— Дейзи, уйди с дороги. — Голос Алекса дрогнул от напряжения, на красивом лице, искажая его, обозначились глубокие морщины.

— Оставьте нас одних! — требовательно крикнула Дейзи. Она подошла к открытой дверце клетки и повернулась спиной к мужчинам.

Синджун внимательно смотрел на нее. Теперь, когда он снова оказался в тюрьме, к зверю вернулась царственность — всем своим видом тигр показывал людям, что потерял все, кроме собственного достоинства. Шестым чувством Дейзи понимала, чего хочет от нее зверь, и страшно противилась этому — Синджун желал, чтобы только она была его тюремщиком. Он избрал ее — одну из всех, чтобы она, и больше никто, закрыла дверцу, окончательно лишив его свободы.

Дейзи осознала, что плачет, только когда горячая слеза скатилась по ее щеке. Золотистые глаза Синджуна мерцали таинственным светом, словно излучая привычное презрение, — он ощущал себя высшим существом по сравнению с Дейзи.

— Сделай это, неженка! — требовали золотистые глаза. — Сейчас же!

Пересиливая себя, Дейзи подняла руки и взялась за сломанную дверцу. Она повисла на одной петле, стала тяжелой и не двигалась. Однако Дейзи, рыдая, все же ухитрилась прикрыть дверцу.

К клетке подбежал Алекс и схватился за решетку, намереваясь закрепить ее. В ту же секунду Синджун обнажил клыки и издал леденящий душу рев.

— Давай я сделаю сама! — воскликнула Дейзи. — Ты только расстраиваешь его. Пожалуйста, я сама запру дверь.

— Черт возьми! — выругался Алекс. Он был зол и одновременно растерян.

Дейзи было тяжело и неудобно — клетка стояла на возвышении, и приходилось поднятыми руками удерживать дверцу на месте. Появился Нико, поставил рядом с Дейзи табуретку и протянул кусок веревки.

В первый момент Дейзи не поняла, зачем ей дали веревку.

— Пропусти ее сквозь решетку под петлей, — произнес Алекс. — Пока будешь работать, навались на дверцу всем телом, чтобы удержать ее на месте. И ради Бога, будь готова спрыгнуть, если он вздумает напасть.

Подойдя к ней сзади, Алекс обнял ее за бедра. Его поддержка очень помогла, и Дейзи, привалившись плечом к дверце, стала продевать веревку сквозь сломанную петлю. От напряжения мышцы предательски дрожали, Алекс обхватил ее крепче. Дейзи ощутила пистолет, который муж заткнул за пояс.

— Ты уже почти все сделала, солнышко, — проговорил Алекс.

Узел получился большим и неуклюжим, но вполне надежным. Дейзи выпустила решетку. Алекс бережно опустил жену на землю и прижал к груди.

Так они простояли несколько блаженных для Дейзи мгновений. Она посмотрела в глаза Алекса, так похожие на золотистые глаза Синджуна. Уверенность в том, что она любит этого человека, наполнила душу Дейзи благоговением Они такие разные, но женщина ясно различила зов души Алекса.

— Прости, что я так тебя напугала.

— Об этом мы поговорим позже.

Сейчас Алекс потащит ее в трейлер и устроит хорошую выволочку. Это происшествие, конечно, окончательно вывело его из себя, и он ее прогонит с глаз долой. Усилием воли Дейзи отогнала мрачные мысли и отступила к клетке.

— Я не могу уйти. Я обещала Синджуну побыть с ним немного.

Складки вокруг рта Алекса обозначились резче, но он не стал спорить.

— Хорошо, пусть будет по-твоему.

Зато отец дал полную волю своим чувствам.

— У тебя совсем нет мозгов? Это же чудо, что ты осталась жива! Какой бес в тебя вселился? Не вздумай впредь делать таких вещей! Если только…

— Заткнись, Макс. Я сам с этим разберусь, — прервал его Алекс.

— Но…

Алекс приподнял левую бровь, и Макс Петров мгновенно замолчал. Всего одно движение — приподнятая бровь, — и этого оказалось достаточно. Дейзи никогда не видела, чтобы ее властный отец уступал кому бы то ни было так легко, и такое его поведение напомнило ей их недавнюю беседу. Два столетия смысл жизни Петровых состоял в исполнении любых желаний Романовых.

Дейзи поняла, что отец не лгал, но сейчас ей было не до генеалогических тонкостей — надо было успокоить Синджуна, который метался по тесной клетке.

— Амелия очень удивится, узнав, где я побывал, — произнес отец. — Пожалуй, поеду домой. До свидания, Теодоусия.

Макс не был сентиментален, и Дейзи изумилась, когда он нежно погладил ее по плечу. Она не успела ответить — отец попрощался с Алексом и пошел к своей машине.

Цирк понемногу начал успокаиваться — все вернулись к прерванным занятиям. Джек, разговаривая с воспитательницей, помог ей вывести детей с цирковой площадки. Нико вернулся к слонам. К девушке подошла Шеба:

— Хорошо сработано, Дейзи.

Хотя в глазах хозяйки цирка мелькнуло нечто похожее на уважение, Дейзи почувствовала, что неприязнь к ней Шебы еще более возросла. Избегая смотреть в сторону Алекса, Шеба ушла, оставив супругов наедине с Синджуном.

Тигр стоял в клетке неподвижно, оглядывая обоих со своим обычным высокомерием. Дейзи взялась руками за прутья решетки. Синджун направился к ней. Она услышала, как шумно задышал Алекс, когда зверь начал тереться своей крупной головой о ее пальцы.

— Я не хочу, чтобы ты это делала, — произнес Алекс.

Дейзи просунула в клетку руку и погладила тигра между ушами:

— Синджун меня не тронет. Он меня, конечно, не уважает, но зато любит.

Марков скупо усмехнулся и, к удивлению Дейзи, обнял ее сзади, коснувшись подбородком волос.

— Никогда в жизни я так не пугался.

— Прости.

— Это я должен просить прощения. Ты же предупреждала меня насчет клеток, а я их не проверил. В том, что случилось, моя вина.

— Нет, моя. Я отвечаю за зверинец.

— Не смей себя обвинять. Я запрещаю тебе.

Тем временем Синджун принялся облизывать руку Дейзи, и она почувствовала, как напрягся Алекс.

— Пожалуйста, убери руки из клетки, — тихо сказал он. — Ты доведешь меня до сердечного приступа.

— Ну еще минутку.

— Я и так по твоей милости потерял десять лет жизни. Может быть, хватит?

— Мне так нравится его гладить. И потом, знаешь, он так сильно похож на тебя. Очень трудно завоевать его привязанность, и я не хочу оскорбить его бегством.

— Он — животное, Дейзи, и не испытывает человеческих чувств.

Она не стала спорить с мужем, настолько спокойно было у нее на душе.

— Солнышко, тебе надо прекратить эту странную дружбу с дикими животными. Сначала Картофелина, потом Синджун. Знаешь, что я тебе скажу, — тебе нужен какой-нибудь настоящий питомец. Завтра утром мы первым делом купим тебе собаку.

Дейзи с тревогой взглянула на мужа:

— Нет, нет, не надо.

— Почему?

— Я до смерти боюсь собак.

Сначала Алекс оторопел, потом начал смеяться. Невнятный рокот, раздавшийся в его груди, постепенно превратился в оглушительный хохот, эхом отдававшийся от полотняных стен шапито и разносившийся по всей площадке.

— Что я слышу, — проговорила Дейзи с улыбкой, — Алекс Марков смеется, и это моя заслуга.

Подняв голову к солнцу, Алекс крепче прижал к себе Дейзи и захохотал еще громче.

Синджун смотрел на обоих с легким раздражением, как на докучливых подростков, потом смирился и лизнул палец Дейзи.


Закончилось второе представление. Алекс плечом прокладывал путь в толпе репортеров и фотокорреспондентов, окруживших шапито и охотившихся за Дейзи.

— С моей жены на сегодня хватит. Ей надо отдохнуть.

Не обращая ни малейшего внимания на его слова, один из репортеров сунул под нос Дейзи портативный диктофон.

— Скажите, что вы почувствовали, когда поняли, что тигр вырвался на свободу?

Дейзи открыла рот для ответа, но Алекс поспешил вмешаться. Черт, до чего может довести человека элементарная вежливость — если ее не остановить, будет отвечать на их дурацкие вопросы до полного изнеможения.

— Прошу прощения, но на сегодня все, — твердо отрезал Алекс, обнял жену за плечи и повел ее домой.

Репортеры мгновенно пронюхали об этой истории и осаждали Дейзи с самого утра. Сначала Шеба от души радовалась такой рекламе, но, услышав, как Дейзи разглагольствует о жестокости и негуманности зверинцев, пришла в неописуемую ярость. Когда хозяйка попыталась вмешаться в интервью, Дейзи, без тени смущения глядя Шебе в лицо своими невинными глазами, заявила, что животные ненавидят зверинцы и чувствуют себя в них очень несчастными.

Идя вместе с Дейзи к трейлеру, Алекс испытывал такую радость оттого, что жена осталась жива, что не обращал внимания на ее слова. Она вдруг споткнулась, и Алекс понял, что идет слишком быстро. Почему он всегда куда-то ее тащит? Тащит, тянет, толкает, заставляет спотыкаться. А вдруг с ней сегодня случилось бы что-нибудь серьезное? Если бы Синджун растерзал ее?

От видений, промелькнувших в мозгу, Алексу стало по-настоящему страшно — он живо представил себе, как когти зверя рвут на части маленькое, красивое тело. Случись с Дейзи такое, он бы никогда себе этого не простил. Он не может без нее, она нужна ему.

От Дейзи исходил сладостный пряный аромат — духи и что-то еще, может быть, аромат доброты? Как она сумела за столь короткое время добраться до его души? Дейзи не принадлежала к его типу женщин, даже наоборот, но именно она заставляла его испытывать чувства, о которых он раньше не подозревал, даже если для этого ей приходилось выворачивать наизнанку законы логики, называть белое черным и творить из обычного порядка хаос. В Дейзи не было абсолютно ничего разумного и рационального. Она ласкает диких тигров и панически боится комнатных собачек. Она научила его смеяться. Она сделала что-то такое, чего не смог сделать ни один человек за многие годы, протекшие со времен его детства. Расшатала его железное самообладание, может быть, от этого он испытывает такую душевную боль?

В мозгу Алекса возник смутный образ-воспоминание. Постепенно он стал четче — Марков вспомнил, как однажды в детстве пришел домой с мороза. Руки страшно замерзли и потеряли чувствительность. В теплой комнате пальцы стали оттаивать и болеть. Может быть, его душа начала оттаивать и оттого так нестерпимо болит?