– Почему ты так смотришь на меня? – спросил Эндрю, нахмурив свои темные брови, – В точности, как мой отец… как ученый, прежде чем вскрыть подопытного кролика.

– Извини. – Логан попытался улыбнуться. – Я просто подумал о том, что ты выглядишь усталым, Эндрю. Опять засиживаешься за карточным столом до утра?

– Время от времени да, – признался Эндрю с принужденным смешком. – Но мои признания могут подождать. Я приехал только затем, чтобы поздравить тебя.

– Если у тебя неприятности…

– Неприятности преследуют меня постоянно, – перебил Эндрю, водружая ноги на стол и пачкая книги и бумаги грязными каблуками. – По крайней мере не приходится скучать. Расскажи, Джимми, каково быть женатым?

– Я женат всего один день, – сухо отозвался Логан. – Делать выводы пока рано.

Эндрю скорчил кислую гримасу.

– Вряд ли я обрадовался бы, узнав, что до конца моих дней мне на ужин будут подавать одно и то же блюдо. Но разумеется, мужчина вправе искать разнообразия до тех пор, пока хранит тайну.

– Пожалуй, да, – пробормотал Логан, рассеянно разглядывая свой бокал. Мадлен едва ли станет возражать, если он обзаведется любовницей. Но у Логана не было ни малейшего желания наносить ей такое оскорбление. И кроме того, он понимал; ни одна женщина не сможет заменить ему Мадлен, хотя никогда не признавался в этом даже самому себе.

Похоже, Эндрю прочел его мысли. Он усмехнулся.

– Господи помилуй! Неужто ты влюблен в нее?

– Нет, – поспешно ответил Логан, снова нахмурившись.

– Слава Богу! Джимми, любовь – это яд. Вспомни, что случилось, когда ты в прошлый раз поддался ее чарам.

– Разве можно забыть такое? – отозвался Логан с ожесточением в голосе.

Эндрю потупился и осушил свой бокал.

– Мне пора, Джимми. Желаю удачи… Кстати, до меня дошли слухи, что вскоре ты даешь бал в честь жены. Если это правда, я жду приглашения.

Небрежно помахав на прощание рукой, Эндрю вышел из кабинета. По коридору гулко разносились его шаги.

* * *

– Логану вовсе незачем устраивать такой пышный прием… тем более ради меня. – Мадлен с несчастным видом перебирала каллиграфически написанные приглашения, пытаясь представить себе ужасное зрелише – шестьсот гостей, заполнивших роскошный лондонский особняк Логана.

– Дело не только в тебе, дорогая, – сухо возразила Джулия, сидящая рядом со списком приглашенных. – Отчасти этот бал предназначен для того, чтобы польстить самолюбию Логана. Не желая держать в тайне обстоятельства вашего брака, он стремится выставить их напоказ, заявить, что такое положение его вполне устраивает. Несомненно, это зрелище притупит стрелы сплетников, особенно тех, которым не терпится получить приглашение. – Чуть нахмурившись, Джулия вычеркнула несколько имен из списка и заменила их другими, пытаясь добиться идеального состава гостей.

Но к чему устраивать бал здесь? – недоумевала Мадлен. – Логан терпеть не может толпы людей, слоняющихся по дому, глазеющих на его коллекции, заглядывающих в каждый угол…

– Разумеется, Логан терпеть не может гостей. Однако он понимает, что весть о предстоящем приеме в его загадочном особняке сведет публику с ума. Все, кто занимает мало-мальски значительное положение, уже напрашиваются на приглашение, а те, кто уверен, что на бал им не попасть, заранее строят планы отъезда из Лондона в ближайшее время.

– Но его личная жизнь станет достоянием публики, – пробормотала Мадлен, не разделявшая восторгов Джулии. – Решив жениться на тебе, Логан знал наверняка, что ему придется отказаться от многих своих привычек. Ему не следовало рассчитывать на то, что молодая женщина согласится вести жизнь затворницы. Он понимал: тебе захочется танцевать, посещать оперу, путешествовать, быть принятой в обществе. – Джулия снова углубилась в список. – Я добавила бы. сюда несколько иностранных имен… Герцогиня трудилась над списком приглашенных, Мадлен же, сидя в своем кресле, предавалась раздумьям. Она начинала понимать, к чему стремится Логан. Он хотел превратить се жизнь в сценическое действо. От нее требовалось не только держаться как ни в чем не бывало под взглядами сапен глаз, но и с уверенностью и достоинством играть роль хозяйки дома – именно этого ждали гости от жены Логана Скотта. Если она потерпит неудачу, это отразится в первую очередь на репутации самого Логана. Зачем же ему понадобилось подвергать се такому испытанию, да еще сразу после свадьбы?

– Я не смогу, – прошептала она, сцепив руки на коленях.

В бирюзовых глазах Джулии появилось сочувственное выражение.

– Мэдди, он ждет от тебя только попытки.

Мадлен кивнула. Она была готова исполнить любое желание Логана, ведь она любила его. Нельзя было допустить, чтобы он пожалел о своем браке. Мадлен намеревалась во что бы то ни стало заставить его однажды признаться, что он совершил правильный выбор.

– Я намерена не только совершить попытку, – заявила она, – но и преуспеть в ней.

– Вот и молодец, – усмехнулась Джулия. – Ведь ты не робкого десятка, верно?

– Надеюсь, да.

Вскоре им принесли чай и крохотные сандвичи, но Мадлен так и не удалось проглотить ни крошки. Тошнота по-прежнему терзала ее. Логан часто досадовал на отсутствие аппетита у Мадлен и грозил послать за врачом.

– На твоем месте я не стала бы волноваться, – заверила ее Джулия. – Аппетит вскоре вернется к тебе. Ты не только восстановишь прежний вес, но и немного поправишься.

Мадлен приложила ладонь к своему плоскому животу.

– Не могу дождаться этого… Сейчас мне часто кажется, что никакого ребенка нет и в помине.

– Подожди, скоро он начнет шевелиться, – предупредила Джулия, – и тогда все твои сомнения развеются.

Ближе к вечеру герцогиня покинула особняк, пообещав заехать за Мадлен на следующий день и повезти ее к своим знакомым.

– Видишь ли, далеко не все мои подруги актрисы, – заметила Джулия, – Брак с герцогом позволил мне время от времени встречаться с весьма респектабельными людьми.

Герцогиня очень добра к ней, решила Мадлен после отъезда гостьи. Любезность Джулии – красноречивое свидетельство ее уважения к Логану. Уютно устроившись на бархатном диване в гостиной, Мадлен до возвращения Логана успела почитать и позаниматься рукоделием. Логан принес с собой морозное дыхание зимы; его темные волосы растрепались, а щеки порозовели от холода. Зайдя в дом, он первым делом прошел в гостиную, где сидела Мадлен.

Взглянув в глаза мужу, она почувствовала, что тонет в их бездонной синеве.

– Ты ужинала? – спросил Логан. Мадлен покачала головой:

– Я ждала тебя.

Протянув руку, Логан помог ей подняться с дивана.

– Как Джулия?

Мы многое успели. Планировать столь грандиозное событие – весьма утомительное дело.

Логан равнодушно пожал плечами.

– А по-моему, главное – нанять нужных людей.

Направляясь вместе с Логаном в круглую столовую, Мадлен почувствовала желание взять мужа под руку, но воздержалась. До сих пор Логан не приветствовал столь смелые жесты с ее стороны, и Мадлен была уверена, что он непременно упрекнет ее за дерзость.

Через несколько дней после свадьбы между ними установились вежливые, но натянутые отношения. Общаясь, они тщательно подбирали выражения и не обменивались любящими взглядами, поцелуями, ласками. Только по ночам эта сдержанность исчезала: Логан приходил в спальню к жене, молча срывал с нее рубашку, и они предавались любви; в эти минуты Мадлен вся пылала от наслаждения. Но каждое утро Логан уезжал в театр, когда жена еще спала.

– Репетиция прошла удачно? – спросила Мадлен, усаживаясь за стол.

Логан повеселил ее рассказом о последней ссоре Арлисе Барри с другой актрисой. Потом рассказал о соглашении, которое заключил с конкурирующим театром.

– Труппа «Дейли» недавно лишилась двоих лучших актеров, поэтому я решил одолжить ей несколько своих для спектакля «Как вам это понравится». Взамен мы попросили бы у них двух или трех исполнителей на второстепенные роли в «Розе». К сожалению, мои актеры взбунтовались. Они считают ниже своего достоинства играть в «Дейли».

– Их трудно винить, – заметила Мадлен, краем глаза поглядывая на слуг, вносящих серебряные блюда и подносы. – Будь я актрисой, я мечтала бы работать только в «Столичном театре».

– И все-таки они сделают так, как я велю.

– Но зачем заключать соглашение, от которого «Дейли» выиграет больше, чем «Столичный»?

– Оно полезно для театрального искусства в целом. Я не намерен допускать, чтобы мой дух соревнования нанес ущерб лондонской сцене – любой сцене, не только моей.

– Ты прирожденный политик, – внезапно улыбнувшись, заявила Мадлен.

– Я могу себе позволить быть им.

Слуги ловко расставляли на столе блюда: нежные ломтики курятины в соусе из сливок, овощное пюре с сухариками, запеченное в фигурных формах, пирожки с трюфелями и яйцами.

Но ароматы изысканных французских блюд начисто лишили Мадлен аппетита. Предчувствуя приступ тошноты, она отвернулась и потянулась за стаканом с водой. Логан, хмурясь, наблюдал за ней.

– Ты должна поесть, – сказал он.

– Я не голодна. – Мадлен с трудом проглотила возникший в горле ком, чувствуя, как от запаха еды у нее начинает кружиться голова. Отодвинув тарелку, она закрыла глаза и принялась дышать носом.

– Черт! – воскликнул Логан. – Ты ешь слишком мало даже для самой себя, не говоря уже о ребенке.

– Я стараюсь, – возразила Мадлен, не открывая глаз, – но меня все время тошнит.

Подозвав слугу, Логан велел ему принести вареную курятину без приправ и картофельное пюре с молоком.

– И это придется отослать обратно, – сказала Мадлен. – Сегодня я не смогу проглотить ни кусочка. Может быть, завтра мне станет легче.

Логан ответил ей гневным взглядом.

– Ты немедленно съешь что-нибудь, даже если мне придется кормить тебя насильно. Имей в виду: теперь, когда ты забеременела, ты отвечаешь за ребенка.