– Там под водой что-то есть, – сказал Уэс и снова полез в воду.

– Что? – Кейт округлила глаза. – Уэс, погоди!

Но он уже сделал глубокий вдох и нырнул. Кейт хорошо помнила жуткий подводный лабиринт корней. Лезть туда равносильно самоубийству.

– Мама, ты меня раздавишь, – пискнула Девин.

Кейт разжала руки. Сердито вытерла глаза.

– Как ты туда попала? Сколько раз говорила тебе: не лезь в воду возле этих корней!

Такого тона Девин не ожидала, она испуганно смотрела на мать – ей и в голову не приходило, что Кейт умеет так бурно негодовать. У девочки был свой план действий, вполне осмысленный для нее, но Кейт ведь понятия о нем не имела.

– А если бы с тобой что-то случилось? Если бы ты поранилась или… Девин, ты меня очень напугала.

Девочка бросила взгляд на озеро.

Кейт убрала спутанные волосы дочери с висков и мягко спросила:

– Доченька, родная, скажи, что ты ищешь? Какую-то вещь? Я бы могла помочь тебе. Что ты хочешь найти?

Девин плотно сжала губы.

– Я понимаю, этот год был для тебя нелегким, – заговорила Кейт. – Наверное, казалось, что я совсем о тебе забыла. Но это не так. А теперь я всегда с тобой, я рядом. Ты снова можешь положиться на меня. Ты должна разговаривать со мной. Только так мы сможем пережить все это. Вместе, понимаешь?

Девин продолжала молчать.

– Это имеет отношение к папе? Или к нашему переезду?

Девин наконец раскрыла рот и объявила:

– Мама, аллигатор тоже не хочет больше никаких перемен. Он хочет, чтобы все остались здесь. – Девин вытерла ладонью глаза. Очков на ней не было. – Поэтому он просит, чтобы я нашла коробку.

– Что еще за коробка? – удивилась Кейт, и тут из воды показался Уэс.

Девин пальцем указала на предмет у него в руках:

– Вот эта. Коробка аллигатора.


Весь мокрый, в прилипшей к телу одежде, в хлюпающих ботинках, Уэс выбрался на тропинку и опустился на колени рядом с Кейт и ее дочерью. Девин назвала выловленный предмет коробкой, но коробку он напоминал мало. Это был черный мешок для мусора, и выглядел он очень странно, даже зловеще. Уэс развязал узел, сунул руку внутрь… и вытащил еще один такой же черный мешок. Открыл и его, а потом еще один. И еще один. И еще.

Наконец из последнего мешка он достал пластмассовый водонепроницаемый ящичек, очень похожий на ящик для инструментов. Местами он был покрыт копотью, словно побывал в огне.

«Боже мой!» – чуть не воскликнула Кейт.

Уэс осторожно, будто это было хрупкое стекло, поставил ящичек на землю, чуть отстранился и уставился на него. Потом, убрав с лица мокрые волосы, протянул руку и откинул защелки. Глубоко вздохнул и открыл крышку. В нос ударила странная смесь запахов плесени, влаги, дыма и гари. Но за всем этим он узнал еще один – запах Билли. Уэс резко согнулся пополам, словно его ударили в живот. Впечатление было слишком сильным, на него обрушилась лавина воспоминаний – а ведь последние несколько лет он не мог даже вспомнить, как Билли выглядел. Абсолютная, осязаемая реальность этих предметов, самой Коробки аллигатора, которая когда-то принадлежала Билли, так на него подействовала, что ему стало нехорошо.

Оказывается, все это время коробка была здесь.

Все это время Билли был рядом.

Мысль о том, что он чуть не утратил ее навсегда, что он никогда бы ее не нашел, окажись «Потерянное озеро» в чужих руках, привела Уэса в ужас.

Он сунул руку внутрь, и пальцы его наткнулись на картонную коробочку для карандашей, совершенно сухую. Он открыл ее, и на ладонь высыпались десятки зубов аллигатора. Уэс принялся перебирать их пальцем, словно перед ним были сверкающие, искрящиеся драгоценные камни. Он ссыпал зубы обратно и отложил карандашную коробку в сторону. Потом достал игрушечного аллигатора из пластмассы, которым Билли любил играть за столом. Затем – цепочку от часов, каждое звено которой представляло собой маленькую фигурку аллигатора. Уэс подарил эту цепочку брату, когда тому исполнилось шесть лет. Следом извлек принадлежавшую матери зажигалку с выгравированными инициалами ELI. А вот треснувшие золотые карманные часы деда – Билли прятал их от отца, чтобы тот не пропил. И аквамариновая запонка, которую Уэс видел впервые.

Коробка почти опустела. Уэс заглянул внутрь и побледнел. Протянул трясущуюся руку и вынул пластиковый пакетик для сэндвичей, а в нем неотправленное письмо. Он бросил взгляд на Кейт. Она видела в его руке письмо, но, похоже, ни о чем не догадалась.

Он быстро сунул пакет обратно в коробку и встал.

– Это и есть та самая Коробка аллигатора? – спросила Кейт.

– Да, – ответил он.

Сейчас надо уйти. Больше он ни о чем думать не мог. Поскорей уйти и попытаться все осмыслить.

– Простите, мне пора. Увидимся завтра на вечеринке.

Они удивленно смотрели, как Уэс закрывает коробку на защелки. С него все еще капала вода. Он попытался улыбнуться.

– И больше здесь одна не купайся, договорились? – обратился он к Девин.

– Спасибо тебе, Уэс, – только и смогла пробормотать Кейт.

Он молча кивнул и пошел прочь.


– Нам надо серьезно поговорить, – сказала Кейт подозрительно молчащей дочери, после того как отвела ее в ванную и вымыла. – Что с тобой случилось? Почему ты полезла в воду именно в этом месте, ведь я говорила, что там очень опасно?

Это все произошло не случайно. Очки дочери Кейт нашла на пеньке рядом с тропинкой. Значит, девочка сняла их перед тем, как лезть в озеро.

Они сидели на диване, точнее, Девин устроилась у матери на коленях. Она глубоко вздохнула:

– Понимаешь, это все аллигатор. Он все время старался подсказать мне, где искать коробку. И я в конце концов поняла. Надо было срочно достать ее, пока не поздно.

– Что значит «поздно»?

– Да я сама не знаю.

Кейт помолчала, потом решила сменить тактику.

– Ты увидела коробку… то есть этот пакет сквозь воду? И знала, что там лежит, или, может, догадывалась?

– Нет, я увидела твой мобильный. В тот самый день, когда Буладина показала мне место, где из воды торчат кипарисовы коленца. Но я сначала не поняла, что это твой телефон. Наверное, аллигатор перенес его туда, хотел подсказать, где нужно нырять.

– Мой телефон?

Девин указала на кофейный столик. Кейт ожидала увидеть кипарисово коленце, она думала, что именно его Девин положила туда перед тем, как идти в ванную. Но на столике лежал мобильный в ярко-синем футляре, мокрый и покрытый грязью. Кейт в замешательстве взяла его.

– Я же не знала, что там так глубоко. Не выдержала долго под водой, поэтому и не смогла выудить мешок из ила. Да еще эти корни везде, попробуй доберись.

Живо представив себе эту картину, Кейт содрогнулась. Что происходит? Девин никогда не любила рисковать, она была, скорее, мечтательницей, а тут кинулась в глубину – с ума сойти можно.

– А раньше ты этого аллигатора где-нибудь видела? – осторожно спросила Кейт. – Или только здесь?

– Он здесь живет.

– И он с тобой разговаривает?

– Да.

– И сообщил тебе, где искать Коробку аллигатора?

– Именно это я все время пытаюсь тебе растолковать! – воскликнула Девин.

У нее от досады даже слезы на глаза навернулись.

– А как его зовут? – поинтересовалась Кейт.

Девин, не шевелясь, с любопытством посмотрела на мать:

– Ты и сама знаешь.

– Откуда мне знать?

– Билли его зовут!

Холодок пробежал по спине Кейт. Вдруг в голове у нее стало проясняться. Так бывает, когда припоминаешь какой-то свой давний поступок, который в свое время казался тебе правильным, хотя сейчас ты считаешь иначе и никогда бы этого не сделал. Отбросив охватившие ее сомнения, растерянность и беспокойство – словом, все то, что обычно чувствует взрослый человек в решающие минуты, Кейт поняла: выход только один, и он единственно верный.

Кейт оставила здесь свое детство.

А Девин его нашла.


Несколько десятилетий назад отец Уэса и его дядя – братья Лайл и Ласло – получили в наследство два больших участка земли по обе стороны от федеральной трассы между штатами. Старший брат Ласло к тому времени уже уехал из Сулея и жил в Атланте, нашел там работу в строительной компании, потом познакомился с дочерью своего работодателя и женился на ней. Он быстро поднялся по карьерной лестнице от простого рабочего до крупного начальника и в длинной череде бездельников и неудачников, нищих землевладельцев из рода Паттерсон, стал первым, кому удалось поймать птицу счастья за хвост. Ласло убедил младшего брата Лайла разделить наследство, выторговав себе исключительное право владеть землей к северу от трассы. Все думали, что он поступил великодушно, потому что Лайлу с молодой женой и сыном Уэсом нужно было где-то жить, а земля к югу от трассы была очень красивой и на ней стоял старый охотничий домик. Но Ласло не сказал брату, что северный участок гораздо лучше и у него есть планы по развитию этой территории. А та, что к югу, напротив, почти ничего не стоила без земли, которая охватывала ее наподобие вопросительного знака – и это были владения Эби и Джорджа, «Потерянное озеро».

В общем, Ласло занялся развитием своих владений, построив на этой земле торговый центр и аквапарк, благодаря чему в округ потекли деньги. В Сулее его чуть ли не на руках носили, а Лайл продолжал торчать в лесной хижине, где не было даже электричества. Младший сын, Билли, родился на шесть лет позже Уэса, а спустя некоторое время мать бросила их. Дальнейшая ее судьба Уэсу была неизвестна. Поговаривали, что ее видели в районе Хьюстона, где она ловила попутку. Ехала на запад, подальше от этих мест.

Со своим дядей Уэс встретился сразу после пожара: Ласло явился на похороны брата и племянника. Уезжая из города, он увидел Уэса возле больницы, остановился, и мальчик спросил его, когда они поедут в Атланту. Уэс считал, что единственный оставшийся родственник, разумеется, возьмет его к себе. Он хорошо помнил, как дядя Ласло, заикаясь, пробормотал что-то невнятное. Удар был сокрушительный: оказывается, тот не желал брать с собой племянника.