— Я же не виноват, что мне приходится еще трахать Энн Лендерс.

— Придержи свой поганый язык.

— Кто бы говорил! Я тебя в последний раз предупреждаю, Шеба, не лезь к Хедер. Ей сейчас и так тяжело, так что не настраивай ее против меня!

Он пошел прочь, пылая негодованием.

Шеба посмотрела ему вслед, отперла дверь вагончика и вошла внутрь. Они с Брэйди не поладили с самого начала, но между ними существовало такое сильное сексуальное влечение, что следовало быть настороже. На горьком опыте Шеба убедилась, что, выбирая любовников, надо соблюдать предельную осторожность. В тот самый день, когда она вышла замуж за Оуэна Квеста, Шеба поняла, что никогда больше не ляжет в постель с человеком, которым не сможет управлять. Когда речь заходила о мужчинах, Шебу охватывала какая-то страсть к самоуничижению: сначала Карлос Мендес, потом Алекс Марков.

Карлос Мендес получил свое, а теперь наказан и Алекс. Шеба подошла к окну и увидела, как Дейзи Марков, шатаясь от натуги, пытается справиться с охапкой сена. Если бы это был кто-то другой, в сердце Шебы, пожалуй, шевельнулась бы жалость, но это была Дейзи — инструмент мщения, и Шеба подавила сентиментальность. Пусть Алекс испытает унижение до конца.

«Эта девка точно беременна, — подумала Шеба, — иначе зачем бы Алекс женился на ней?» Шеба ненавидела Алекса, но никакая ненависть не могла заставить ее забыть о цирке — это была ее жизнь, — и она мучительно раздумывала, как могло случиться такое: благородная кровь династии Марковых теперь будет струиться в жилах потомков избалованной маленькой воровки. Позор! Хорошо, что всем стала известна правда о Дейзи, иначе Шебе было бы трудно ходить с гордо поднятой головой.


Впоследствии Дейзи с трудом вспоминала те полторы недели, когда цирк проехал всю Северную Каролину и пересек границу Виргинии. Наедине с Алексом они бывали только в машине во время переездов. Снисходя до разговоров с ней, Алекс до смерти изводил Дейзи своими колкостями. Ели они порознь. Обычно Алекс открывал какие-нибудь консервы, пока Дейзи в ванной готовилась к представлению, и оставлял ее порцию на тарелке. Он никогда не спрашивал, что бы она хотела поесть, и не предлагал что-нибудь приготовить. Правда, у нее не было сил готовить.

Иногда Дейзи начинало казаться, что тот страстный поцелуй ей просто приснился. Они больше ни разу не прикоснулись друг к другу — только когда Дейзи засыпала в машине, то просыпалась обычно, тесно прижавшись к его плечу. Когда такое случалось, она торопливо отстранялась — переполнявшая их сексуальная энергия буквально била через край.

Может быть, это игра ее воображения? Может быть, он не считает ее привлекательной? Как можно находить привлекательной женщину с мозолистыми руками, обожженным носом, ободранными локтями и в грязной одежде? За всю неделю она ни разу днем не воспользовалась косметикой, накладывая ее только перед представлением. Во время тяжелой работы она завязывала на затылке хвост, но непослушные пряди выбивались и прилипали к шее и щекам. За две недели от ее изнеженности не осталось и следа, она утратила привычку ухаживать за собой. Иногда, глядя на себя в зеркало, Дейзи не узнавала собственного лица.

К тому же она постоянно ощущала тяжкую свинцовую усталость. Каждую ночь она, едва коснувшись головой подушки, моментально засыпала, но, когда в трейлер возвращался Алекс, сразу же просыпалась и долго после этого не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, забываясь под утро в тяжелой полудреме, а буквально через полчаса он грубо будил ее. Ночной сон не освежал. Дейзи была подавлена, измождена и страшно одинока.

Труппа поверила, что она воровка, и артисты по-прежнему сторонились ее, отношения со слонами тоже не стали лучше. Картофелина до сих пор относился к ней, как к предательнице. Несколько раз Дейзи хотела подушиться, но потом решила, что его привязанность пугает ее еще больше, чем откровенная враждебность. Когда рядом были Диггер или Нико, слоненок оставлял ее в покое, но если их не было поблизости, он использовал любую возможность, чтобы ударить Дейзи. Все ее тело было покрыто синяками.

Другие слонята тоже старались ее всячески уязвить — они поняли, что она — легкая мишень для издевательств. Животные обливали ее водой, трубили в уши и били, если она подходила слишком близко. Хуже того, слоны ждали, когда она подойдет, чтобы справить нужду. Диггер говорил, что Дейзи заслужила такое обращение, потому что не пользовалась багром, но она упорно отказывалась бить животных.

Хотя Дейзи давно не подходила к клетке Синджуна, из разговоров она многое узнала о тигре. Это был старик восемнадцати лет с репутацией ненормального зверя. Как говорил Диггер, ни один укротитель так и не смог подружиться с Синджуном — все они считали его непредсказуемым и очень опасным.

Словом, таким же, каким был ее собственный муж. Алекс постоянно приводил ее в замешательство, Дейзи не знала, что о нем думать. Она считала его монстром и садистом, но однажды он появился у слоновника и дал ей рукавицы и бейсболку, чтобы она не получила солнечный удар. Часто он будто случайно оказывался рядом как раз тогда, когда надо было помочь везти тяжело груженную тележку. Однако больше он заставлял ее расстраиваться и переживать.

В середине мая они гастролировали в маленьком городке к югу от Ричмонда. Стояла удушающая жара, больше тридцати градусов, при высокой влажности воздух казался липким, от асфальта поднимались горячие испарения. В тот день слоны успели дважды ее ударить, причем во второй раз Дейзи сильно стукнулась локтем об асфальт. К тому же девушку душила обида — все, кроме нее, отдыхали.

Брэйди и Липском сидели в тенечке, потягивали пиво и слушали по радио репортаж о бейсбольном матче. Джилл развалилась в шезлонге с прохладительными напитками и внимательно изучала «Космополитен». Даже Диггер прикорнул в тени трейлера.

— Дейзи, хватит лодырничать, убери-ка сено! — крикнул Нико, высунувшись из вагончика ассистенток.

Обняв за плечи Чарлин, он скрылся в помещении. С тех пор как они поругались из-за багра, Нико стал относиться к Дейзи с неприкрытой враждебностью, заставляя ее делать самую черную работу, пока не приходил Алекс и не говорил, что на сегодня с нее хватит.

Начав грузить сено, Дейзи почувствовала, как болят мышцы. Пропитанная потом футболка разошлась на плече по шву, к джинсам присохла грязь, каждый квадратный дюйм ее кожи был запачкан, пропитан навозом. Волосы висели липкими сосульками, ногти ломались. Дейзи окончательно пала духом.

На другой стороне площадки сидела Шеба и, потягивая сок, неторопливо красила ногти. Пот заливал глаза Дейзи, вызывая в них нестерпимое жжение, но руки были до того грязны, что она не решалась протереть глаза.

— Поторапливайся, Дейзи! — крикнул Нико под аккомпанемент гнусного хихиканья Чарлин. — Сейчас привезут еще сена.

Что-то внутри Дейзи взорвалось. Ей осточертело быть для всех козлом отпущения, она устала от слоновьих избиений и людских издевательств.

— Грузи сам свое сено! — крикнула она и, отшвырнув вилы, зашагала прочь. Сейчас она найдет Алекса и потребует билет на самолет. Хватит! Хуже ей нигде не будет.

По площадке вдруг разнесся низкий звериный рык. Дейзи почувствовала, что становится нестерпимо жарко — страшно захотелось пить, в горле до невозможности пересохло. Увидев шланг, протянутый от цистерны к зверинцу, Дейзи поспешила к нему, она начала не на шутку опасаться теплового удара.

Снова раздался звериный рев, и Дейзи, оглянувшись, увидела клетку Синджуна, выставленную на самый солнцепек. От марева, поднимавшегося с асфальта, дрожали черные и оранжевые полосы тигровой шкуры.

Сейчас не все животные находились в палатке зверинца, многие клетки стояли в обнесенном забором пространстве между зверинцем и шапито. Грязный, запаршивевший верблюд Честер делил клетку с Леденцом, кремовой волоокой ламой. Белый нейлоновый тент хоть немного, но защищал копытных от жары, но ничто не спасало от нее Синджуна. Казалось, его, как и Дейзи, мучают специально.

Он смотрел на девушку с грустным смирением, даже не потрудившись для приличия прижать уши. Лама издала какой-то странный кудахчущий звук, на который верблюд не обратил ни малейшего внимания. Жар от асфальта жег Дейзи пятки сквозь подошвы легких туфель. Между грудей тек пот. Казалось, взгляд Синджуна проникал ей в душу.

Жарко, как же мне жарко!

Дейзи были ненавистны клетки, в которых несчастные животные выставлялись на всеобщее обозрение. Жалобное квохтанье ламы продолжало отдаваться в ушах Дейзи, у нее разболелась голова, от запаха плесени, исходящего от нейлонового тента, затошнило. Она невольно отпрянула, ей захотелось убежать, лишь бы не видеть этих грустных зверей, не ощущать беспощадного зноя южного солнца. Сделав шаг назад, Дейзи угодила ногой в лужу. В этом месте протекал шланг, по которому текла вода в поильный бак для зверей.

Не думая о том, что делает, Дейзи пошла вдоль шланга, пока не дошла до бронзового носика, опущенного в бак. Вытащив его, Дейзи открыла кран на полную мощность. Холод обжег ладони.

Подслеповато щурясь, Дейзи взглянула на блестящий на солнце тысячами бликов нейлоновый тент, потом на Синджуна, который прожигал взглядом ее и без того раскаленную, плавящуюся кожу.

Жарко, как же мне жарко!

Дейзи оторопело посмотрела на бронзовый наконечник шланга и решительно подняла его, как ружье, направив струю на тигра.

Да!

На душу Дейзи внезапно снизошел небывалый покой.

— Эй! — К Дейзи, с трудом сгибая артритические суставы, изо всех сил бежал Диггер. — Прекратите, мисс! Перестаньте, слышите?!

Тигр взглянул на Диггера и оскалил зубы. Дейзи повернулась и окатила старика водой.

— Убирайся! — крикнула она вне себя.

— Прекратите, я, сказал! — не унимался Диггер. — Этого нельзя делать!