Друзья все еще звонили ему из Вашингтона, а перспективный кандидат в сенаторы просил возглавить его избирательную кампанию. Через четыре года он собирался баллотироваться в президенты и знал, что Билл способен добыть ему президентское кресло.

Он говорил об этом с Изабель, и та посоветовала ему вернуться к работе. Пребывание в реабилитационном центре его здорово разочаровало – хотя врачи и сделали все от них зависящее, – и теперь ему просто необходима была какая-то перспектива.

Ее самочувствие к этому времени уже наладилось. Головные боли случались редко, на теле не осталось никаких следов, кроме длинного тонкого шрама на левой руке, где зашивали порванную артерию. И о больнице она теперь вспоминала не иначе как в связи с Биллом. Изабель все еще сильно по нему скучала. Но когда она попросила его после выписки приехать в Париж, он ответил как-то неопределенно. Вероятно, ему еще рано говорить о каких-то поездках.

Биллу, как и Изабель, прошедшие семь месяцев казались вечностью. Он мечтал встретиться с ней, но уверял себя, что это неправильно. После приговора врачей для него все изменилось. Даже их телефонные разговоры больше не казались ему безобидными. Он постоянно чувствовал себя обманщиком зная, что ему нечего предложить ей, кроме эмоциональной поддержки. А это одни слова. А еще ему не нужна ее жалость. Значит, нужно убедить Изабель, что он выздоровел, иначе она его не отпустит. Но каждый раз, когда он говорил себе «Пора!», сердце его разрывалось, как ни твердил себе Билл, что действует ради ее же блага. Если Джо и Джейн достаточно безумны, чтобы пытаться строить совместное будущее, то он на такое не способен.

Пока Билл разбирался со своими проблемами, в жизни Изабель неожиданно наступили радостные перемены. Состояние здоровья Тедди за последние два месяца радикально улучшилось. Было ли это связано с погодой, или объяснялось простым везением, но мальчик выглядел совершенно иначе. Несколько раз он даже спускался в столовую, чтобы поужинать вместе с матерью, а в апреле впервые за несколько лет Изабель вывезла его в Булонский лес. В зоологическом саду они остановились, чтобы поесть мороженого. Со времен раннего детства Тедди ничего подобного не происходило, и когда Изабель рассказывала об этом Биллу, в ее голосе звучал настоящий восторг. Первого мая Тедди исполнилось пятнадцать лет, и Изабель благодарила Бога за всю ту радость, которую она испытала благодаря сыну.

На следующий день Билл начал готовить почву для отступления. Сегодня он впервые ей солгал. Это было ужасно, но Билл считал, что совершает необходимое. Он так любил Изабель, что готов был пожертвовать собой. Для исполнения задуманного более подходящего случая может и не представиться: Тедди стало лучше, Гордон на несколько месяцев оставил жену в покое и почти не появляется дома. С бьющимся сердцем Билл заявил, что у него есть фантастические новости. Он боялся, что Изабель, слишком хорошо его знавшая, догадается об обмане, но каким-то чудом она ему поверила. Он сообщил ей, что, наконец, наступили решительные сдвиги и сегодня он сделал первые самостоятельные шаги. Изабель была так за него рада, что заплакала от счастья, и от этого он почувствовал себя еще хуже. Тем не менее, он считал, что поступает правильно. Ему казалось, что он выпускает на волю прекрасную птицу.

Они проговорили еще долго. Изабель все расспрашивала, как он себя чувствовал, когда встал, было ли ему страшно, и Билл вдохновенно импровизировал. В дальнейшем он постепенно развивал этот сюжет. Номер Изабель он каждый раз набирал с тяжелым сердцем – ему было нелегко ее обманывать. Она такая милая, отзывчивая и доверчивая, он так ее любит! Но что тут можно изменить? Билл считал себя получеловеком. Нет, в таком состоянии никаких отношений с женщиной поддерживать не стоит.

В промежутках между разговорами с Изабель он начал подготавливаться к будущей жизни в Вашингтоне. Он уже обещал кандидату в сенаторы в конце июня заняться его избирательной кампанией. До этого он хотел подыскать себе квартиру и собрать о кандидате всю возможную информацию. Свадьба Джо и Джейн намечалась в июне. У невесты будет с полдесятка подружек, в том числе Оливия, а отмечать событие намеревались в гринвичском доме, точнее сказать, перед домом, триста гостей разместятся в разбитой на лужайке огромной палатке. Приготовления уже шли полным ходом, и Синтия постоянно разрывалась между портнихами и цветочницами.

Жених и невеста пребывали в состоянии эйфории. Они уже подали заявление на семейное общежитие в Нью-Йоркском университете, Джейн съездила в Миннеаполис, чтобы познакомиться с родителями Джо. Медовый месяц новобрачные собирались провести в Италии. Постоянно общаясь с Джо, Билл все больше ужасался тому, что ему предстояло совершить по отношению к Изабель. Но пути назад не было.

– С вами все в порядке? – спросил как-то Джо, когда они после занятий лечебной физкультурой направлялись к себе. – Вы что-то чересчур притихли. – Он сам уже через все это прошел, но состояние Билла его очень беспокоило. У всех наступает такой момент, когда приходится взглянуть правде в глаза, и эта правда бывает очень горькой. Нелегко смириться с тем, что улучшения больше не предвидится.

– Просто готовлюсь вернуться в реальный мир. Сразу после свадьбы меня ожидает куча работы, – пояснил Билл, но Джо понимал, что дело не только в этом. В последний месяц его будущий тесть перестал проявлять интерес к тренировкам и отказался от встреч с Линдой Харкорт. Хотя Билл и согласился провести в реабилитационном центре еще месяц, но мыслями он был уже далеко. Он часто бывал рассеян, не обращал внимания на окружающих и вообще походил на человека, пребывающего в глубокой депрессии.

Однажды в конце мая Билл буквально наткнулся на Елену, которая в слезах выезжала из столовой, – она едва не опрокинула его коляску.

– Эй, сбегать с места аварии – это преступление! – шутливо крикнул Билл. Остановившись, она, не глядя на него, уткнулась лицом в ладони. Подъехав поближе, Билл положил ей руку на плечо: – Ну, что случилось? Могу я чем-нибудь помочь? – Она молча покачала головой. Внезапно Билл заметил, что у нее на пальце нет обручального кольца, которое девушка все время носила, – того самого, с огромным бриллиантом. Все стало ясно. – Не хотите немного поговорить? – осторожно предложил он, и Елена кивнула. Они тут же направились в его комнату, где Билл протянул ей салфетки. Взяв их, она сквозь слезы улыбнулась:

– Простите меня. Я всем доставляю одни огорчения. – Даже плачущая, она все равно оставалась прекрасной.

– Я должен сам догадаться, в чем дело, или вы мне скажете?

– Это все из-за Серджо. Он… в общем, в последнее время дела складывались как-то странно. Он работал в Милане, и я никак не могла ему дозвониться. Несколько месяцев назад по его просьбе мы отложили свадьбу… Черт возьми, Билл, ведь мы встречались шесть лет… но пока со мной не случилось несчастье, так и не обручились. Я тогда подумала, что его сподвигло на это чувство вины, – ведь я в тот день работала именно с ним. Он заставлял меня отступать все дальше и дальше, пока я не упала с лестницы и… А теперь он мне сказал, что мы не можем пожениться, что чересчур много проблем и мне придется уделять слишком много внимания. Он говорит, что ему нужна более самостоятельная женщина. И все из-за этого! – Она хлопнула ладонями по коляске и снова залилась слезами. За прошедшие девять месяцев речь Елены значительно улучшилась, но в остальном, все осталось по-прежнему. Именно такого поворота событий и опасался Билл в случае с Джейн и Джо, именно поэтому он хотел сейчас дать свободу Изабель.

– Возможно, он просто испугался, – понимающе кивнул Билл. Серджо считался одним из самых преуспевающих молодых фотографов – ему было всего двадцать девять лет. Сейчас с ним согласилась бы работать любая модель, не прикованная к инвалидной коляске. Конечно, было бы прекрасно, если бы он выполнил данное Елене обещание, но если это выше его сил, убеждал ее Билл, то лучше осознать это сразу. – Знаете, Елена, если он не чувствует в себе достаточно мужества и терпения, то он поступил правильно. Значит, он не тот, кто вам нужен, и хорошо, что вы узнали об этом сейчас. – Поступок Серджо только подтверждал его предположения – «полноценные» люди не должны связывать свою жизнь с теми, кто под это определение не подходит. – Поверьте мне, Елена, когда-нибудь вы будете только рады, что так случилось. – От этого утешения она заплакала еще сильнее. Рассуждения Билла нисколько ее не убедили. Она любила Серджо и до сих пор считала, что это взаимно. К свадьбе все было готово: и подвенечное платье, и фотограф, и оркестр. Но оказывается, кое-чего не хватало.

– И почему же я буду этому радоваться? – сквозь слезы скептически, проговорила Елена.

– Потому что иначе вы стали бы ему обузой, и он бы вас за это возненавидел.

– Я не стала бы ему обузой! – с яростью воскликнула она. – Я такая же, какой была раньше! Я нисколько не изменилась. – Тут Джо и Джейн, очевидно, стали бы ей аплодировать, но Билл придерживался противоположного мнения.

– К сожалению, мы все изменились, иначе и быть не могло. И теперь наша жизнь ограничена определенными рамками. Есть вещи, которые нам не под силу, – тихо сказал он, думая об Изабель.

– Например? Танцевать? Кататься на лыжах? Ездить на роликах? Да кого это волнует? – Она шмыгнула носом.

– Серджо, очевидно, волнует. Он, по крайней мере, поступил честно, вы должны это ценить.

– Не стану я его ценить! Он просто дерьмо. За что он меня бросил? Ведь я не сделала ему ничего плохого.

– Конечно, не сделали. Просто вам не повезло. Нам всем не повезло – поэтому мы здесь.

– И нас никто никогда не полюбит из-за того, что мы такие? Ну, нет, вы ошибаетесь! Посмотрите на Джо и Джейн!

– Вы старше их и должны быть умнее. – Ей было двадцать восемь, она хотела жить, иметь семью, мужа, детей. – Я по-прежнему считаю, что они поступают легкомысленно и когда-нибудь за это расплатятся. Вдруг Джейн, как Серджо, поймет, что все это ей невмоготу? И что тогда? Ведь к тому времени у них будут дети, и это разрушит и их жизнь.