Галло убрал сотовый.

Как всегда после разговора с Кэтрин, он чувствовал себя так, словно получил дозу адреналина. Она всегда отметала все эмоции, мешавшие достижению цели.

Именно этого ему сейчас не хватало — дозы чистой энергии.

И Кэтрин Линг.


Глава 11

— Ты в порядке? — спросила Кэтрин, складывая телефон. Джо был мрачнее тучи. Таким мрачным она его еще не видела. Да и каким ему еще быть? Кэтрин и сама чувствовала себя не лучше. — Есть с чего начать. Священник может что-то вспомнить.

— А может и не вспомнить. И тогда будет иметь дело со мной. Так что нет, я не в порядке. Убил бы Галло.

— Такое с каждым из нас могло случиться. Похоже, большого риска все-таки нет.

— От этого не легче.

— Потому что ты слушаешь голос чувств, но не рассудка. Как и Галло.

— А ты его защищаешь.

— Его никогда никто не защищал. Он взял на себя такой груз вины, что и «Титаник» не выдержал бы. — Кэтрин посмотрела в окно. — Да, я защищаю Галло. Кто-то же должен. Сейчас не лучшее время враждовать между собой.

— Знаю. — Джо еще крепче сжал руль. — Но мне куда легче представлять, как я рву на части Галло, чем думать о том, как там Ева.

Кэтрин вполне разделяла его чувства и сама старалась гнать мысли об угрожающей подруге опасности.

— Как я уже сказала, у нас есть священник. И если Галло сумеет установить контакт с Даннером, появится надежда, что ему удастся склонить чашу весов в нашу пользу. Отец Барнабас сказал, что Даннер любит Галло.

— Если сможем установить контакт с этим подонком. — Джо скрипнул зубами. — И если Галло будет больше думать о Еве, чем о своем дяде.

— Галло сделает все возможное, чтобы найти ее.

— Ты собираешься присоединиться к нему, чтобы направлять в нужную сторону?

Она покачала головой.

— Галло пастух не нужен. Есть две причины, почему я присоединяюсь к нему. Во-первых, нет смысла нам вдвоем стоять у священника над душой. Каждому — свое. Мы с Галло — опытные охотники. Он прошел школу рейнджеров, я — ЦРУ. Если кто-то — ты или Винейбл — даст зацепку, мы выйдем на след.

— А я третий лишний?

По ее губам скользнула тень улыбки.

— Шутишь? Атака с двух флангов всегда эффективнее. Ты же и сам знаешь, иначе спешил бы сейчас не в церковь, а мчался на поиски Даннера, чтобы вырвать у него Еву. Тебе ведь этого хочется? — Кэтрин стала серьезной. — Я намерена сыграть на чувствах Даннера к Галло против него самого.

— Если Галло позволит.

Она покачала головой.

— В любом случае. Этот подонок не имел никакого права забирать Еву. Мы вернем ее. Живой.

Джо не ответил.

— Слышишь?

— Не знаю. — Он тяжело вздохнул. — Я не уверен, чем это все кончится. Но, признаюсь, мне чертовски страшно.

Да, ей тоже было страшно, но сказать об этом сейчас она не могла.

Кэтрин потянулась за телефоном.

— Позвоню Винейблу. Пусть поработает с Джи-пи-эс. Думаю, Ева что-нибудь придумает и даст знать, где находится или куда направляется.

— Ты веришь в нее.

— Конечно, верю. И ты тоже. Ева может все, если захочет.

После недолгой паузы Джо кивнул.

— Ты права, и именно это меня пугает. Она может все, если захочет.

— Мы ездим кругами. — Глядя в окно, Ева нарушила молчание впервые за те два часа, что они были вместе. — Куда мы едем? — Надо убедиться, что за нами нет «хвоста», — ответил Даннер. — Отвлекающий маневр. Полиции я не боюсь. Справлюсь. Но ты пришла в церковь с Джоном. Он не должен в этом участвовать.

— Потому что не хотите, чтобы племянник узнал, кто вы на самом деле?

Даннер посмотрел на нее.

— Пытаешься вывести меня из себя? Ничего не получится. А что касается Джона, то он — лучшее, что было у меня в жизни.

— Вы любили его.

— Я и сейчас его люблю.

— Он тоже вас любил. — Она помолчала, потом добавила: — Конечно, Джон не знал, что вы — убийца.

— Знал. Я убивал, когда служил в армии, и не скрывал этого от него. Я служил своей стране, и Джон гордился мной.

— А сами вы гордились?

— Я служил своей стране.

— Вы не ответили.

— Я и не должен отвечать. С какой стати? Мне не нужны оправдания. Я вообще не должен с тобой разговаривать.

— Какое-то время вы, наверно, и впрямь чувствовали себя патриотом, но потом что-то изменилось, верно? — словно не слыша его, продолжала Ева. — Вы другим вернулись из Сирии. Что там случилось?

— Зачем ты задаешь все эти вопросы? Какое тебе дело? Это не имеет никакого отношения к тому, что происходит сейчас. Думаешь, между нами возникнет какая-то связь? Не надейся, чтобы не разочароваться потом. Я не могу позволить себе такое.

Ева кивнула.

— У меня могла возникнуть такая связь с человеком, который навещал нас с Бонни, когда та была совсем еще маленькой. Я жалела вас. Хотела помочь. Я ощущала в вас боль и печаль, но никак не гнев и ярость. Что случилось?

— Замолчи. Мне твоя помощь не требуется. Тогда обходился и теперь обойдусь. Это ты нуждаешься в помощи.

Она удивленно посмотрела на него.

— Почему, Даннер?

— Неужели непонятно? Ты что, дура? Сидишь со связанными руками рядом сама знаешь с кем. — Он взглянул на нее. — Сидишь и задаешь мне вопросы. Почему не боишься?

— А вы хотите, чтобы я боялась?

— Я хочу, чтобы ты перестала задавать вопросы.

— Вы не обязаны на них отвечать. — Ева посмотрела на свои связанные руки. — Да, я не боюсь. Но со связанными руками чувствую себя беспомощной. Вам это, наверно, дает ощущение власти.

— Да, дает.

Она покачала головой.

— Мне кажется, вы говорите неправду. По-моему, вы только нервничаете из-за этого.

— Думай что хочешь. — Даннер немного помолчал. — Почему ты не боишься? Ты же знаешь, что я убил Джейкобса.

— Знаю. А еще вы хотели убить мою подругу, Кэтрин. Почему?

— Она — демон. Я сразу, как только увидел ее, понял, что она Далила.

— Насчет Джейкобса ничего сказать не могу, но Кэтрин определенно не демон. Я вообще не уверена, что демоны существуют.

— Тогда ты просто глупа, — отрезал Даннер, переводя взгляд на дорогу. — Демоны окружают нас. Они повсюду. Стоит только выпустить их из виду, как они тут же тебя схватят. Вот почему с ними нужно сражаться.

— А что они сделают, если схватят вас?

— Сожрут мою душу, — просто ответил он.

— И моя Бонни тоже демон?

Даннер напрягся и едва заметно подался вперед.

— Не хочу говорить о девочке.

— Отец Барнабас сказал, что вы никогда не называете ее по имени, что для вас она просто маленькая девочка. Но ведь эта девочка — Бонни, разве нет?

— Я не буду говорить о девочке.

— Почему?

— Замолчи.

Задела за живое. Ева видела, как побелели костяшки пальцев, сживающих руль, как потемнели щеки. И это от одного лишь упоминания о «маленькой девочке».

— Сейчас я помолчу. — Она отвернулась. — Но рано или поздно вам придется мне ответить, Даннер.

— Не придется. Я заткну тебе рот.

— Убьете?

— Не хочу об этом говорить.

Перемени тему.

— А куда вы меня везете?

— В одно место.

— Какое место?

— Ее место.

Ева затаила дыхание. Господи, не говорит ли он о том месте, где спрятал тело Бонни? В груди тяжело и гулко заколотилось сердце. Неужели теперь, после долгих лет поисков, она пришла к концу пути?

— Не понимаю. Объясните. Пожалуйста.

Даннер покачал головой.

— Узнаешь сама. Потом. Она скажет.

Ева едва удержалась, чтобы не сорваться, не закричать на него.

Успокойся. Возьми себя в руки.

Она медленно вдохнула… выдохнула…

— О’кей. Я оставлю пока эту тему. Но все равно вернусь к ней. Мне нужно знать все. Если я поеду с вами, если не стану сопротивляться, вы расскажете то, что я хочу знать?

Он поиграл желваками.

— Так ты не будешь сопротивляться?

— Нет.

— Я не хочу, чтобы ты сопротивлялась. Иначе мне придется сделать тебе больно, а Джону это бы не понравилось.

Какая-то логика в его рассуждениях была, но только сложная и путаная. Ева почти не сомневалась, что он убьет ее. Считая приемлемым лишить ее жизни, Даннер не хотел причинять ей при этом боль.

— Да, Джон заботится обо мне и очень разозлится, если я пострадаю.

— Даже не знаю, важно это для меня или нет. Капля в океане. Он уже никогда не будет относиться ко мне так, как раньше. Но я все-таки постараюсь. Это важно для меня. Я никогда не хотел причинять людям боль. — Глаза его влажно блеснули. — Ты пойдешь навстречу мне, а я — тебе. Расскажу все, что хочешь знать. И обещаю… — Голос Даннера дрогнул. — Обещаю, ты не будешь страдать.

Он говорит о ее смерти. Ева и прежде почти не сомневалась, что в ее жизни наступил последний акт, но все равно вздрогнула, словно услышала окончательный приговор.

— Теперь боишься? — Даннер, прищурившись, всмотрелся в ее лицо.

— Нет. — Она и впрямь испытала лишь шок, но не страх. Даннер вез ее к Бонни. Чего же бояться? Так или иначе, они будут вместе. — Я… жду.

— Думаешь, что сумеешь выпутаться, да? Получишь, что хотела, и сбежишь?

Она не ответила.

— Ничего не получится. — Даннер вдруг резко повернул руль, и машина запрыгала по неровностям разбитой проселочной дороги, уходящей от шоссе в лес. — Но я все-таки думаю, что обещание ты сдержишь. Я с первого раза, как только тебя увидел, понял — ты крепкая штучка. Думал, вот Джону повезло, что встретил тебя до армии. У меня-то с женщинами не очень получалось. Я им не доверял. Но ты была другой. Честная…