Я провожу большим пальцем по синяку, стараясь сдержать кипящий во мне гнев:

– Ты ведь не стала бы молчать?

Она лишь поднимает на меня глаза. Никакого ответа. Ни: «Да, скажу, конечно», ни даже: «Может быть». Ее нежелание признаваться напоминает мне ситуации с Лесс. Лесс никогда не признавалась, что Грейсон колотил ее, однако синяки, которые я увидел на ее руке за неделю до их разрыва, едва не привели к убийству. Если я узнаю, что это он сделал такое со Скай, то он лишится руки – уж я об этом позабочусь.

– Побегу с тобой, – повторяю я.

Потом решительно кладу ладони ей на плечи и поворачиваю ее кругом, не давая возможности возразить.

Она, правда, и не пытается возражать. Она бежит, и я держусь вровень с ней. Всю дорогу до ее дома я киплю. Злюсь, что не вникал до конца в проблемы Лесс и что Скай может пострадать от того же самого подонка.

Весь путь до ее дома мы не разговариваем, и только на краю их подъездной дорожки она оборачивается и машет мне на прощание.

– Наверное, мы еще увидимся? – спрашивает она, направляясь к своему дому.

– Обязательно, – отвечаю я, точно зная, что увижу ее.

Особенно сейчас, когда выяснил, где она живет.

Она улыбается и поворачивается к дому. И только когда она проходит половину дорожки, меня осеняет, что мне никак с ней не связаться. Ее нет в «Фейсбуке», и я не знаю ее телефона. Не могу же я без предупреждения заявиться к ней домой.

Не хочу, чтобы она ушла, пока не буду знать наверняка, что смогу встретиться с ней.

Я проворно отвинчиваю крышку от своей бутылки с водой и выливаю содержимое на траву. Потом закрываю бутылку.

– Скай, подожди! – кричу я. Она останавливается и оборачивается. – Сделай мне одолжение.

– Да?

Я бросаю ей пустую бутылку. Поймав ее, она бежит в дом, чтобы набрать воды. Я достаю из кармана сотовый и быстро посылаю Дэниелу эсэмэску.

Скай Дэвис. Это о ней в субботу вечером говорил Грейсон? У нее есть бойфренд?

Скай открывает дверь и направляется ко мне. В это время приходит ответ.

Слышал, у нее их несколько.

Я продолжаю всматриваться в сообщение, когда она протягивает мне бутылку. Беру и отпиваю, не понимая, почему мне так трудно поверить сообщению Дэниела. Хотя Скай для меня еще во многом загадка, ее осторожность подсказывает, что она нелегко сходится с людьми. Пообщавшись с ней, я вижу, что она не соответствует своей репутации.

Заворачиваю пробку на бутылке, не сводя с нее глаз. Черт, этот топ на бретельках так и притягивает!

– Занимаешься легкой атлетикой? – спрашиваю я, стараясь не отвлекаться.

Она прикрывает живот руками, и у меня возникает желание врезать себе за столь откровенное разглядывание ее фигуры. Мне совсем не хочется смущать ее.

– Нет, но подумываю.

– Займись. Ты пробежала едва ли не пять миль и не запыхалась. Ты в выпускном классе?

Она улыбается. Уже второй раз она мне вот так улыбается, и от этого голова у меня идет кругом.

– А разве ты еще не знаешь, что я в выпускном? – по-прежнему улыбаясь, спрашивает она. – Похоже, теряешь шпионские навыки.

Я смеюсь:

– Понимаешь, выслеживать тебя трудновато. Я даже не нашел тебя в «Фейсбуке».

Она вновь улыбается. Самому противно, что я продолжаю считать. Три.

– Меня там нет. У нас нет доступа в Интернет.

Не знаю, лжет ли она, чтобы отделаться от меня, или это действительно правда. Не знаю даже, во что трудней поверить.

– А как же телефон? Разве нельзя подключить Интернет через телефон?

Она поднимает руки, чтобы подтянуть резинку на конском хвосте, и я чувствую, что сейчас задохнусь.

– Телефона тоже нет. Моя мама не одобряет технический прогресс. И телевизора нет.

Я жду, когда она рассмеется, но через несколько секунд становится ясно, что она совершенно серьезна. Это плохо. Интересно, как я буду с ней договариваться о встрече? Дело не в том, что мне это нужно. У меня возникает приятное ощущение, что я этого хочу.

– Черт! – Я смеюсь. – Ты серьезно? Как же ты развлекаешься?

Она пожимает плечами:

– Бегаю.

Да уж, это точно. И раз я имею к этому отношение, она больше не будет бегать в одиночестве.

– Ну и как мне узнать, в какое время некая персона отправляется на утреннюю пробежку? – Я наклоняюсь к ней.

Она прерывисто вздыхает, потом пытается улыбнуться:

– Не знаю, захочешь ли ты так рано вставать.

Знала бы она, что я готов никогда не ложиться спать, если она просто согласится бегать со мной. Я наклоняюсь к ней чуть ниже и тихо говорю:

– Ты даже не представляешь, до чего мне хочется так рано вставать.

На ее лице появляется четвертая по счету улыбка, зато сама девушка мгновенно исчезает. Я не успеваю даже среагировать. Ее тело шмякается на тротуар, я вздрагиваю от этого звука, но тут же опускаюсь на колени и переворачиваю ее на спину.

– Скай! – кричу я, встряхивая ее.

Она в отключке. Бросаю взгляд на дом, потом подхватываю ее на руки и несу на крыльцо. Не могу постучать, поскольку руки у меня заняты, а колочу ногой по двери, надеясь, что в доме кто-нибудь есть.

Почти сразу дверь распахивается, на пороге появляется женщина. Она оторопело смотрит на меня, но потом узнает Скай, которую я держу на руках.

– О господи!

Женщина немедленно открывает дверь и впускает меня.

– Она потеряла сознание на подъездной дорожке. Наверное, обезвоживание.

Женщина поспешно бежит на кухню, а я опускаю Скай на диван в гостиной. Как только ее голова ложится на подлокотник, она стонет и веки ее поднимаются. Я с облегчением вздыхаю, а при появлении матери отхожу в сторону.

– Скай, выпей воды. – Женщина помогает дочери глотнуть, потом ставит стакан на столик. – Сейчас принесу влажную салфетку.

Она уходит в коридор. Скай поднимает на меня глаза и вздрагивает. Я опускаюсь рядом с ней на колени, очень огорчаясь, что не успел ее подхватить. Правда, все произошло так быстро. Вот она стояла передо мной – и вдруг уже не стоит.

– С тобой правда все хорошо? Ты сильно брякнулась.

К ее щеке прилипли крупинки гравия и грязь, и я стряхиваю их. Она зажмуривает глаза и закрывает лицо рукой.

– О господи, – стонет она. – Прости. Ужасно неудобно.

Беру ее руку и отвожу от лица. Меньше всего я хочу, чтобы она смущалась. Я страшно рад, что с ней все в порядке. И еще больше рад оттого, что у меня появился предлог принести ее в дом. Теперь я у нее, к тому же вполне естественно заглянуть на неделе и справиться о самочувствии. Все складывается для меня весьма удачно.

– Ш-ш-ш, – шепчу я. – Можно сказать, я даже кайфую.

Ее губы изгибаются в улыбке. Пятой по счету.

– Вот салфетка, милая. Хочешь таблетку? Тебя не тошнит? – Мать передает мне салфетку и идет на кухню. – Посмотрю, не ли у меня календулы и корня лопуха.

– Мне хорошо, мама. – Скай закатывает глаза. – Ничего не болит.

Я стираю салфеткой с ее щеки остатки грязи.

– Сейчас может не болеть, но заболит потом, – тихо говорю я. Она ведь не почувствовала, как сильно ударилась о землю. Наверняка почувствует завтра. – Нужно что-то принять – на всякий случай.

Она кивает и пытается сесть, я помогаю ей. Входит ее мать со стаканчиком сока и подает Скай.

– Извини. – Женщина протягивает мне руку. – Я Карен Дэвис.

– Дин Холдер. – Я встаю и отвечаю на рукопожатие, мельком взглянув на Скай. – Друзья зовут меня Холдером.

Карен улыбается:

– Как вы со Скай познакомились?

– Мы, в общем-то, не знакомились. Просто оказались в нужном месте в нужное время.

– Спасибо, что помог. Не понимаю, почему она потеряла сознание. С ней никогда такого не случалось. – Женщина переключает внимание на Скай. – Ты сегодня что-нибудь ела?

– Курицу на обед. Еда в школе – просто гадость.

Столовская еда. Значит, она ходит в среднюю школу. В конце концов, я могу и передумать насчет своего образования.

Карен закатывает глаза и всплескивает руками:

– Почему же ты не поела перед пробежкой?

– Забыла, – оправдывается Скай. – Обычно по вечерам я не бегаю.

Тяжело вздыхая, Карен уходит на кухню со стаканом.

– Я не хочу, чтобы ты бегала, Скай. А вдруг никого не оказалось бы поблизости? Так или иначе, ты бегаешь чересчур много.

У Скай на лице появляется забавное выражение. Очевидно, бег для нее так же жизненно необходим, как и дыхание.

– Послушайте, – говорю я, стараясь ублажить все заинтересованные стороны, особенно себя самого. – Я живу на Рикер-стрит и каждый день во время вечерней пробежки проношусь мимо вас. Если так вам будет спокойнее, я могу с недельку побегать с ней по утрам. Обычно я гоняю в школе на стадионе, но это не важно. Просто на всякий случай.

Карен возвращается в гостиную и смотрит на нас.

– Не возражаю. – Она поворачивается к дочери. – Если Скай согласна.

Ну пожалуйста, скажи, что идея хорошая.

– Хорошо. – Та пожимает плечами.

Я рассчитывал на «О да!», но «Хорошо» тоже сойдет.

Скай вновь пытается встать, но ее заносит влево. Я моментально протягиваю руку и хватаю ее за плечо, чтобы помочь опуститься на диван.

– Полегче, – говорю я ей, потом перевожу взгляд на Карен. – У вас есть крекеры или что-то в этом роде?

Карен уходит на кухню, и я опять устремляю все свое внимание на Скай.

– Ты уверена, что все хорошо?