У него похолодела спина. Елена сказала, что этот мужчина пытался ее изнасиловать. Мой Бог! Как он мог только представить, что они занимались любовью? Он закрыл глаза, дрожа от гнева, что этот негодяй посмел коснуться ее. По иронии судьбы он и Джуан не допускали, чтобы она покидала гасиенду, защищали ее, а теперь он узнает, что ее атаковали в собственном саду. Он сжал кулаки, готовый убить негодяя.

Елена, должно быть, тоже видела Гулермо и Консицию вместе. Вот почему она следила за ними. Он задумчиво потер подбородок. Что задумали мажордом и Консиция?

Он уставился в темноту, думая о том, знает ли что-либо Джуан. Он вздохнул. Было слишком поздно, чтобы увидеть его сегодня.

Мигуэль нахмурился, внезапно вспомнив инцидент со скорпионом. Елена заявила, что слышала что-то. Слышала ли она? Была ли она невиновна и в этом случае? Вспышка надежды ослабила боль в его сердце. Он никогда не осмеливался раньше любить кого-либо, может быть, именно поэтому мысль о ее неверности была для него столь болезненной. Всепоглощающий стыд за то, как он обошелся с Еленой, окатил его, как водой. Он встряхнул головой. Она подумает, что он хуже Гулермо.

Если она действительно не виновата, ему следует многое предпринять. Надо выйти и встать перед ней на колени, попросить прощения. И когда она простит, обнять, покрыть поцелуями, нежно показав ей, как он ее любит и заботится о ней.

Ее взгляд, полный боли, преследовал его. Она никогда не простит. И почему она должна прощать после того, что он сделал с ней. Он сжал голову руками. «Боже мой, что я натворил?» Он взглянул в сторону ее комнаты. А что, если он извинится? Он покачал головой, вспомнив ее слова. Как он может за это просить прощения? Она ненавидит его. Своим собственным грубым поведением он разрушил их нежную взаимную любовь. «О, милая, что я наделал?» Понимание того, что она навсегда потеряна для него, было ударом. Часть его жизни завяла и умерла, оставив внутри его пустоту.

Он уселся на стул и попытался убедить себя, что все это к лучшему. Это избавит ее позже от страданий, когда его обнаружат. Его рот горько сжался. Но до этого времени он позаботится о том, чтобы ни Гулермо, ни кто-либо еще, включая его самого, не обидели ее.

Сумерки жизни без Елены возникли перед ним. Слезы печали наполнили его глаза и потекли по щекам. Он отдал бы все, даже ранчо, чтобы снова обрести ее любовь. Чувствуя себя еще более одиноким, чем раньше, он сидел в темноте и ждал рассвета.

ГЛАВА 25

Лежа в кровати, Елена обратила печальный взор на новый нарождающийся светлый день. Она надеялась проснуться и узнать, что все это был кошмарный сон, но боль в сердце говорила обратное. Эль Гато приходил к ней прошлой ночью. Но, полный презрения человек, который овладел ею, был не тот, кого она знала и любила. Это был безжалостный чужак, который хотел наказать ее за неизвестные грехи. Ее отчаяние возросло, губы горько дрогнули, когда она вспомнила, что он едва не ударил ее.

Как он смел так с ней обращаться? Прошлой ночью он мучил ее, прежде чем удовлетворить свою похоть, потом ушел, не сказав ни слова, как будто она могла знать, почему он так себя вел по отношению к ней.

Несмотря на ее негодование, из глаз женщины катились слезы, оставляя следы на щеках. Она чувствовала себя преданной. Он взял ее любовь, со всей нежностью, которую она дарила свободно, охотно. Эта их последняя встреча превращала их любовь в нечто недостойное, грязное.

Елена уловила в его голосе злость и отчаяние, когда он заявил, что она принадлежит ему. Она видела при этом в его глазах страдание.

Мог ли он ревновать к Диего? Странно, он никогда раньше не упоминал ее мужа. Почему же он так обошелся с ней? «Почему, Мигуэль, почему?» – шептала она опустевшей комнате.

Через день после ночного визита Эль Гато, Диего, оставив только записку, отправился в очередную поездку. Хотя его отъезд как-то успокоил Елену, уверенную теперь в безопасности мужа, однако она испугалась, что осталась одна.

Ее ночи были наполнены мучительными снами об Эль Гато. Она говорила себе, что ненавидит его, но не могла забыть. Как сможет она прожить, никогда более не почувствовав жар прижавшегося к ней его тела, его крепких объятий, дающих ей покой и безопасность, его слов любви, которые он шептал ей на ухо? Без его губ, целующих ее? Как сможет она прожить без его страсти, возносящей ее на такие высоты?

Что-то говорило в ней, мучая предчувствием, что она никогда больше его не увидит. То, чего она так опасалась, произошло. Он ушел, чтобы больше никогда не возвращаться, а без него жизнь была неполной.

Три недели прошло со времени этой роковой ночи. И хотя наступило время завтрака, Елена лежала в ванне, надеясь, что ароматное тепло успокоит ее тревогу. Диего вернулся вчера, но пока еще не приходил навестить ее. Она не понимала, почему он отправился в эту внезапную поездку, или его отношение к ней изменилось. Консиция не разговаривала с ней, Джуан обращался с ней холодно. Единственные люди, с кем она общалась, были Люпи и Консуэла.

Жалея себя, она неохотно вылезла из остывшей уже воды. Вытираясь, она заметила, что ее груди набухли. Надев белье, Елена нахмурилась. Ее рубашка стала ей тесноватой. Может быть, она поправилась? Елена оглядела себя в зеркале. Ее талия была тонкой, как и прежде, но выше нее она располнела. Как это может быть? Наверное, она слишком много ест. Но эту мысль она отбросила. Съев несколько кусочков, она оставляла еду. Елена оглядела себя снова. Может, это потому, что она теперь женщина? Наверное, поэтому. Перемерив три платья, она наконец, нашла одежду, которая застегивалась на пуговицы.

Елена только закончила одеваться, когда Люпи постучала в дверь. Разрешив ей войти, Елена взяла щетку и прошла на террасу, ожидая, когда горничная позовет двоих слуг из холла освободить ванну.

Тем временем, когда Елена сушила волосы, Люпи появилась снова, на этот раз с ее завтраком. Елена села на диван, сказав горничной, чтобы та поставила поднос на столике перед ней. Хотя она чувствовала себя несчастной, у нее был хороший аппетит. Елена сняла куполообразную серебряную крышку. Аромат ветчины, яиц и горячих бисквитов поднялся в воздух, коснулся ее носа. Желудок ее сжался. Задыхаясь, она закрыла крышкой пищу.

– Что-нибудь не так, сеньора? – спросила Люпи, приподняв крышку, чтобы проверить еду.

– О, – Елена, словно от удушья, отшатнулась и, зажав рот рукой, она побежала к горшку. Ее рвало снова и снова. Люпи поддерживала ее дрожащее тело и вытирала влажной салфеткой ее лицо и губы, пока не кончился приступ. Когда Люпи довела ее до постели, Елена, слабая и почти теряющая сознание, откинулась на подушки и закрыла глаза. Подняв ресницы, она благодарно улыбнулась Люпи, когда та положила ей на лоб холодную влажную салфетку.

– Не знаю, что такое со мной, – сказала Елена слабым голосом. – Я чувствовала себя отлично, пока не услышала запах пищи.

Рот Люпи расплылся в широкой улыбке. Она весело засмеялась. Елена хмуро взглянула на нее.

– Что тут смешного?

– Сеньора, должно быть, беременна.

«Боже мой!» Елена сглотнула слюну, ее глаза округлились. Она вспомнила, когда у нее последний раз были месячные. Больше двух месяцев назад. Слезы наполнили ее глаза. Санта Мария! Не может быть! Но она была уверена, как в том, что яблони цветут, – она беременна, у нее будет ребенок Эль Гато.

Не в силах оставаться в комнате, когда Елена так близко, Мигуэль облачился в костюм, внимательно оглядев себя в зеркало. Темно-фиолетовый костюм не скрывал тени под глазами. Лавандовая блуза только сделала его вид более болезненным. Но, однако, поскольку было известно, что Диего переболел разными болезнями, действительными или воображаемыми, никто не мог заподозрить, что произошло на самом деле.

После своего несчастного визита в роли Эль Гато, не в силах глядеть в глаза Елене, он покинул Испанского Ангела и уехал на свое собственное ранчо. Отослав Карлоса, Мигуэль остался в одиночестве и постарался найти ответ на свои вопросы. Он обдумал разные варианты. Он не мог оставаться на гасиенде Испанского Ангела как Диего и мучиться от близости Елены, зная, что никогда не сможет провозгласить ее своею. Или он отомстит и вернется в Колорадо и никогда ее больше не увидит. Но ни один из этих вариантов его не удовлетворил.

Тяжело вздохнув, он сошел вниз и пересек двор, направляясь в крыло Энрико. Поскольку был полдень, он знал, что тот в своем кабинете.

Проведенный в комнату мальчиком-слугой, Диего приветствовал тестя. Усевшись, он похвалил его вид.

– Вы выглядите, Энрико, сегодня гораздо лучше. Видимо, призрак больше не появляется в холле?

Энрико испуганно посмотрел на него.

– Слава Богу, Диего. Не шутите с этим. Я, может быть, выгляжу лучше, но вы, Диего, выглядите ужасно.

Мигуэль вздохнул.

– Я недавно сильно страдал от головной боли.

Он вытащил из кармана носовой платок и вытер лицо.

Проклятый парик жал. Мигуэль чувствовал себя, как одноногая собака, желающая почесаться, но не в состоянии это сделать.

Он взглянул на человека, сидящего напротив.

– Нашли вы выход из трудностей?

Энрико ниже склонился к нему.

– Да, мой друг. Я решил с вами посоветоваться.

С обостренным вниманием Мигуэль напряженно слушал.

– Вы имеете в виду…

Энрико приложил палец к губам. Он кивнул.

– На этот раз это будет так засекречено, что даже я не буду знать, когда вытащат золото из шахты.

Мигуэль нахмурился.

– Почему?

– Каждый раз, когда планировалась перевозка, золото было украдено. Если его погрузят и отправят в один момент, никто не будет знать об этом. – Он помахал рукой. – Так что никто не сможет его украсть.

Мигуэль вытянул губы. У старого прохвоста есть ум, хотя Мигуэль ненавидел его, но вынужден был это признать. Он нахмурился. Это все осложняет, тем не менее…