Кейт отыскала вывеску «Свежие продукты» и остановила перед ней машину. Все вышли и двинулись в магазин. Здесь было все для нужд путешествующих, а кроме того, имелись отдел кулинарии и кафе. Деревянные полы приветливо поскрипывали, пахло вафельными стаканчиками. Буладина прямиком направилась к винным полкам. Селма со скучающим видом подплыла к овощному прилавку, выбрала один стручок сладкого перца, рассмотрела его со всех сторон и со вздохом положила на место. Кейт и Девин подошли к кассе и стали ждать, пока блондинка с хвостом на затылке не наговорится по телефону.

– Ты бы лучше помогла Буладине, – сказала Кейт дочери. – А то еще уронит.

Через несколько минут блондинка закончила разговор и обратилась к покупателям:

– Простите, что заставила вас ждать.

– Ничего страшного, – ответила Кейт и протянула ей конверт от Лизетты.

Девица прочитала список, посмотрела на Кейт:

– Вы остановились на озере?

– Да. Приехали повидаться с Эби. Она моя двоюродная бабушка.

Девица подняла обе руки и потуже затянула хвост. Ей было не больше двадцати одного.

– Что-то раньше я здесь родственников Эби не встречала.

– В последний раз мы приезжали давно, пятнадцать лет назад.

– А-а-а… Понятно. Сейчас подберу все, что в списке, и сложу в коробку. Подождите минутку, – сказала блондинка. – Лизетта любит заказывать странные продукты из Франции, но покупательница она хорошая. Не то что некоторые из вашего «Потерянного озера». Там есть одна старуха, она каждое лето отдыхает. Когда приезжает к нам, все женщины убить ее готовы. А мужики как увидят, так давай хвостом вилять. Мой папа, например, дурак дураком становится. Не знаю, что он в ней нашел. У нее еще такие ужасные рыжие волосы.

– Селма, что ли? – Кейт кивнула в сторону Селмы, которая, смеясь, слушала человека, раскладывающего на прилавке груши.

Девица скорчила гримасу:

– Да, она.

– Она приехала с нами.

– Я вам не завидую. А вот та маленькая старушка мне очень нравится. Она всегда покупает вино, девушки на кассе спрашивают, когда она родилась, чтобы записать в журнал, а она вечно что-нибудь выдумает. То скажет – двенадцатого октября тысяча четыреста девяносто второго года, а то – четвертого июля тысяча семьсот семьдесят шестого[7].

Они разом повернулись в сторону Буладины, пристроившейся к очереди в кассу. Она набрала кучу бутылок, ей даже пришлось разогнуться, чтобы их поднять. Девин стояла у нее за спиной: если старушка начнет падать, ее успеют подхватить.

– Глазам своим не верю, – продолжала девушка. – Куда ей столько вина? Она же вчера уже накупила.

Кейт улыбнулась и пояснила:

– Буладина устраивает для Эби прощальную вечеринку.

– Так значит, это правда? Эби продает «Потерянное озеро»? Вчера Буладина заикнулась об этом, но сами понимаете, это же Буладина… Она может наговорить все что угодно.

– Правда. По крайней мере, так сказала сама Эби.

– Очень жаль. Я давненько не видела Эби, но она всегда ко мне хорошо относилась. Когда я училась в школе, Эби разрешала приходить с парнем на озеро, и мы брали у нее лодку. Она говорила, что влюбляться лучше всего на середине озера.

Девушка рассеянно принялась теребить густо намазанные тушью ресницы:

– А когда вечеринка?

– Кажется, в субботу, после полудня.

Девушка кивнула, сняла картонную коробку со штабеля за спиной и отправилась за продуктами для Лизетты.

– Кажется, я нечаянно пригласила эту девицу к нам на вечеринку, – сказала Кейт, становясь в очередь позади Буладины и Девин.

Заодно она взяла у старушки несколько бутылок, облегчая ее ношу.

– О, ничего страшного, – отозвалась Буладина. – Больше народу – веселее будет.

– Веселее? Ты о чем? – спросила подошедшая к ним Селма.

Все четверо уже привлекали к себе всеобщее внимание. Они не были похожи на обычных туристов – немолодая женщина в облегающем красном платье и на каблуках; старушка с двумя корзинами, из которых торчали горлышки винных бутылок; бойкая девчонка в очках, в балетной пачке и с нелепым велосипедным шлемом на голове, и Кейт в придачу. А ведь еще нет и двенадцати дня.

– Не о чем, а о ком. О дочке хозяина. Бриттани. Она тоже придет на вечеринку, – ответила Буладина.

– Эта девица терпеть меня не может.

– Сможет, если перестанешь заигрывать с ее папочкой. Впрочем, ты все равно не придешь. Тебе-то что?

– Ничего, – отрезала Селма и отошла в сторону.

Глава 6

Уэс Паттерсон сидел в ресторане напротив магазина «Свежие продукты» и наблюдал за высокой молодой женщиной, которая вышла оттуда. У нее была копна каштановых волос, которые разлетались от быстрой ходьбы и падали на глаза неровной бахромой. Она остановилась и, убрав непослушные пряди, осмотрелась. Вглядываясь куда-то из-под руки, на секунду замерла – так, бывает, на пляже человек всматривается в необъятный простор океана. Она словно не ожидала увидеть здесь столько перемен! Казалось, даже растерялась немного. Из супермаркета выбежал мальчишка и что-то ей сказал, она повернулась к нему и улыбнулась. Затем открыла багажник зеленой «субару», мальчишка принес и поставил туда коробку с продуктами. Женщина дала ему на чай. Потом помогла немолодой даме дотащить до машины несколько бутылок вина и сесть на переднее сиденье.

Тем летом, пятнадцать лет назад, волосы ее были гораздо длиннее. Темные, они поразительно контрастировали с глазами – зелеными, как летняя трава по утрам. Уэс не мог оторвать от нее взгляда. Он частенько гадал, узнает ли он ее при встрече. И вот – узнал сразу. Она, конечно, повзрослела. Плавные изгибы ее фигуры восхитили его. Да, сердце подсказало бы, что перед ним Кейт, где бы он ее ни увидел. Ведь она подарила ему лучшее лето в жизни. Однако воспоминания об этом неизменно возрождали в памяти самый худший период, который наступил следом.

С ней была какая-то девочка. Не очень похожа на Кейт. Дочь? Скорее всего. В ней было нечто, неуловимо напоминающее мать. Почему-то он представлял, что именно такой ребенок должен быть у Кейт.

Что она здесь делает после стольких лет? Его охватило смутное чувство тревоги, как бывает в первые секунды, когда вдруг понимаешь, что потерял бумажник. Он даже протянул руку к заднему карману, нащупал бумажник, а заодно проверил и ключи в переднем кармане.

С Кейт было еще двое гостей из пансионата, которых он запомнил с тех давних пор, когда жил возле озера. Значит, она приехала навестить Эби, и ее визит не имеет отношения ни к нему, ни к его письму. Эта мысль, казалось бы, должна была поднять Уэсу настроение, но беспокойство охватило его еще сильнее.

– Ух, какая! – проговорил пожилой мужчина, который сидел рядом с Уэсом за стойкой. Он не отрываясь смотрел сквозь стекло витрины в сторону магазина.

– Дядя Ласло, тебе не кажется, что ты слегка староват для нее? – усмехнулся Уэс.

– Я не про мамочку. Я про ту, рыжую, – сказал пожилой мужчина, наблюдая, как Селма открывает заднюю дверь машины и ждет, когда усядется девочка.

Селма садиться не торопилась, словно знала, что на нее смотрят. Она едва заметно улыбнулась, высоко задрала юбку и нырнула в салон, устроив настоящее шоу.

– У меня всегда была слабость к рыженьким, – вздохнул дядя Ласло.

– А что, Делорис твоя перекрасилась? – спросил Уэс.

– Нет, все еще брюнетка, – ответил тот и положил в рот последний кусок пиццы с ветчиной и ананасом.

Он вытер губы жирной от масла бумажной салфеткой и бросил ее на стойку:

– Несколько дней пробуду в гостинице «Аквапарк», с Делорис и девочками. В выходные приезжает поверенный с документами. Я рад, что мы проворачиваем с тобой это дельце, сынок. С такой недвижимостью нас ждут великие дела.

Он протянул руку.

Уэс секунду смотрел на его пухлую ладонь.

– Руки будем пожимать, когда Эби продаст, – заметил он.

– Что ж, пожалуй, – сказал пожилой и направился к выходу.

– Может, как-нибудь соберемся все вместе? – крикнул ему в спину Уэс. – Мы с тобой, девочки, Делорис. Посидим, поболтаем…

– Хорошо, хорошо, – ответил дядя Ласло, не оборачиваясь, – там видно будет.

Уэс смотрел, как его дядя вышел на улицу, замахал руками над головой, словно на него набросились полчища невидимых насекомых. Усевшись в стоящий у тротуара «мерседес», он достал из кармана штанов платок и вытер неестественно гладкое лицо и шею.

Зеленая «субару», стоявшая на другой стороне площади, уже уехала.

– Ты заключаешь сделку с дьяволом, – сказал бородач с проседью, высунув голову из кухни.

Это был его повар, Грэди. Разумеется, он подслушивал. Да и все остальные в маленьком ресторанчике, декорированном в стиле начала восьмидесятых «пицца-шик» – в прежнем воплощении она существовала как «пиццерия-пассаж», – все поголовно внимательно слушали, подавшись вперед, а если разговаривали, то шепотом, навострив уши. И разговор наверняка скоро дойдет до Эби.

– Знаю, – отозвался Уэс и начал собирать с витринной стойки тарелки с салфетками – свои и дяди Ласло, не дожидаясь официантки. – Мне-то зачем цепляться за эту землю, если Эби продает свою? Мой участок со всех сторон окружен ее владениями. Что он может стоить сам по себе?

– Все еще не могу поверить, что она продает свою недвижимость, – сказал Грэди, качая головой. – Ее пансионат – целая структура.

– За все эти годы Эби помогала многим горожанам. Если она действительно хочет уехать, мы должны ее поддержать. «Потерянное озеро» больше не дает дохода.

– Если уж начистоту, помочь ей надо было давно. – Грэди сощурил крохотные коричневые, словно мраморные шарики, глазки. – Ты только представь, что там будет, когда все застроят? Вспомни пейзаж к северу от автострады. Он совершенно изменился, когда твой дядя построил аквапарк и торговый центр. Ты уж повлияй на него, пусть хоть на этот раз не очень портит природу, слышишь?

– Перемены всегда к лучшему, Грэди, – сказал Уэс и вручил ему тарелки.