— Хочется отдохнуть, — сказала Мелани матери. Концерт прошел успешно, но Мелани неудачно соскочила со сцены, подвернув травмированную ногу, и боль стала невыносимой. — Мама, я устала.

Мать с беспокойством и в то же время с раздражением посмотрела на нее:

— Если хочешь и впредь получать платиновые диски, надо гастролировать. — Дженет хорошо разбиралась в шоу-бизнесе, и Мелани знала, что она права.

— Знаю. — Мелани не стала спорить с матерью, но по возвращении в отель чувствовала себя вконец измотанной. Она поспешила поскорее принять горячую ванну и лечь в постель. Усталость все больше давала о себе знать. В Чикаго группа наконец получила выходной. Обещал прилететь Том, и Мелани, мечтавшая о передышке, с нетерпением его ждала.

— Что-то она неважно выглядит, — сказала Пэм. — Выступать с больной ногой все же не шутка.

В каждом городе для Мелани на сцене ставили табурет, но лодыжка никак не заживала. За пределами сцены Мелани передвигалась на костылях в своем черном ботинке. В нем ходить было, безусловно, легче, но нога продолжала болеть. И отек не спадал. Словом, лучше не стало. Если б еще не было самолета, то вообще беда. В своем самолете она по крайней мере могла лежать во время перелета. Лететь коммерческим рейсом со всем оборудованием было немыслимо. Чтобы проверить весь багаж и оборудование, не хватит времени, отведенного на посадку. А так — просто загружались и летели.

Встретив Мелани в Чикаго, Том поразился ее усталому, бледному виду. Она казалась совершенно больной.

Когда в субботний вечер группа приехала из аэропорта, он уже ждал их в гостинице. Подхватив Мелани на руки, Том закружил ее вместе с ее тяжелым ботинком, а затем осторожно усадил на стул. Мелани светилась от счастья. За полчаса до приезда он зарегистрировал Мелани и сам зарегистрировался в сьюте. Гостиница была вполне респектабельной, и апартаменты оказались просто гигантскими. Но Мелани уже тошнило от гостиничной обслуги, от желающих получить автограф и бесконечных ежевечерних выступлений, которые, несмотря на нестерпимую боль, никогда нельзя было отменить. Ее раздувшаяся нога поразила Тома.

Следующий концерт намечался на вторник. Том улетал в понедельник — его ждала работа в Лос-Анджелесе. Он вышел на службу сразу же после отъезда Мелани, работа ему нравилась. Командировка, которую обещали, казалась Тому чрезвычайно привлекательной. Ехал он вместе с одним из градостроителей. Направляя все свои усилия на получение прибыли, их компания, однако, не забывала о программе помощи развивающимся странам. Так что новая работа, можно сказать, полностью соответствовала как специализации Тома, так и его наклонностям. Участие Тома в благотворительной программе и его работа по душе радовали Мелани. Она гордилась им. Вернувшись в Пасадену, Том активно занимался поисками работы, готовый даже каждый день мотаться в Лос-Анджелес. После землетрясения в Сан-Франциско он с радостью вернулся домой. И подвернувшаяся работа явилась для него просто подарком.

В тот вечер Том повел Мелани ужинать. Она проглотила гигантских размеров гамбургер с кольцами жареного лука. Вернувшись в гостиницу, они не могли наговориться. Мелани рассказала ему все: какие города они объехали, какие приключения пережили в пути. Ведь они во время гастролей иногда напоминали детей, выезжающих в летний лагерь, или солдат-новобранцев.

Постоянные переезды, временное жилье — вот из чего состояла их жизнь. Это утомляло, хотя иногда было весело благодаря теплым отношениям в группе. Чтобы разнообразить жизнь на колесах, музыканты с техническими менеджерами забавлялись как могли — швыряли друг в друга бомбочки с водой или бросали их прямо из гостиничных окон в прохожих, не зная, чем развлечься. Однажды это заметил менеджер гостиницы. Он поднялся к ним и устроил нагоняй. В свободное время технический персонал с музыкантами частенько захаживали в топлесс-бары и стриптиз-клубы, зависали там и, напиваясь, бедокурили. Том любил поболтать с ними и считал веселыми ребятами. Но время, проведенное с Мелани, было для него бесценным. Он все тяжелее переживал разлуку с ней. А Мелани призналась Пэм, что ее чувство к Тому крепнет. Ничего подобного у нее ни с одним из бойфрендов не было, и она, по ее собственному признанию, считала, что ей с ним необыкновенно повезло. Однако Пэм напомнила, что ведь и Мелани не из последних — звезда и очень милый, приятный человек. Пэм познакомилась с Мелани, когда той было шестнадцать, и сразу попала под обаяние этой доброй души, совсем не похожей на мать, которая часто грубила окружающим. Пэм считала Мелани с Томом удачной парой — у обоих схожие характеры, оба умны и доброжелательны, легки в общении. И Том, кажется, ничуть не завидует Мелани и не ревнует к успеху, а это большая редкость. Пэм знала, что такие люди встречаются не часто. Именно из-за Мелани она так любила свою работу.

Том с Мелани отлично провели время в Чикаго — ходили по магазинам, в кино, бродили по музеям, обедали в ресторанах. По улице Мелани передвигалась на костылях, в своем огромном черном ботинке. Так хотел Том. Выходные они провели чудесно. Мелани радовалась, что Том при его загруженности смог-таки вырваться к ней. Он использовал все свои «бесплатные мили». Постоянное предвкушение встречи с ним и радость совместных открытий новых мест заметно скрашивали нелегкую гастрольную жизнь Мелани. Дальше путь концертной группы лежал на Восточное побережье, потом в Вермонт и Мэн. Выступление намечалось в Провиденсе и Мартас-Виньярд. Том пообещал, если удастся, попытаться прилететь к ней в Майами и Нью-Йорк.

Выходные промелькнули как одна минута — они даже оглянуться не успели. Мелани заранее переживала отъезд Тома. Стоял удушливый зной, когда она вышла проводить Тома до такси. Небольшой отдых и ортопедический ботинок помогли. Нога болела меньше. На ночь Мелани ставила ботинок возле кровати. Словно отстегнутый протез, думала она. Устав от шуток Тома по этому поводу, она как-то даже запустила в него этим ботинком, чуть не сбив с ног.

— Эй, полегче! Веди себя прилично! — проворчал Том и спрятал ботинок под кровать. Они веселились, как дети, им хорошо было вместе. Их чувства крепли с каждым днем. Словом, это лето принесло Тому много открытий и радости.


У Сета с Сарой в Сан-Франциско объявились первые покупатели на их дом. Поступило выгодное предложение. Переселявшаяся сюда из Нью-Йорка семья спешила обзавестись домом. Они заплатили сверх запрашиваемой суммы, желая, чтобы дом освободился как можно скорее. Как ни тяжело было Саре расставаться с домом, они с Сетом испытали облегчение. Вырученные деньга сразу же пошли на счет в банке, а имеющие художественную ценность вещи, подлежащие продаже, Сара отправила на «Кристиз». Обстановку хозяйской спальни, несколько предметов из гостиной, детскую одежду и еще кое-что из мебели она перевезла в свою новую квартиру на Клэй-стрит. Теперь у них будет не так много места. Все файлы и бумаги из кабинета Сета отправились в «Отель разбитых сердец» на Бродвее. Сету достались половина кухни, диван и два кресла. Все остальное было отправлено на хранение. Их дом стремительно распадался, так же как и вся жизнь. Он опустел за несколько дней, превратившись в разоренное, заброшенное жилище. Глядя на него, Сара думала о том, что с браком ее покончено. Просто удивительно, каким непрочным он оказался. Перед отъездом она последний раз с тяжелым сердцем обошла дом. Сет стоял посреди своего кабинета, такой же подавленный, как и она. Сара только что спустилась из детской убедиться, что все вещи погружены в грузовик. Детей на эту ночь забрала к себе Пармани, чтобы Сара могла разобраться в квартире на Клэй-стрит.

— Как же не хочется уезжать, — сказала Сара, глядя на Сета. Тот кивнул и с грустью заглянул ей в глаза.

— Прости, Сара… я не думал, что у нас так выйдет.

Сара отметила про себя, что Сет в первый раз за долгое время сказал «у нас» вместо «у меня».

— Может, все еще утрясется. — Она не знала, что еще сказать. И Сет тоже. Тогда она подошла к нему и, желая успокоить, обняла. Он долго стоял так, с безвольно опущенными руками, а потом обнял ее. — Приезжай к детям, когда захочешь, — искренне сказала она.

Она еще не встречалась со своим адвокатом по поводу развода. Теперь пришло время обсудить этот вопрос, хотя принимать участие в суде она будет в любом случае. Генри Джейкобс сказал, что ее присутствие там, пусть даже безмолвное, сыграет положительную роль в защите ее мужа. Они наняли еще двух адвокатов в помощь Генри. Для защиты Сета нужно было использовать все возможные ходы — положение слишком серьезное.

— Как ты будешь одна? Справишься? — спросил озабоченно Сет. Впервые за долгое время он наконец стал замечать вокруг кого-то еще, не только себя. Для Сары это было очень важно. После ареста Сета им пришлось несладко.

— Все будет в порядке, — сказала Сара. Они в последний раз стояли в своей столовой.

— Если понадоблюсь, звони в любое время, — печально проговорил Сет, и оба вышли на улицу. Таково было окончание их совместной жизни! Сет обернулся в последний раз взглянуть на кирпичный особняк, который они так любили, и увидел слезы на глазах Сары. Она оплакивала не дом, а их семью, любовь, их несбывшиеся мечты. Что-то у Сета сжалось внутри. — Я завтра заеду и заберу детей, — хриплым голосом сказал он. Сара, отвернувшись, кивнула, потом села в машину и отправилась на Клэй-стрит. У нее начиналась новая жизнь. В зеркало заднего вида она видела, как Сет подошел к своему новенькому серебристому «порше», деньги за который еще даже не были выплачены, и уехал. Саре стало больно. Ей показалось, что мужчина, которого она любила, за которого вышла замуж и от которого родила двоих детей, умер.

Глава 16

Новая квартира Сары располагалась в небольшом, на две семьи, викторианском особнячке, недавно отремонтированном и выкрашенном. Ничего примечательного в нем не было, но Сара знала, что квартиру, если все тут устроить как следует, можно сделать уютной. Она начала с детской — хотелось, чтобы дети, приехав сюда завтра, сразу почувствовали себя дома. Не спеша, с любовью она раскладывала личные вещи детей, их сокровища, опасаясь, что их могли повредить при перевозке. К счастью, ни одна вещь не пострадала. Пока все было в порядке. Несколько часов она распаковывала книги, два часа раскладывала белье и застилала постели. За последнее время из ее жизни ушло столько всего, что она вдруг стала казаться пустой. Саре до сих пор не верилось, что ее жизнь по милости Сета сделала такой крутой вираж. Сара чувствовала себя униженной, читая все еще появляющиеся в прессе публикации о деле Сета. Но как бы ни чувствовала она себя, а работу искать было необходимо. Сара уже сделала несколько звонков и в следующие несколько дней собиралась заняться поисками вплотную.