Лежа в постели, Мелани до поздней ночи смотрела телевизор — сначала какой-то старый фильм, потом новости и, наконец, Эм-ти-ви. Как бы высоко ни ценила Мелани опыт, приобретенный в Пресидио, дома, что ни говори, было здорово.


В субботу днем, когда Мелани со своей свитой летела в Лос-Анджелес, Сет Слоун сидел в своей гостиной, бессмысленно уставившись в пустоту. После землетрясения прошло девять дней, а они по-прежнему были отрезаны от мира. Сет уже не знал, благо это или проклятие. У него до сих пор не было вестей из Нью-Йорка. Никаких. Совсем ничего. Ноль.

В итоге получился самый мучительный уик-энд. Стараясь хоть на время забыть о беде, Сет в отчаянии попытался поиграть с детьми. Сара несколько дней с ним не разговаривала. Он ее почти не видел. Даже вечером, уложив детей спать, она исчезала в комнате для гостей. Но он ни разу не упрекнул ее, ни слова не сказал — не смел.

В понедельник утром пошел одиннадцатый день после землетрясения. Когда Сет сидел на кухне и пил кофе, лежавший рядом с ним на столе «Блэкберри» внезапно ожил. Это была первая связь с внешним миром. Сет жадно схватил трубку. И тотчас отправил текстовое сообщение Салли — спросил, что происходит.

Через две минуты пришел лаконичный ответ: «Меня прищучила Комиссия по ценным бумагам. Ты следующий. Они в курсе. У них банковские выписки. Удачи».

— Черт! — выдохнул Сет и написал: «Ты арестован?»

Снова пришел ответ: «Пока нет. Заседание Большого жюри[14] на следующей неделе. Нас замели, старик. Нам крышка».

Именно эти слова уже больше недели боялся услышать Сет, хотя знал почти наверняка, как будут развиваться события. Сердце у него оборвалось. «Нам крышка» — это еще мягко сказано, тем более если у них на руках банковские выписки Салли. Банк Сета тоже откроется со дня на день.

Банк открылся на следующий день. Не дозвонившись до адвоката, Сет отправился к нему домой пешком. Тот посоветовал Сету сидеть тихо и ничего не предпринимать, ведь любые его действия могут быть впоследствии расценены как противозаконные, особенно при том, что Салли находился под следствием. Лишившийся части своего дома во время землетрясения, адвокат Сета не мог с ним встретиться вплоть до пятницы. И ФБР его опередило. В пятницу утром, через две недели после землетрясения, на пороге дома Слоунов появились два агента ФБР. Сара открыла дверь. Они спросили Сета, и она, проводив их в гостиную, пошла за мужем в кабинет на втором этаже. Охваченный ужасом Сет не выходил из дома уже две недели. Вот оно, началось! Впереди — неизвестность.

В течение двух часов спецагенты ФБР допрашивали Сета по поводу Салли. Сет постарался отвечать как можно лаконичнее. А что касается вопросов о нем самом, на них без адвоката отвечать отказался. Его предупредили об аресте в случае «препятствования отправлению правосудия», которым станет его отказ отвечать на какие-либо вопросы о друге. После ухода агентов Сет совсем сник. По крайней мере его пока не арестовали. Но это случится очень скоро.

— Ну что они сказали? — нетерпеливо спросила Сара, когда агенты ушли.

— Их интересовал Салли. Я им практически ничего не сказал.

— А что насчет тебя? — продолжала допытываться Сара.

— Я отказался говорить без адвоката, и они пообещали вернуться. И вернутся — в этом я не сомневаюсь.

— Что же нам теперь делать?

Услышав от Сары слово «нам», Сет немного воспрянул духом. Хотя точно не знал, сказала ли она это по привычке или все же немного оттаяла. Спросить об этом Сет не отважился. Она не разговаривала с ним всю неделю, и он очень боялся снова лишиться ее участия.

— Сегодня придет Генри Джейкобс. — Телефоны наконец заработали. На восстановление связи ушло две недели. Но Сет никому не звонил — боялся. Только раз обменялся сообщениями с Салли, и все. Если им занимается ФБР, телефоны могут прослушивать, и усугублять без того сложную ситуацию ни к чему.

Адвокат пробыл в кабинете Сета около двух часов. После обсуждения всех нюансов дела стало ясно, что хорошего ждать нечего. По словам Гарри, как только будут готовы выписки из банка, Сета скорее всего вызовут на заседание Большого жюри и предъявят обвинение. А потом его арестуют. В том, что суда не избежать, сомнений почти не было. Но как все сложится дальше, неизвестно, да и визит агентов ФБР оптимизма не вселяет.

Для Сета с Сарой этот уик-энд стал настоящим кошмаром. Финансовый округ по-прежнему был лишен электричества и воды, так что поехать в деловой центр Сет не мог. Просто сидел дома и ждал, что будет дальше. Продолжение последовало в понедельник утром. Начальник местного отделения ФБР позвонил Сету на мобильник. Поскольку их главные конторы были закрыты, он попросил разрешения встретиться с ним и его адвокатом на следующий день в доме Слоунов. Он напомнил Сету, что тот находится под следствием и не должен покидать город, что ФБР получено извещение из Комитета по ценным бумагам. Салли, по словам начальника ФБР, на этой неделе должен предстать перед Большим жюри в Нью-Йорке, о чем, впрочем, Сет уже и сам знал.

Сет нашел Сару на кухне, она кормила Олли, все лицо которого было перемазано яблочным соусом. Голоса Сары и детей смешивались со звуками детской телепередачи «Улица Сезам». В выходные в их районе дали электричество, которого в большей части города до сих пор не было. Электричество подключали постепенно, в первую очередь в престижных районах. И они оказались в числе немногих счастливчиков. В их районе, в нескольких кварталах от них, проживал мэр города, что являлось немаловажным преимуществом. В городе также открылось несколько магазинов, в основном супермаркетов и сетевых продуктовых, а также банки.

Сара с ужасом узнала от Сета, что завтра к ним явятся из ФБР. Слава Богу, она, как его жена, имеет право отказаться свидетельствовать против него. Да она и не знала ничего — Сет не посвящал ее в подробности своих махинаций. Все это было для нее как гром среди ясного неба.

— Что ты собираешься делать? — сдавленно спросила она.

— Приглашу на встречу Генри. Выбора нет. Если откажусь, будет еще хуже — пришлют распоряжение суда и заставят силой. Генри приедет сегодня, чтобы меня подготовить. — Сразу же после звонка из ФБР он связался с Джейкобсом и настоятельно попросил немедленно к нему приехать.

Прибыл строгий и официальный Генри Джейкобс. Сара проводила его наверх в кабинет Сета. Тот сидел за письменным столом и машинально что-то чертил на бумаге, время от времени поднимая голову и устремляя унылый взгляд в окно. Весь день он не выходил из прострации, после короткого разговора с Сарой закрылся у себя в кабинете и больше не появлялся оттуда. Тихонько постучав, Сара впустила Генри.

Сет встал, приветствуя адвоката, жестом указал на стул и со вздохом сел сам.

— Спасибо что приехал, Генри. Надеюсь, у тебя в портфеле волшебная палочка. Чтобы вытащить меня из этого дерьма, нужен волшебник. — Он провел рукой по волосам.

Адвокат с мрачным видом устроился напротив.

— Очень может быть.

Генри Джейкобс, мужчина лет пятидесяти с небольшим, в своей практике уже сталкивался с такими делами. Сет несколько раз консультировался у него, чтобы, как теперь стало ясно, наперед обезопасить себя, скрыть свои темные делишки. Тогда Генри было и невдомек, что Сет уже в деле. Все, о чем говорил Сет, адвокату казалось некоей абстракцией. Он думал, что Сет боится вляпаться в нечто подобное. Трудолюбие и осторожность Сета всегда восхищали Джейкобса, который только сейчас осознал, что происходило на самом деле. Он не стал говорить своему клиенту, какой приговор ему грозит. И так было ясно, что Сет попал в серьезный переплет с катастрофическими последствиями.

— Насколько я понимаю, ты и раньше этим занимался, — высказал предположение Генри, когда они все обсудили еще раз. Для новичка операции Сета были проведены слишком умело, слишком тщательно и продуманно. Сет кивнул. Опытный юрист, Генри знал свое дело. — Сколько раз?

— Четыре.

— Кто-нибудь еще участвовал в деле?

— Нет. Только тот самый приятель из Нью-Йорка. Мы дружим со школы, и я ему безоговорочно доверяю. Думаю, сейчас не это важно. — Сет мрачно ухмыльнулся и швырнул карандаш на стол. — Если б не проклятое землетрясение, у нас и сейчас все прошло бы как по маслу. Ну надо ж такому случиться! У нас почти совсем не оставалось времени, и аудиторы его инвесторов, как назло, шли к нему прямо вслед за моими. Дело бы и на этот раз выгорело, если б после землетрясения все не полетело к черту.

Денежные активы в банках были заморожены. Именно это обстоятельство расстроило их планы. Две недели у Сета были связаны руки, а деньги инвесторов Салли лежали на его счетах. Сет все никак не мог понять: беда не в том, что землетрясение помешало скрыть преступление, а в том, что подобное вообще пришло им в голову. Их действия квалифицировались однозначно как противозаконные. Более серьезным правонарушением могли стать только банальная кража денег со счетов и побег вместе с ними. Они обманули своих инвесторов, раздувая размеры капитала своих компаний, и погорели. Генри это не изумляло, уж такая у него работа — защищать людей вроде Сета, хотя и сочувствия эта проблема у него не вызывала. Сет прочитал это в его глазах:

— Что нам грозит? — задал он прямой вопрос. Панический страх отражался на его лице и метался в глазах, как крыса в клетке.

Он боялся ответа, но все же хотел его услышать. Он трусил. На этой неделе в Нью-Йорке по специальному запросу федерального прокурора соберется Большое жюри, чтобы предъявить Салли обвинение. И судя по тому, что сказал ему агент ФБР, очередь за ним.

— Надо смотреть правде в глаза, улики против тебя, Сет, весьма веские, — тихо сказал Генри. Подсластить пилюлю было нечем: — На твоих банковских счетах неопровержимые доказательства. — Как только Сет с ним связался, Генри запретил ему трогать деньги. Хотя Сет и так не стал бы — куда с ними деваться? Счета Салли в Нью-Йорке заморожены. Нельзя же снять шестьдесят миллионов долларов наличными и спрятать их в чемодане под кроватью. Так что все оставалось, как было, — Сейчас ФБР проводит расследование по запросу Комиссии по ценным бумагам, — продолжал Генри. — Когда они после разговора с тобой отчитаются о добытой информации, есть все основания предполагать, что состоится слушание дела перед Большим жюри. Если улики против тебя неопровержимые, твое присутствие может и не потребоваться. Если Большое жюри подаст ходатайство о предъявлении обвинения, его тебе вскоре предъявят, потом, вероятно, арестуют и передадут дело в суд. Дальше моя работа. Хотя тут мало что можно сделать. Вероятно, даже нет смысла доводить дело до суда. Если улики тверды, как скала, не исключено, тебе стоит пойти на сделку о признании вины.[15] Признав вину, нам, возможно, удастся заинтересовать их информацией, которую они смогут использовать против твоего нью-йоркского друга. Если это заинтересует Комиссию по ценным бумагам, тебе могут скостить срок. Но вводить тебя в заблуждение я не стану. При наличии неопровержимых улик тебе, Сет, скорее всего грозит тюрьма. Вытащить тебя из этого болота не просто сложно, а сверхсложно. За тобой тянется прямо-таки неоновый след. Речь ведь не о ерунде какой-то — речь о больших деньгах. Мошенничество ценой в шестьдесят миллионов долларов — это не шутка. Так что поблажек не жди. — Ему вдруг пришла в голову какая-то мысль. — А с налогами у тебя все в порядке?