Сара Аллен - Потерянное озеро

Они поспешили вслед за Уэсом, который быстро шагал по дороге, словно ему хотелось поскорее уйти подальше от призраков прошлого.

– Золотые слова, детка! – отозвалась Кейт.

После ужина расходиться никому не хотелось. Чудесный вечер успокаивал, убаюкивал, как любящая мать ненаглядную крошку. Прошло не менее получаса, а они все сидели, не проронив ни слова, завороженно глядя вдаль.

Первой вскочила Девин – она увидела лягушку. За ней поднялся Джек, захотел показать девчушке, как кормить квакушку дохлыми бабочками. Эби с Буладиной принялись складывать посуду, собирать мусор. Кейт успела рассказать Уэсу, как она, якобы случайно, бросила в озеро мобильный, и он предложил прогуляться к мосткам. Можно попытаться отыскать телефон под водой. Одна только Селма сидела неподвижно, время от времени подносила к губам бокал и, как обычно, прикидывалась, что ни на кого не обращает внимания. Но Кейт спиной чувствовала ее любопытный взгляд, несмотря на то что в темноте трудно было что-либо разглядеть.

Они с Уэсом ступили на мостки. Темная вода колыхалась, как складки черного шелка, словно в глубине кто-то шевелился.

– Вон туда зашвырнула, почти на середину, где призрачные девы, – сказала Кейт и вытянула руку. – Вряд ли уже достанешь.

– Не знаю, не знаю. Помнишь, как мы ныряли, искали сокровища? Озеро ведь не глубокое.

– Да стоит ли, вообще? Девин говорит, что видела аллигатора, вдруг они вправду тут водятся. – Кейт помолчала. – А знаешь, Девин недавно рассказывала, что ее воображаемый аллигатор говорил о тебе. Я даже немного испугалась. Понимаю, ей не хватает отца, но она справляется, даже лучше, чем кто-то другой. Похоже, эмоционально она с отцом и не расставалась, он всегда рядом с ней. Просто я… Почему этот ее аллигатор говорит не о нем, а о тебе?

Уэс тихо покачал головой:

– Не волнуйся, она отца не забудет. Если с аллигаторами у нее такой же бзик, как у моего брата, то ничего страшного. У него была такая манера решать проблемы.

– Какие проблемы?

Они пошли обратно на лужайку.

– В основном связанные с нашим папашей. Аллигаторы сильные, а Билли был слабым. В детстве мы жили в жутком хаосе, и фантазии помогали ему представить, что все под контролем.

Кейт и Уэс вернулись к столикам и увидели, что Селма удаляется по дорожке к своему дому. Свет лампочек освещал ее красное платье, при движении оно переливалось, рождая странные образы, как в слайд-шоу.

Они остановились на минутку, глядя ей вслед.

– Ну? Ты когда-нибудь скажешь, что было написано в письме, которое ты мне послал? – спросила Кейт, думая о том, какой могла бы стать жизнь, если бы не прервалась их детская дружба.

– Это было давно, – ответил он.

Кейт ждала, и тогда он тряхнул головой и улыбнулся:

– Великие проекты и планы двенадцатилетнего мальчишки. Хотел переехать в Атланту.

– Да что ты! И почему не переехал?

– Из-за пожара.

Теперь назад дороги нет. Придется дать волю словам, чтобы преодолеть годы и расстояния, перенестись из прошлого в настоящее и прочно укрепиться в нем. Стать другими, старше и мудрее.

Кейт наконец нарушила молчание:

– А ты бы не хотел всю жизнь жить детскими воспоминаниями?

Он покачал головой.

– Одними воспоминаниями не проживешь, – сказал он и пошел к фургону.

– Уэс! – крикнула она ему вслед. – Ты ничего не сказал о моем предложении помочь Эби. Что ты о нем думаешь?

– Думаю, это очень великодушно, – отозвался он, остановившись возле фургона. – Но всех не спасешь. Иногда лучше всего идти своей дорогой.

Буладина сидела на диване, а Кейт вытирала пыль с книжных полок. Эта мысль пришла в голову не сразу, чуть ли не в последнюю минуту: главное здание тоже должно иметь приличный вид на случай, если кому-то из гостей вечеринки вздумается зайти в дом. Столовая у Лизетты всегда была вычищена до блеска, но гостиную слегка запустили, словно Эби как-то раз вышла отсюда, чтобы выпить чашечку кофе или ответить на телефонный звонок, и больше не возвращалась. На одном стуле даже лежала открытая книга, страницы которой покрылись тонким слоем пыли, а к корешку паучок успел протянуть паутину.

Время от времени Кейт бросала взгляд в окно, желая убедиться, что Девин все еще на мостках. До вечеринки оставался один день. Уэс приводил в порядок территорию – с помощью навесного грейдера, закрепленного впереди фургона, ровнял подъездную дорожку, чтобы машины гостей завтра не буксовали. Он поднял такую пыль, что Селма, словно спасаясь от лесного пожара, убежала к себе, театрально зажав носовым платком рот.

В кухне возились с тортом Джек с Лизеттой, он помогал ей делать завершающие штрихи. Эби скрылась в домике, как она делала все последние дни, пока приготовления к вечеринке шли своим чередом. Появлялась Эби только к ужину, с запыленными волосами, словно она пробиралась сквозь тайный подземный ход, ведущий из прошлого в настоящее.

В воздухе пахло праздником. Никто в точности не мог сказать, сколько приедет гостей, но предполагалось, что немало. Кейт вдруг поняла: она очень надеется, что вечеринка удастся и все выйдет так, как хотела Буладина. Кейт ждала удобной минуты, чтобы предложить Эби финансовую помощь, но чем больше она думала об этом, тем яснее понимала: лучше всего отложить разговор до завтра.

– Эту книгу, помню, я читала здесь, на мостках, пятнадцать лет назад, – сказала Кейт, поднимая томик, оставленный Эби на стуле.

Буладина надкусила сэндвич, который принесла ей Лизетта. Повариха всегда интуитивно чувствовала, что кто-то поблизости проголодался. Не успели Кейт с Буладиной войти, она тут же явилась с блюдом, разрисованным крохотными фиалками.

– А я по этой книжке училась читать, – сказала Буладина, откусывая от сэндвича маленькие кусочки, как белочка.

– Вы учились читать по роману «Джейн Эйр»? – удивилась Кейт. – Что и говорить, вы продвинутый читатель.

Буладина тряхнула головой:

– Вообще-то, я поздно научилась читать. Мы жили очень бедно, я даже не знала, что в семь лет мне придется идти в школу. А потом от книжек меня было не оторвать. Потому я и стала преподавать литературу. Книги сделали меня легкомысленной и… скрытной. Словно я все время делаю что-то нехорошее, и мне всегда это сходит с рук. Я боялась, что в любую минуту мне могут сказать: хватит мусолить страницы, займись чем-нибудь полезным.

– Вы читали все эти книги? – спросила Кейт, показывая на книжные полки.

– Все до единой.

– Тогда Эби не мешало бы обновить библиотеку, – засмеялась Кейт.

– Нет, книгами я сыта по горло, – отозвалась Буладина, доела сэндвич и облизала пальцы. – Никогда не думала, что буду говорить такое, но это правда.

Кейт поставила «Джейн Эйр» на полку и продолжила вытирать пыль.

– Буладина, а почему вы сюда приезжаете, когда все остальные перестали?

– Да потому, что теперь вся жизнь для меня как книга. И каждое лето здесь – новая глава. Бывают истории – читаешь и не знаешь, чем все закончится. Вам попадались такие? Наверняка. Так вот, нечто подобное разворачивается здесь. Все лучшее, что происходит в нашей жизни, похоже на чью-то фантазию. У моего мужа болезнь Альцгеймера. Вы думаете, вот он, финал, верно? Прекрасный человек, блестящий ум – а становится идиотом. Все, кончено. Но всякий раз, когда я навещаю его в доме престарелых, он начинает говорить со мной о Флобере. Потом спрашивает, как поживают наши сыновья. Пока он там, и все еще беседует со мной, пока здесь стоит «Потерянное озеро», моя история продолжается.

Кейт улыбнулась и снова посмотрела в окно. Девин была по-прежнему на мостках, в одной руке она держала кипарисово коленце, другую козырьком поднесла ко лбу и смотрела на озеро. В зеленом купальнике, белых шортах и синей пелеринке в горошек, она напоминала крошечную героиню мультика, стоящую на часах.

Кейт повернулась к Буладине: та растянулась на диване и задремала, поставив тарелку на живот. Кейт опять принялась за уборку: стала вытирать столы и вычесывать пыль из бахромы подушек.

Грохот за окном умолк, внезапно стало так тихо, что зазвенело в ушах.

– Селма сейчас очень огорчится, – сказала Буладина, не открывая глаз. – Одним поводом для брюзжания меньше.

Кейт хотела ответить, но у нее вдруг закружилась голова.

Она схватилась за спинку стула. Ей показалось, что издалека послышался всплеск, и в глазах у нее потемнело. Она посмотрела на Буладину, но старушка лежала не шевелясь. Что же произошло? Привкус озерной воды появился во рту и в горле, кожа стала липкой от пота… Кейт вытерла лицо… посмотрела на влажную ладонь: та покрылась крохотными кусочками ила. Такого с ней еще никогда не было.

Она кинулась к окну. Девин нигде не было видно.

Кейт выбежала из дома на поляну, огляделась, ее охватил ничем не объяснимый страх.

Из фургона вышел Уэс. Пыль, которую он поднял, оседала вокруг, как мука.

– Ты Девин не видел? – задыхаясь, спросила она.

– Нет, – ответил он. – А в чем дело? Что-то случилось?

– Сама не знаю. Мне кажется… – И тут ее осенило. – Кипарисовы коленца!

Не успела Кейт повернуться, как Уэс сорвался с места и, будто камень из пращи, полетел к тропке, огибающей озеро. Она побежала следом и скоро догнала его. Ни секунды не колеблясь, Уэс бросился в воду и исчез в глубине – там, откуда торчали кипарисовы коленца.

«Всех не спасешь», – вспомнила она его слова.

Сквозь темную толщу воды она различила что-то похожее на колыхающуюся синюю пелеринку в горошек. У нее перехватило дыхание, когда пелеринка всплыла, а Девин – нет. Но почти сразу на поверхности показался Уэс. Девин обнимала его за шею и, судорожно глотнув воздуха, отчаянно закашлялась. У Кейт подкосились колени. Уэс вышел из воды и протянул ей девочку.

Кейт крепко прижала к себе дочь. Она была такой тоненькой, что руки Кейт, казалось, могли бы дважды обвиться вокруг нее! Много горя вынесла Кейт, лишившись мужа, но потери ребенка она бы не пережила. Она зажмурилась, на глаза навернулись жгучие слезы.