, которую он снимал на Хилл-стрит, явилась Лора. Не переступая порога, девушка передала приглашение на сегодняшний вечер и еще одну записку, в которой Ребекка уточняла свой план, выражая надежду, что он по-прежнему хочет ей помочь. Разумеется, хочет! И не только потому, что ему нужна была жена. Дэниел уже начал понимать, что сходил с ума по этой яркой и умной женщине, решившейся довериться ему.

– Итак, Невилл, мы снова встретились.

Ему не нужно было оборачиваться, чтобы узнать говорившего. Старкли!

– Да. Какая случайность!

– Никаких случайностей, – возразил Старкли. – Послушай, это что, бренди?

Дэниел не счел нужным отвечать и сделал очередной глоток.

– Отдал бы полжизни за стакан бренди вместо той пузырящейся дряни, которую все здесь просто обожают. – Остановив проходящего мимо слугу, Старкли высказал ему свое пожелание, после чего снова воззрился на Дэниела. – Итак… Явился оплакивать свою злосчастную участь, не правда ли?

– Ты верен себе, Старкли. Вечно болтаешь глупости.

– Ха! Как будто Гроувер не женится на леди Ночь, известной как прекрасная леди Ребекка, которую ты обхаживал на балу у Кингсборо. Но мне-то, по крайней мере, можно утешиться тем, что я – не единственный мужчина, уступивший красавицу этой сморщенной старой жабе.

– Можно подумать, у тебя был шанс, – пробурчал Дэниел.

– Нет, наверное, не было, – ответил Старкли с ноткой горечи, что весьма удивило Дэниела. – Нелегко состязаться с человеком, богатым как Крез. Особенно в том случае, – продолжал Старкли, – если он может в любой момент покинуть этот мир, оставив все состояние молодой вдове.

– Она не корыстна, если ты намекаешь на это, – сказал Дэниел.

Старкли засмеялся.

– Нет, конечно! – Он похлопал Дэниела по плечу. – Но ты не расстраивайся. Тут много других дам. Посмотрим, может быть, одна из них согласится прогуляться со мной по саду…

Как только Старкли удалился, Дэниел извлек из кармана часы на цепочке. Без двадцати десять. В запасе достаточно времени, но он решил оставаться на месте. Не хватало еще застрять в толпе!

Допив бренди, Дэниел отступил в коридор, после чего направился в заднюю часть дома.

– Ну и ну!.. – раздался вкрадчивый голос. – Какое удовольствие видеть вас здесь!

Дэниел замер, всматриваясь в полумрак. Наконец обнаружил леди Вернон, раскинувшуюся в соблазнительной позе на диванчике в оконной нише. Леди Вернон, вдовушка весьма сомнительной репутации, была известна своими постельными аппетитами, причем проявляла такую ненасытность, что даже Дэниел иногда находил ее утомительной. А в этот вечер она выглядела настоящей хищницей, и это было совсем некстати, так как Дэниел сейчас не мог позволить себе подобных развлечений. Да и Ребекка могла застать его в обществе этой дамы…

– Добрый вечер, миледи, но у меня срочное дело. Прошу меня извинить.

– Уверена, что ваше дело может подождать, – заявила леди Вернон. – В конце концов, это займет куда меньше времени, чем наши прежние встречи. Ах, никак не могу их забыть!..

– Тогда не забывайте и о том, что мы сейчас – в доме герцога Гроувера, – проворчал Дэниел. Ему следовало уносить от нее ноги – и чем скорее, тем лучше.

Леди Вернон засмеялась.

– Можно подумать, подобные неудобства когда-нибудь нас останавливали. – Она встала и медленно подошла к нему, покачивая бедрами. – Может, напомнить, как мы наслаждались за китайской ширмой на балу у Теккерея? А как насчет оперы, когда мы…

– Все, довольно, – перебил Дэниел, глядя по сторонам. – Вас могут услышать.

Снова повернувшись к даме, он увидел, что она уже подступила к нему почти вплотную. А затем она вдруг потянулась к нему, так что их губы едва не соприкоснулись. Дэниел попытался отступить, но она вцепилась в его рукав.

– Значит, вы отказались от своих привычек раз и навсегда? – спросила леди Вернон. – До меня доходили такие слухи, но я отказывалась верить…

Тут леди провела ладонью по его щеке, и Дэниел буркнул: