Когда она просматривала газеты с публикациями о благотворительном вечере, ее внезапно осенило. Возможно, это не совсем то, что соответствовало бы ее уровню, но сейчас она будет рада любой работе. В среду днем, пока дети спали, Сара позвонила заведующему реанимационным отделением детской больницы. Рабочий день Пармани Сара сократила до предела, собираясь увеличить его снова, как только выйдет на работу. Милая непалка отнеслась к этому с пониманием. Она очень переживала за Сару и детей и помогала чем могла. Пармани читала газеты и знала обо всем.

Заведующий реанимационным отделением дал Саре координаты интересовавшей ее персоны, пообещав замолвить за нее словечко. Сара выждала до следующего утра, пока не получила подтверждение, что необходимый звонок сделан. Женщину звали Карен Джонсон. Она возглавляла отдел, занимающийся в больнице вопросами развития, и отвечала за сбор средств в пользу больницы, а также за инвестиции, которые делала клиника. Это, конечно, не Уолл-стрит, но Сара решила, что дело может оказаться интересным, если, разумеется, для нее найдется вакансия. Сара позвонила, и Карен назначила ей встречу на пятницу. Она оказалась очень приятной и приветливой женщиной, не забыла поблагодарить Сару за бесценную помощь, оказанную реанимационному отделению для новорожденных. В этом году они собрали два с лишним миллиона долларов, гораздо больше, чем рассчитывали. Для них это большое подспорье.

В пятницу Сара собралась на встречу, а Пармани повела детей гулять в парк. Сара нервничала перед этим первым собеседованием за десять лет. Последний раз она устраивалась на работу на Уолл-стрит, еще не поступив в бизнес-школу, где потом они с Сетом познакомились. Сара перепечатала резюме, включив в него благотворительную деятельность для больницы. Но получить работу, она знала, будет непросто, ведь после бизнес-школы она не работала — вышла замуж, растила детей и отошла от деловой жизни.

Карен Джонсон — высокая, худощавая женщина с акцентом уроженки Луизианы — слушала Сару с доброжелательным вниманием. Сара откровенно рассказала ей о своей беде, о предъявленном Сету обвинении и о том, что они в настоящее время живут врозь, а стало быть, ей нужна работа. Но главное, что она обладает именно той квалификацией, которая им требуется.

Она могла взять на себя ответственность за работу с ценными бумагами — задача для нее посильная. Сара вдруг испугалась, что как жену Сета ее могут заподозрить в нечестности. Заметив в ее глазах беспокойство и виноватое выражение, Карен верно угадала их причину и поспешила ее успокоить, выразив свое сочувствие.

— Мне, конечно, очень тяжело, — честно призналась Сара. — Это для меня явилось настоящим шоком… Я и понятия ни о чем не имела до землетрясения. — Вдаваться в подробности Саре не хотелось, все и так все знали из газет. Ни для кого не было секретом, что Сета ждет суд за мошенничество и что он в настоящее время выпущен из тюрьмы под залог. Кто читал газеты или слушал сводки новостей, знали, чем он занимался.

Карен объяснила, что ее помощница недавно переехала в Лос-Анджелес, поэтому вакансия действительно есть, но вся загвоздка в том, что платят в больнице не бог весть какие деньги. Но Сару названная цифра вполне устроила. Сумма скромная, но прожить можно. И рабочий день с девяти до трех, так что вторую половину дня и вечер плюс выходные она сможет проводить с детьми. Сара оставила Карен три копии своего резюме, и та пообещала на следующей неделе с ней связаться, тепло поблагодарив за интерес к их вакансии. Сара вышла окрыленная. Карен ей понравилась, как и сама работа. Эта больница много для нее значила, а работа с ценными бумагами была как раз по ее части. Она также могла бы заняться сбором средств. Теперь оставалось ждать окончательного решения. Сару устраивало даже расположение больницы — до работы от своего нового дома она легко могла дойти пешком. Единственный недостаток — небольшая зарплата, но ничего, придется как-то приспосабливаться. По дороге домой Саре в голову пришла одна мысль.

Она поехала в Пресидио и, разыскав в лазарете сестру Мэгги, рассказала ей о своем собеседовании. Мэгги обрадовалась:

— Вот и отлично! — Стойкость Сары перед лицом обрушившихся на нее невзгод восхищала Мэгги. Дом продан, сказала Сара, и они с Сетом разъехались. Теперь она живет с детьми в квартире на Клэй-стрит. Со времени их последнего разговора прошло всего несколько дней, но как же много всего произошло!

— Только бы меня взяли! Деньги сейчас нам не помешали бы. — Еще два месяца назад она бы никогда не сказала такого. Ни она, ни Сет. Это было немыслимо. Как быстро, однако, меняется жизнь. — Мне нравится эта больница. Там спасли и выходили Молли. Именно поэтому я устраивала для них благотворительный вечер.

В памяти Мэгги воскресли речь Сары перед землетрясением и выступление Мелани.

— А как у вас дела с Сетом? — спросила Мэгги. Они направлялись в столовую выпить чаю. Жизнь в Пресидио последние дни уже затихала. Беженцы постепенно разъезжались по домам в те районы, где дали электричество и воду.

— Никак, — призналась Сара. — Пока мы жили в доме, почти не разговаривали. Теперь он снял квартиру, и Молли, с тех пор как мы переехали, без конца у меня допытывается, где же папа.

— И что вы ей отвечаете? — осторожно поинтересовалась Мэгги за чашкой чаю. Ей было приятно беседовать с Сарой. Эта милая женщина нравилась ей, и дружба, хотя они на самом деле не так давно знали друг друга, радовала Мэгги. Тем не менее Сара полностью и безоговорочно доверилась Мэгги.

— Правду, как умею. Говорю, что папа будет жить один. Кажется, срабатывает. Он в эти выходные возьмет детей к себе. Молли останется у него ночевать. Оливер еще слишком маленький. — Сара вздохнула. — Я пообещала Сету во время процесса находиться рядом.

— Когда он состоится?

— Намечен на март. — До марта было далеко — целых девять месяцев. Этого времени хватило бы, чтобы родить третьего ребенка, о котором они с Сетом мечтали и которого теперь уже никогда не будет. Сара даже представить себе не могла, что их брак каким-то образом можно спасти. По крайней мере сейчас. Слишком свежа была в ее сердце рана от его предательства.

— Должно быть, вам обоим все это стоит больших усилий, — с сочувствием заметила Мэгги. Она всегда относилась к Саре с пониманием. — Кстати, вы простили его? Знаю, это очень нелегко, особенно в вашем случае.

— Вы правы, — тихо согласилась Сара. — Откровенно говоря, у меня не получается. Иногда я в ярости. Как он мог? Ведь все было так прекрасно. Я люблю его, но не могу понять, как он пошел на такое, как мог так низко пасть. Совершенно необъяснимый поступок.

— Что-то, вероятно, произошло у него в голове, что-то пошло не так. В нем, по-видимому, уже были заложены какие-то ошибочные представления. И эта ошибка дорого ему обошлась. Я думаю, он и так уже достаточно наказан. То, что он потерял вас и детей, может добить его окончательно.

Сара кивнула. Ей тоже пришлось расплачиваться за его ошибки. Она потеряла мужа, а ее дети — отца. Но главное, она утратила всякое уважение к нему, и он вряд ли когда-нибудь сумеет его вернуть. Именно поэтому Сет даже перед расставанием не решался смотреть ей в глаза. Он все прочитал у нее на лице.

— Я не хочу поступать с ним сурово. Но случившееся ужасно. Он разрушил нашу жизнь.

Мэгги кивнула, обдумывая ее слова. Понять, что подтолкнуло Сета к преступлению, было трудно. Скорее всего жадность. И желание ощутить себя чем-то большим, чем он представлял собой на самом деле. Казалось, в глубине его души скрывался какой-то изъян, который, всплыв на поверхность, увлек за собой и все остальное. Сара, однако, оказалась сильнее, чем ожидала Мэгги, которая и сама уж было собралась поделиться с Сарой своими личными переживаниями, но не знала, с чего начать. Она смотрела на Сару своими большими синими глазами, и молодая подруга заметила, что ее что-то тревожит.

— У вас все в порядке? — спросила она Мэгги, и та кивнула:

— Более-менее. В моей жизни тоже случаются трудности, — улыбнулась Мэгги. — Даже у монахинь в голове порой рождаются дурацкие мысли, и монахини тоже делают глупости. Иногда я забываю, что у нас те же слабости, что и у других. Едва начинаю думать, что свободна от сомнений и имею прямой канал связи с самим Господом, как он тут же отключает звук, и я не могу понять, где я и что делаю. Это заставляет меня вспомнить о несовершенстве человеческой природы и смирении, — загадочно произнесла Мэгги и рассмеялась. — Простите, сама не ведаю, что говорю. — Последнее время она часто пребывала в смятении и мучилась от этого, но отягощать Сару своими проблемами не хотела. Ей хватает и своих. Да и чем тут поможешь? Мэгги хотела выбросить все из головы. Она пообещала это Господу и себе.

Немного погодя подруги вернулись в лазарет. Сара попрощалась, пообещав Мэгги в ближайшем будущем снова приехать.

— Дайте знать, если получится с работой! — крикнула ей вслед Мэгги.

«Получится ли?» — подумала про себя Сара. Разумеется, она специалист, но только что-то последнее время ей не слишком везет. Может, на этот раз посчастливится. Работа ей нужна. Но те резюме, которые она разослала в разные места на тот случай, если не повезет с работой в больнице, остались без внимания, хотя надежды она не теряла.

Сара поехала к себе домой на Клэй-стрит и обрадовалась, застав там Пармани с детьми. Они только что вернулись из парка. Увидев Сару, Молли завизжала от восторга и бросилась к ней, Оливер вслед за сестрой, расплывшись в улыбке, пополз по полу к маме. Сара подбросила его вверх и устроилась на диване, усадив к себе на колени. Молли примостилась рядом. И Сара в очередной раз осознала: что бы там ни произошло в ее жизни, большего счастья, чем ее дети, для нее не существует. Она занялась ужином. Как хорошо, что она встретилась с Мэгги. Интересно, что у нее за проблемы? Вряд ли очень серьезные. Сара не могла себе представить, чтобы такая замечательная женщина и чистая душа не справилась бы со своими трудностями. Помогла же она Саре. Ведь иногда человеку так мало нужно, только чтобы кто-нибудь выслушал его и проявил участие. Однако Мэгги дала ей гораздо больше — мудрость, любовь, тепло.