— Горшки я пока не выношу, — возразила Мелани.

— Будешь, можешь мне поверить. И не говори так больше.

Мелани промолчала. Она поболтала с остальными, пошутила с Эшли и Джейком, а потом прямо в футболке и своих камуфляжных штанах, завалившись на койку, провалилась в сон смертельно усталого человека. Ей привиделось, что она сбежала в армию, где ее стал изводить некий сержант, оказавшийся на поверку матерью. Вспоминая наутро этот сон, Мелани задумалась: что это — ночной кошмар или явь?

Глава 6

В воскресенье утром по громкоговорителю в Пресидио объявили о большом количестве спасенных, вызволенных из лифтов, извлеченных из-под завалов. После землетрясения 1989 года строительные нормы заметно ужесточились, поэтому разрушения оказались не такими масштабными, как могли быть, хотя все равно существенными — слишком уж мощным было последнее землетрясение. Число погибших достигло четырех тысяч. Поиски пострадавших продолжались в городе повсеместно. С момента землетрясения, произошедшего в ночь с четверга на пятницу, прошло всего шестьдесят часов, и надежда найти под завалами живых людей еще оставалась. Живых искали под обломками зданий, на автострадах, под рухнувшими эстакадами.

Новости и ужасали, и в то же время вселяли оптимизм. Люди с угрюмыми лицами расходились с лужайки, куда каждое утро собирались слушать сводки. Многие оттуда шли завтракать в столовую. Сегодня они узнали, что смогут вернуться домой не раньше, чем через несколько недель. Мосты, автострады, аэропорты и многие районы города оставались закрытыми. И сказать, когда наладят электричество, никто не мог, равно как никто не мог сказать, когда жизнь войдет в прежнее русло.

Занятые беседой Эверетт и сестра Мэгги увидели появившуюся из столовой Мелани, где та завтракала в компании матери, ассистентки, Эшли, Джейка и кое-кого из музыкантов. Тех начало одолевать беспокойство: они рвались в Лос-Анджелес, но о том, чтобы вернуться, в ближайшем будущем не стоило и мечтать. Оставалось только набраться терпения и ждать. К тому времени по лагерю уже прошел слух, что в Пресидио находится Мелани Фри. На нее обратили внимание в столовой, где мать не могла не похвастаться дочерью, при этом не задумываясь о последствиях. Пока, однако, никто Мелани своим вниманием не докучал. Люди ее узнавали, но с улыбкой проходили мимо. Все видели, что она слишком загружена работой. Пэм тоже примкнула к добровольцам. Ей поручили регистрировать поступающих в лагерь. Людской поток не иссякал: в городе кончалось продовольствие, и жители искали прибежища в Пресидио.

— Привет, малыш, — запросто, без церемоний приветствовал Мелани Эверетт.

Мелани улыбнулась. На ней были все те же камуфляжные штаны и шлепанцы, зато футболка новая. Мелани откопала ее да еще старый безразмерный и дырявый мужской свитер на одном из столов с пожертвованиями и теперь выглядела в нем как сирота. Сестра Мэгги тоже переоделась, правда, в свое — она захватила вещи из дома. На этот раз на футболке была надпись: «Иисус — парень с нашего двора».

Эверетт громко расхохотался.

— Современный вариант монашеского облачения, надо полагать? — спросил он.

На ногах у Мэгги сегодня красовались красные кеды, и она по-прежнему сильно смахивала на вожатую из детского лагеря. Благодаря своей субтильности Мэгги выглядела моложе своего возраста, то есть лет на тридцать, хотя на самом деле была на двенадцать лет старше и лишь на шесть лет моложе Эверетта. Он смотрелся рядом с ней очень пожилым человеком и, казалось, годился ей в отцы. Лишь в беседе с Мэгги становились очевидными ее жизненный опыт и мудрость.

Эверетт в этот день решил пофотографировать, обойти Пресидио, заглянуть в Марин и Пасифик-Хейтс, посмотреть, что там творится. Всех предостерегали от посещения деловой части города и Финансового центра, которые пострадали сильнее остальных и представляли собой большую опасность. Полицейские посты никого туда не пропускали — слишком велик был риск оказаться погребенным под обломками. Жилые кварталы находились в менее катастрофическом состоянии. Но и там стояло оцепление. Город патрулировали вертолеты. Они летали так низко, что можно было разглядеть лица летчиков. Время от времени они приземлялись на лужайку парка Крисси-Филд в Пресидио. И тогда беженцы с расспросами о состоянии в городе и пригородах плотным кольцом обступали пилотов. Среди обитателей Пресидио было много тех, кто жил на полуострове, в Ист-Бей и районе Марин, куда теперь, когда мосты и автострады закрыли, добраться не представлялось возможности. Достоверной информации не хватало, а слухов хоть отбавляй — о жертвах, разрушениях и всяких ужасах в городе. Новости от летчиков представлялись самым верным, а потому и вселяющим надежду источником сведений.

Сегодня Мелани с утра до вечера, как и в прошлые два дня, помогала Мэгги. В городские больницы продолжали поступать раненые. Некоторых из них по-прежнему отправляли в Пресидио. В тот день в лагерь поступила большая партия медикаментов и продовольствия. Продуктов в Пресидио хватало, поваров, на редкость изобретательных, по-видимому, тоже было более чем достаточно. В одном из ангаров жил с семьей владелец, он же шеф-повар одного из лучших ресторанов города, который, к всеобщему восторгу, взял на себя руководство одной из главных столовых. Так что к питанию претензий не имелось. Вот только на обед ни у Мелани, ни у Мэгги времени никогда не оставалось. Сегодня они, как и почти весь медперсонал, разбирали присланные им посылки.

Мелани едва не уронила большую коробку, которую тащила с большим трудом. Но какой-то парень в драных джинсах и свитере успел подскочить и помог ее удержать. На коробке значилось «Хрупкий груз», а потому помощь оказалась как нельзя более кстати. Молодой человек, улыбаясь, осторожно взял коробку из рук Мелани, и та, вздохнув с облегчением, поблагодарила. В коробке оказались пузырьки с инсулином и шприцы для диабетиков, которых, очевидно, было в лагере немало: при поступлении их сразу же брали на учет.

Из больницы штата Вашингтон для них прислали все необходимое.

— Благодарю вас, — сказала Мелани, переведя дух. — Коробка здоровущая. Чуть не уронила.

— Да вы меньше ее. — Парень улыбнулся. — А я уже видел вас в лагере, — весело заметил он, пока они шли к лазарету. — Что-то лицо ваше мне знакомо. Мы с вами, случайно, не встречались? Я заканчиваю Университет Беркли, будущий инженер, специализируюсь на слаборазвитых странах. Вы не из Беркли? — Он точно знал, что уже где-то видел Мелани. Но та лишь улыбнулась в ответ:

— Нет, я из Лос-Анджелеса.

Высокий голубоглазый парень с такими же светлыми волосами, как у Мелани, выглядел крепким и полным сил.

— Я здесь только на одну ночь, — пояснила Мелани молодому человеку, который не переставал улыбаться, глядя на нее. Он был сражен Мелани, такой красивой даже со спутанными волосами, без макияжа и в грязной одежде. Собственно, все обитатели лагеря походили на потерпевших кораблекрушение.

Парень тоже щеголял в чужих кроссовках. В ночь землетрясения он ночевал у своего приятеля и при первых толчках, как был босой, в одних трусах, выбежал на улицу буквально за мгновение до того, как рухнул дом. К счастью, хозяева дома остались в живых.

— А я из Пасадены,[13] — радостно сообщил он. — Сначала учился в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, но в прошлом году перевелся сюда. Мне здесь нравится. Или по крайней мере нравилось до сих пор. — Он снова улыбнулся. — Хотя и у нас в Лос-Анджелесе случаются землетрясения. — Он занес коробку в лазарет, и сестра Мэгги показала, куда ее поставить. Парню хотелось остаться поболтать с Мелани — ведь она так ничего о себе и не рассказала, и он все гадал, в каком, интересно, колледже она учится, так знакомо было ее лицо. — Меня зовут Том. Том Дженкинз.

— А меня Мелани, — тихо представилась Мелани, не назвав своей фамилии. Уходя, Мэгги улыбнулась. Парень явно не подозревал о том, кто такая Мелани, и это, по мнению Мэгги, было только плюсом. В кои-то веки с Мелани разговаривают как с обычной девушкой, а не со всемирно известной певицей.

— Я работаю в столовой, — продолжал Том. — А у вас, я смотрю, работы тут невпроворот.

— Что правда, то правда, — согласилась Мелани. Парень помог ей распаковать коробку.

— Вы, наверное, здесь еще пробудете какое-то время. Хотя что там! Мы все здесь еще побудем. Я слышал, вышка в аэропорту рухнула, как карточный домик.

— Да, вряд ли мы скоро отсюда вырвемся.

— А до конца занятий осталось всего две недели. В университет, наверное, уже не получится вернуться. И выпускного вечера в этом году скорее всего не будет. Дипломы нам будут высылать по почте. Я собирался провести здесь лето, нашел работу, но теперь все насмарку. Хотя, кто знает, может, здесь еще и потребуются инженеры. Но как только появится возможность, обязательно вернусь в Лос-Анджелес.

— Я тоже, — поддержала его Мелани.

Они принялись разгружать коробку. Парень, как видно, в столовую не торопился. Ему нравилось находиться рядом с Мелани, такой милой девушкой, мягкой и застенчивой.

— А у вас есть медицинское образование? — полюбопытствовал Том.

— Не было до настоящего момента. Вот приобретаю его здесь на собственном опыте.

— Она делает успехи, — подала голос Мэгги, которая вернулась посмотреть содержимое коробки и с удовольствием обнаружила, что там имелось все обещанное. Первая поставка инсулина пришла из близлежащих больниц и военных частей, однако запасы стремительно истощались. — Из нее выйдет отличная медсестра, — с улыбкой прибавила Мэгги и стала раскладывать по местам содержимое коробки.

— Мой брат учится в медучилище. В Сиракьюсе, — сказал Том. Он теперь намеренно тянул время, а Мелани все продолжала улыбаться, глядя ему в глаза.

— Я бы хотела поступить в школу медсестер, — призналась она. — Но боюсь, мама меня не поймет. У нее насчет меня другие планы.