Мы с Пакстон посмотрели друг на друга, и она улыбнулась. Мы уже обсуждали, что следует рассказать Хлое, прежде чем объявить о беременности всей семье завтра. Это сделает весть более особенной для Хлои, сказала Пакстон. Я наклонился и поцеловал щеку дочери.

— Тыковка, Бог уже ответил на твою молитву.

С удивлением она спросила:

— Какую, папа?

Пакстон, взяла руку Хлои и положила ее на свой живот.

— У меня в животике растет ребенок, Хлоя-Кэт. Маленький младший брат или сестра.

Хлоя села. Она была так взволнованна, когда мы объявили, что поженимся, интересно, как сейчас она отреагирует.

Ее глаза наполнились слезами, и я затаил дыхание. Мне не нравилось смотреть, как она плачет.

— Это правда? Пап, это правда, что у мамы там мой младший брат?

Я кивнул.

— Это делает тебя счастливой?

Она вскочила и обняла меня.

— Спасибо, что привез нас домой, папа. Спасибо!

Я держал ее крепко и сжал глаза.

— О, детка. Я люблю тебя.

Когда она отступила, по лицу текли слезы.

— Я тоже тебя люблю.

Она повернулась к Пакстон и обернула свои ручонки за ее шею.

— Я так тебя люблю, мама! Спасибо, что полюбила меня и дала мне младшего брата! Спасибо… большое!

Хлоя рыдала, как и Пакстон. Каждый из них держался друг за друга, словно от этого зависела их жизнь.

— О, Хлоя-Кэт. Я тоже тебя люблю!

Когда мои девочки, наконец, перестали плакать, Хлоя забралась обратно под одеяло, сложила руки в молитве и улыбнулась.

— И еще. Господи, спасибо, что так быстро сделал младшего брата. И спасибо, что помог папе найти мою маму. Он долго искал. Глаза у него, благодаря маминой любви больше не грустные.

Воздух ворвался в мои легкие. Я посмотрел, как Хлоя прижала к себе куклу и козлика.

— Мне лучше поспать, иначе Санта не придет.

Мы с Пакстон замерли. Оба в безмолвном шоке. Я был уверен, что произошедшее повлияло на Пакстон так же сильно, как и на меня. Каждый поцеловал Хлою.

— Спокойной ночи, тыковка, — прошептал я ей в лоб.

— Спокойной ночи.

Убирая растрепанные волосы с лица, Пакстон поцеловала Хлою в щеку.

— Спокойной ночи моя милая Хлоя-Кэт.

Она улыбнулась и что-то бормотала. Взяв за руку Пакстон, я вывел ее из спальни, провел по коридору мимо лестницы в нашу спальню. Я я закрыл дверь, и мы обнялись.

— Это был самый удивительный момент в моей жизни, — сказал я. Она кивнула и вытерла слезу.

— И мой.

Моя рука скользнула за ее голову, и я притянул ее к себе. Нежно целуя губы, я сказал:

— Я собираюсь заняться с тобой любовью, Пакс.

— Как насчет того, чтобы сначала пришел Санта и оставил все подарки? — спросила она.

С подмигиванием, я сказал:

— Даже Санта требует время, чтобы насладиться оставленным ему молоком и печеньем.

Пакстон засмеялась и ударила меня по груди.

— Ты плохой.

— Еще нет, детка.

Снял ее футболку через голову и скинул на пол.

— Я буду целовать каждый дюйм твоего тела, и буду шептать: Миссис Стид Паркер.

— Стид, — ахнула она.

Расстегнул бюстгальтер и бросил на футболку. Схватил пояс домашних брюк и стянул их… вместе с трусиками. Она оказалась передо мной голой. Дважды за последние несколько часов я ее раздевал. Первый раз закончился синими шарами, когда я смотрел на жену в ее свадебное платье, а затем и в кружевных трусиках. Тогда мне понадобилось все самообладание, чтобы не заняться с ней любовью. Я прижал губы к ее пупку, пока ее руки поглаживали мои волосы.

— Вы моя жизнь, миссис Стид Паркер. Причина, по которой я дышу. Мое сердце бьется вместе с твоим, и я не могу представить мир без тебя, — прижав лоб к ее животу, я глубоко вздохнул. — Ты все, чего я когда-либо хотел. Наша любовь никогда не терялась, потому что она оставалась со мной… всегда.

Она впилась зубами в губу, пытаясь сдержать эмоции, когда я поцеловал ее живот.

Наш ребенок был там, и это осознание сбивало меня с ног.

— Я бы отдал свою жизнь за тебя и наших детей.

Встав, я обхватил ее лицо и вытер пальцами, а затем и губами, слезы.

— Моя жизнь.

Улыбаясь мне в губы, она ответила:

— Моя любовь.

Эпилог

Пакстон

Спустя три месяца.

Я откинула голову на грудь Стида, пока мы сидели на пледе и смотрели на Атлантический океан. С тех пор, как мы поженились, многое изменилось.

После того, как мистер Хайнс узнал, что я беременна, решила, что он уволит меня.

Но когда мы со Стидом поженились на Рождество, беременность, больше не была проблемой. Хотя было очевидно, что ребенок был зачат до свадьбы, мистер Хайнс проигнорировал этот факт. Может, наш маленький городок изменился со временем?

В реальность меня вернули руки Стида, ласкающие мой живот, который вырос за последние несколько недель. В прошлом месяце мы были на УЗИ, которое показало пол ребенка. Не буду лгать, мы оба вздохнули с облегчением, когда узнали, что ребенок только один. Хотя, Хлоя думала, близнецы было бы супер весело.

Для нее.

— Как дела у моего сына? — спросил Стид, его горячее дыхание согрел мою кожу от холодного бриза Атлантики.

— У него все хорошо. Думаю, я наконец-то переходила утреннюю болезнь. Слава Богу.

Мягкие губы Стида поцеловали мою шею, стреляя пульсирующей болью между ног.

— Ммм… Если ты продолжишь делать так, мне понадобится некоторое облегчение.

Из его горла раздался низкий рык.

— Черт возьми, Пакс. Мой член твердый как палка.

Я засмеялась.

— Ну, у нас есть время до обеда.

Мы сидели у потрясающего домика, который арендовали на неделю. В Ирландии было холодно. А ночью становилось еще холоднее, но нам было все равно. Мы были слишком заняты в постели, нагревая все вокруг, чтобы замечать, как холодно снаружи.

Дни были умеренно теплые. Для нас это была прекрасная погода, по сравнению с горячим Техасом.

— Пойдем внутрь? — спросил он.

Кивнув, я подождала, пока он встанет и предложит мне свою руку. Это был Стид.

Такой внимательный и добрый. Он всегда ставил нас с Хлоей на первое место, что бы ни делал. После того, как он приобнял меня, мы двинулись в дом. Теплота поселилась в моей груди. Мое тело покалывало от знания, что мой муж собирается заняться со мной любовью. Ничто другое на земле не было более удивительным, чем я и Стид вместе. Он повел меня в спальню и улыбнулся, показав ямочки на щеках, от чего мои колени ослабели. Он нежно провел тыльной стороной ладони по моей щеке, и мое тело задрожало. Некоторые женщины жаждали пищу во время беременности, я же жаждала прикосновений мужа. Это и волновало и успокаивало меня.

— Ты выглядишь прекрасно, Пакс, — прошептал он, пока глаза бродили по моему лицу. Напряжение в его взгляде заставляло ныть живот, и сердце таяло от его сладких слов. Мои волосы были собраны в хвостик, чтобы спасти их от ветра, но уверенна, что на голове творился беспорядок. На лице ни грамма макияжа. Сегодня мы решили полениться, и не отправились на осмотр достопримечательностей, и насладились удивительным видом на океан. Я одела на себя его плотные штаны и толстовку, которые висели на мне. В лучшем случае, я выглядела, будто только что проснулась.

— Я в беспорядке, — заявила я с усмешкой. Он покачал головой.

— Я никогда не видел тебя более красивой. Ветер растрепал твои волосы и заалел щеки… Я могу смотреть на тебя весь день, и мне не надоест.

Мой живот скрутило.

— Как ты это делаешь? — спросила я, оборачивая руки вокруг его шеи.

— Что делаю?

— Заставляешь меня чувствовать, что я самая красивая женщина в мире.

Он посмотрел на меня, как будто я сказала самую сумасшедшую вещь, но это была правда. У Стида была способ заставлять меня и нашу дочь чувствовать, что мы все для него. Сам воздух, которым он дышал. Последние несколько месяцев были лучшими в моей жизни. Стид работал на ранчо с отцом и Кордом весь день, но как только Хлоя и я выходили из школы, он был там, улыбаясь и приготовив нам блюдо из удивительных объятий и поцелуев. Часто у меня кружилась голова от волнения, когда мы подъезжали к дому, гадая, какой сюрприз он приготовил для нас. Для Хлои, это всегда было что-то связанное с животными. Например, новая книга. Для меня было что-то простое, как роза и поцелуй, или медальон в форме сердца с нашим семейным портретом в нем. Каждый день он нам что-то дарил. Он избаловал нас любовью, и я не могла представить, что могу быть счастливее.

— Черт, ты самая красивая женщина в мире.

Мои глаза наполнились слезами, когда поняла, что каждый день этот человек заставлял меня чувствовать себя особенной. Что мое счастье вспыхивало каждый раз, когда он улыбался, целовал, держал меня в руках, или шептал, как сильно любит меня. Я любила этого человека больше чем кого-либо. Он был причиной, по которой я дышала.

— Займись со мной любовью, Стид, — тихо проговорила я, притянув его за шею к себе. — Это было бы для меня удовольствием.


КОНЕЦ