Столь старомодная обходительность восхитила Джин. Ванная комната находилась в конце коридора. Джин открыла глаза от удивления, когда Мари показала ей огромную фарфоровую ванну на изящных ножках. Сияющие белизной стены и пол были выложены плиткой, над раковиной красовались старинные латунные краны. В шкафчике лежали банные полотенца и различные умывальные принадлежности.

Мари прервала поток своих комментариев, заявив:

— Теперь я идти готовить обед.

— Тебе помочь? — спросила Джин.

Мари, казалось, шокировало это предложение.

— Non! Понимаешь, мы с Ивом можем жить здесь, потому что я делаю готовить и убираться. Ты лучше поспи. У тебя очень усталый вид. Мы обедаем в семь.

Оставшись одна в своей комнате, Джин обнаружила, что в самом деле устала. Беспокойная ночь и кошмарный вчерашний день сказались на ее внешности.

Взглянув в зеркало на дверце гардероба, Джин с тревогой заметила у себя под глазами темные круги.

Прохладный ветерок шевелил занавески, и Джин подошла к окну. Защищенные с внешней стороны железным ограждением окна выходили в английский садик, который она видела вчера за домом. Большую круглую клумбу с красными и белыми розами окружали и делили пополам узкие дорожки. Позади виднелось высокое дерево, в тени которого стояли деревянные скамейки. Еще дальше тянулись огородные грядки, из которых кое-где торчали нелепые палки с висевшими на них алюминиевыми тарелками.

За небольшим скоплением деревьев далеко в поле Джин увидела Поля, идущего рядом с Ивом, и улыбнулась. Несмотря на свои прежние опасения, она должна была признать, что чувствовала себя здесь уютно и спокойно. Вокруг были люди, к которым она могла обратиться со своими проблемами — друзья, которые будут о ней заботиться.

Внезапно ее сильно потянуло в сон. Да, как следует выспаться действительно не мешает. Когда Джин задергивала шторы, ей показалось, что крошечная фигурка вдали — это Поль и он смотрит на ее окна.

Глава 5

Проснувшись, Джин почувствовала, будто заново родилась. Первое, что попалось ей на глаза, это аккуратная стопка выстиранной и выглаженной одежды на краю ее постели. Она взглянула на свои наручные часы — почти семь. Она чуть не проспала время обеда.

Джин встала с кровати, потянулась и взяла свои блузку и юбку со стула, куда бесцеремонно бросила их перед сном. Одевшись и причесав свои золотистые волосы, она наскоро умылась и торопливо спустилась вниз по лестнице.

Запах привел девушку в просторную белую кухню. Пораженная ее размерами, Джин остановилась в дверях. Здесь можно было готовить на целый полк, как, вероятно, и было во времена былых войн, подумала она.

В центре стоял громадный рабочий стол, вдоль двух стен тянулись длинные стеллажи. Чего здесь только не было: кухонные электроприборы, столовая утварь, высушенные бобы в банках, глиняные мисочки, пучки морковки и свеклы с приставшей к ним грязью, букеты полевых цветов и горшки с растущим базиликом. Полным ходом шли приготовления к обеду, пахло божественно.

Мари стояла на короткой лесенке-стремянке и что-то доставала с верхней полки буфета. Заметив Джин, она крикнула:

— Bonsoir, Джин. Ты выглядишь очень много лучше. Ты спать хорошо?

— Очень хорошо, спасибо. Может, я все-таки помогу? Интересно, что ты такое готовишь? Пахнет просто сказочно.

Мари спустила с полки стопку тарелок.

— Нет, все о'кей — правильно, non? Если хочешь, можешь поставить цветы в вазочку для стола.

— Я люблю заниматься цветами, — кивнула Джин. — И спасибо за выстиранную одежду, правда, это было необязательно.

— По себе знаю, — сказала Мари, — что после долгого путешествия всегда первым делом хочется выстирать одежду.

Джин принялась подрезать стебельки полевых цветов и устанавливать их в вазу. После одобрительного возгласа Мари «Tres bell!» она отнесла цветы в столовую, где вчера они дегустировали вина.

Но, войдя в столовую, она чуть не выронила из рук вазу — за столом сидел Поль и читал газету. Увидев ее, он сложил газету и тепло улыбнулся. Джин внутри вся засияла.

— Спящая красавица воспрянула ото сна, — усмехнулся он. — С возвращением к жизни, милая! Я тут заносил в твою комнату одежду и хотел было разбудить тебя поцелуем, но не решился нарушить твой сладкий сон.

Джин застыла на месте.

— Ты заносил мне одежду? Спасибо за беспокойство, слишком много чести для меня.

Значит, он видел ее в одном нижнем белье! Эта тревожная мысль и смущала, и странно волновала. Он, наверное, не устоял перед искушением разглядеть ее, пока она спала?

— Кстати, у тебя совершенно бесподобные ножки, — засмеялся он, не оставляя никаких сомнений по этому вопросу.

Джин натянуто улыбнулась, чтобы скрыть свое смущение.

— Кажется, тебе срочно требуется подкрепиться. Видимо, от голода у тебя начались галлюцинации.

После этих слов она поспешила вернуться в кухню, заклиная свое сердце не стучать так сильно. Да, в непосредственности Полю не откажешь! Что, если бы он действительно поцеловал ее спящую? При мысли об этом воображение Джин бешено заработало. Она сомневалась, что сможет унять свое смятение до того, как ей придется обедать с Полем за одним столом.

Тряхнув головой, Джин заставила себя вернуться к реальным делам. Мари подавала ей тарелки и блюда с отварными зелеными бобами и мелким картофелем, а она относила их на стол.

Когда все было готово, Мари позвала Ива, и вся компания уселась за длинный стол. Мари принесла ломтики розовей телятины и обошла с тарелкой стол, а Поль в это время обходил всех, разливая по рюмкам вино. Задержавшись за стулом Джин, он нежно помассировал свободной рукой ее шею. Мурашки удовольствия пробежали по ее телу, и она подумала, что сейчас ей вряд ли кусок в горло полезет.

Однако опасения ее оказались напрасными. Тарелка со свежими овощами и телятиной, обильно политой чесночным соусом, источала такие ароматы, что желудок тут же свело от голодных спазмов. За едой она ожидала услышать лавину комплиментов в адрес Мари, но, к ее удивлению, оба мужчины совершенно равнодушно восприняли те сказочные яства, от которых ломился стол.

С серьезной сосредоточенностью они приступили к неторопливому ритуалу дегустации вина. Держа свои рюмки за основание, они осторожно взбалтывали жидкость, благоговейно вдыхали ее запах, оценивая букет. Они не просто пили вино — нет, они «жевали» его, шумно перекатывая во рту, точно это было вовсе не вино, а жидкость для полоскания рта. После того как глоток наконец был сделан, наступила долгая пауза.

— Хорошая выдержка, — заметил Поль.

— Да, — согласился Ив. — Но этому сбору не хватает крепости. Надо было еще немного подождать с розливом.

В таком духе они продолжали обмениваться замечаниями еще несколько минут, что окончательно вывело Джин из терпения. Какая вопиющая неблагодарность по отношению к Мари! Однако саму Мари, казалось, совершенно не трогало отсутствие внимания к результатам ее многочасовой работы на кухне. Хлебнув чуть-чуть вина, она спокойно ела.

— Ну, что ты думаешь? — наконец спросил Ив у Джин.

— Думаю, что телятина превосходна, — резко ответила Джин, хотя еще не притрагивалась к мясу.

— Он спрашивает про вино, дорогая, — сухо вставил Поль.

— Вино? — взорвалась она, — А еда? Может быть, вы не заметили, но еда замечательная! Я думаю, Мари заслуживает за свой труд аплодисменты стоя.

К огорчению Джин, сама Мари и посмеялась над ее возмущенной тирадой.

— Не смеши меня, Джин, — сказала она, — Это restes… как там у вас называется?.. остатки. К тому же ничего особенного. Вот завтра у нас будет настоящий пир.

— И все же я думаю, что это невежливо оставлять такое прекрасное мясо остывать в тарелках, — возразила Джин.

— Ах, ты не понимаешь! — воскликнула Мари. — Дегустация вина — это главное. Видишь ли, вино здесь, в замке, не просто напиток. Это бизнес. Я нисколько не возражаю, что Поль с Ивом уделяют ему больше внимания, чем моей стряпне. Попробовать и оценить — это очень, очень важно.

— Совершенно верно, — поддержал жену Ив. — Сегодня вечером мы пьем вино, которое почти ничем не отличается от лабруильского. Нам надо выявить особенности вин этого сбора, чтобы понять, как будет вызревать наше собственное вино урожая того года. Таким образом мы определим оптимальное время для продажи наших запасов.

Джин только кивнула в ответ и сконфуженно опустила глаза в тарелку. Он прав: хватит ей думать, что виноделие для них — просто хобби. Она надеялась, что они оставят ее faux pas[10] без лишнего внимания.

Но не тут-то было. Поль, хихикнув, сказал:

— Эй, не сиди такой букой! Лично я восхищен твоим выступлением в защиту Мари. В самом деле, здесь, среди нас, сидит невоспетая героиня кухни, которая не перестает радовать нас день ото дня своими великолепными блюдами.

Мужчины от души расхохотались, а Джин с тайной гордостью заметила, что Мари явно пришлось по душе столь лестное признание.

За столом завязалась легкая приятная беседа, и, как это обычно бывает между людьми из разных стран, разговор главным образом крутился вокруг национальных особенностей культуры.

Когда тарелки опустели, Джин обратилась к Иву:

— Послушай, не знай я, что ты француз, я бы поклялась, что ты родом из Калифорнии. Откуда у тебя такой безупречный английский?

— Мои предки веками занимались виноделием, — объяснил он. — Но во Франции в этой сфере царят весьма закоснелые взгляды. И мой отец решил, что единственный способ получить заслуженное признание — это начать дело в Америке. Поэтому, когда мне было десять лет, мы переехали в Калифорнию. Отсюда мой акцент Западного побережья и моя учеба в Калифорнийском университете.

— Почему же, прожив полжизни в Штатах, ты опять вернулся во Францию?