Вид у Мелани был слегка ошалелый.

— Я…

Эверетт подтолкнул ее к выходу, сказав, что сам останется внизу на несколько минут: он хотел оказать помощь всем, кто в ней нуждался.

Ему сразу же попалась женщина, склонившаяся над человеком, у которого прихватило сердце. Оставив сердечника, женщина подошла к другому пострадавшему. Вместе с одним из врачей Эверетт усадил больного на стул и понес из зала. Идти предстояло три лестничных пролета. На улице уже делали свое дело врачи, фельдшеры, медсестры, стояли наготове кареты «скорой помощи» и пожарные. Все они старались помочь вываливающим из отеля людям — тем, кто не сильно пострадал. Те сообщали об оставшихся внутри раненых. Пожарный расчет ринулся в здание. Пока никаких признаков пожара не замечалось, но электропроводка была повреждена и искрила. Пожарные через громкоговоритель предостерегали людей от соприкосновения с оголенными проводами, призывая устанавливать вокруг них ограды. Весь город погрузился во тьму, и Эверетт скорее инстинктивно, чем намеренно схватился за фотоаппарат, висевший у него на шее. Он снимал все вокруг, избегая тяжелораненых. Люди, казалось, пребывали в каком-то ошеломлении. Человека с сердечным приступом уже увезли на «скорой». На земле лежали получившие травмы — в основном это были постояльцы гостиницы. Из-за испорченных светофоров нарушилось уличное движение. Канатный трамвай[6] на углу сошел с рельсов, и подошедшие к нему медики с пожарными обнаружили там не меньше сорока пострадавших. Одна женщина оказалась мертва, труп накрыли брезентом. Эверетту открылась жуткая картина. Лишь выбравшись из отеля наружу, он заметил кровь у себя на рубашке от рассеченной щеки. Как это случилось, не помнил. Порез оказался, впрочем, неглубоким, и он махнул на него рукой. Один из служащих отеля протянул ему полотенце, и Эверетт вытер лицо. Среди участвующих в спасении было полно работников гостиницы. Они старались помочь прибывающим в состоянии шока людям: раздавали полотенца, одеяла и бутылки с водой. Но никто не знал, что делать дальше. Все стояли, тупо уставившись друг на друга и обсуждая случившееся. Отель опустел, и на улице образовалась многотысячная толпа. Через полчаса пожарные объявили, что бальный зал пуст. Именно в этот момент Эверетт заметил Сару Слоун с мужем. Ее разорванное платье было залито вином и испачкано десертом, стоявшим на их столике перед тем, как тот опрокинулся.

— Как вы? — задал он ей вопрос, который задавали друг другу все здесь присутствующие.

Сара плакала, на ее муже лица не было. И так со всеми. Многие плакали — кто от шока, кто от испуга или облегчения, что остался жив, а кто в тревоге за оставшихся дома близких. Сара лихорадочно нажимала кнопки молчавшего сотового телефона, а Сет с хмурым видом пытался дозвониться до дома по своему.

— Боюсь за детей, — сказала Сара Эверетту. — Они дома с нянькой. Даже не знаю, как мы туда теперь доберемся. Наверное, придется идти пешком.

Кто-то сказал, что гараж обрушился и под завалами остались люди. Словом, о машине, так же как и о такси, не могло быть и речи. За считанные минуты Сан-Франциско превратился в город-призрак. Время было за полночь. Землетрясение началось час назад. Служащие «Ритц-Карлтона» показали себя с наилучшей стороны — неустанно предлагали свою помощь. Хотя на данный момент мало что можно было сделать еще, кроме того, чем уже занимались врачи и пожарные, — то есть разыскивать в общей массе пострадавших.

Вскоре пожарные объявили, что в двух кварталах отсюда имеется убежище. Объяснив, где оно находится, они настоятельно рекомендовали людям следовать туда. Город был обесточен, высоковольтные провода, оставшиеся под напряжением, валялись на земле. Предупреждали об опасности — следовало обходить провода как можно дальше и не делать попыток добраться до дома. Все должны были идти в убежище: не исключался еще один толчок. Пока пожарный инструктировал людей, Эверетт продолжал снимать. Он не охотился за людским горем, действовал тактично и осторожно, стремясь запечатлеть этот исключительный момент, который войдет в историю.

В толпе началось движение. На подгибающихся ногах люди стали спускаться с холма к убежищу, не переставая обсуждать свои впечатления о первых секундах землетрясения, рассказывать друг другу о том, кто где в тот момент находился. Один из постояльцев отеля, находившийся в душе, поначалу решил, что это включился какой-то режим вибрационного массажа. Человек был в махровом халате на голое тело и босиком. На одной его ступне виднелся свежий порез от рассыпанного по улице битого стекла. Какая-то женщина — рассказывала, что, упав ночью на пол, подумала, будто сломала кровать, но потом увидела, как заплясала вокруг, словно в каком-то аттракционе, комната. Однако это не был аттракцион. Это была вторая из самых серьезных катастроф со времен основания города.

Эверетт взял предложенную ему гостиничным коридорным бутылку воды, открыл ее и, только сделав глоток, понял, как же хочется пить. От разрушенных внутри отеля конструкций валили клубы пыли. Трупы из здания не выносили. Тела погибших, сложенные в вестибюле, пожарные накрывали брезентом. На тот момент их было около двадцати. Ходили слухи, что многие оставались под завалами, и это вызывало панику в толпе. Слышались рыдания тех, кто не смог отыскать своих друзей или близких в отеле. Гостей «Бала ангелочков» было легко узнать по грязным обрывкам вечерних нарядов. Они напоминали уцелевших пассажиров «Титаника». В их числе Эверетт заметил Мелани с матерью, которая билась в истерике. Мелани, все еще в его смокинге, оставалась собранна и спокойна.

— Как вы? — задал ей Эверетт знакомый вопрос.

Мелани с улыбкой кивнула:

— Да ничего. Правда, мама здорово испугалась. Она уверена, что это еще не все и скоро последует более сильный толчок. Хотите забрать пиджак? — Без него она осталась бы почти голой. Эверетт отрицательно покачал головой. — Я. могу прикрыться одеялом.

— Оставьте. Он вам идет. Все ваши целы? — Он помнил, что Мелани приехала с большим сопровождением, но теперь рядом с ней видел только мать.

— Моя подруга Эшли повредила лодыжку, ею занимаются врачи. А мой парень набрался так, что ребятам из группы пришлось выносить его на руках. Блюет где-нибудь. — Мелани сделала неопределенный жест рукой. — Остальные нормально. — Теперь, вдали от сцены, она снова выглядела как подросток, но Эверетт помнил ее поразительное выступление. Все присутствовавшие в зале после этой ночи, вероятно, тоже навсегда его запомнят.

— Ступайте в убежище. Там безопаснее, — сказал Эверетт женщинам, и Дженет Гастингс потянула дочь за собой. Ей хотелось поскорее убраться с улицы.

— Я, пожалуй, пока останусь здесь, — мягко проговорила Мелани, убеждая мать идти без нее. Решение Мелани вызвало у женщины новый приступ истерики, а у Эверетта — восхищение. Он с удовлетворением отметил про себя, что его совсем не тянет выпить, в первый раз. Хотя это было бы вполне оправданно после такого страшного землетрясения. Желания напиться тем не менее у него не возникло. Эверетт улыбнулся. Охваченная паникой Дженет тем временем побрела к убежищу, а Мелани растворилась в толпе.

— С ней все будет в порядке, — успокоил Эверетт Дженет. — Как только я ее увижу, отправлю к вам в убежище. А вы пока идите к остальным.

Дженет заколебалась, но движущаяся толпа и собственное желание поскорее спрятаться в убежище увлекли ее за остальными. Найдет он Мелани или нет, с ней ничего не случится. Мелани молода и находчива, рядом с ней друзья, и если она готова помогать пострадавшим, то ничего дурного в этом нет. Врачей на всех не хватало, и любая помощь пришлась бы кстати.

Принявшись снова фотографировать, Эверетт вновь наткнулся на маленькую рыжую женщину, недавно помогавшую сердечнику. Она подвела к пожарному девочку с просьбой помочь отыскать ее мать. Эверетт сделал несколько снимков и, когда женщина, оставив девочку, пошла прочь, опустил камеру.

— Вы врач? — с интересом спросил он: слишком уж уверенно женщина управлялась с мужчиной, у которого случился приступ.

— Нет, медсестра. — Ярко-голубые глаза на миг встретились со взглядом Эверетта, и женщина улыбнулась. В ней было что-то смешное и одновременно трогательное. Эверетту никогда не доводилось видеть таких притягательных глаз.

— Сегодня это то, что нужно. Многие пострадали.

Кроме получивших серьезные травмы, вокруг было полно людей с незначительными повреждениями — порезами, ушибами. Несколько человек все еще не могли оправиться от шока. Эверетт вспомнил, что видел эту женщину на вечере. В ее простецком черном платье и туфлях на плоской подошве было, что-то несуразное. Во время землетрясения и общего хаоса она потеряла свой чепец. Хотя Эверетт уже знал, что она медсестра, даже предположить не мог, кто она такая. Глядя на это лицо без возраста, Эверетт не мог понять, сколько ей лет. Вероятно, около сорока или чуть более того. На самом деле ей было сорок два. Он пошел вслед за незнакомкой. Та прервала разговор с кем-то из толпы и остановилась глотнуть воды из бутылки. Из отеля по-прежнему валила пыль.

— Вы пойдете в убежище? Там, наверное, тоже нужна помощь, — заметил Эверетт. К тому времени он уже сорвал с себя и выбросил галстук-бабочку, а его рубашка была вся в кровавых пятнах от пореза на щеке. Незнакомка отрицательно покачала головой.

— Только когда сделаю все возможное здесь. Люди из моего квартала, наверное, тоже нуждаются в помощи.

— А где вы живете? — полюбопытствовал Эверетт, хотя город знал плохо. Однако в этой женщине было что-то интригующее. Может, тут скрыта целая история. Хватило одного взгляда на эту женщину, чтобы в нем проснулся журналист.

Женщина улыбнулась в ответ.

— В Тендерлойне. Это недалеко отсюда, — сказала она. Хотя, по существу, очень далеко. В этом районе квартал кварталу рознь. Пройди всего несколько кварталов и окажешься в другом мире.