– Я не…

– Ты все это подстроил, со старой пластинкой и адресом, – зачем? Думал, что после этого я в тебя влюблюсь?

Взгляд его взметнулся вверх:

– Что? Нет, подожди…

– А что еще я могла подумать, Джонас? Ты знал, как сильно я хочу найти отправителя, почему же не признался в том, что это был ты?

Он качал головой, подняв руки в попытке прервать поток ее обвинений.

– Одну посылку, красавица. Вот и все, что я тебе отправил.

Анна, сбитая с толку, не ответила.

Джонас покраснел.

– Ты так расстроилась после истории с пластинкой, а я не знал, пришлет ли твой таинственный парень новую. Я надеялся, ты вспомнишь мои слова о том, что посылка скоро придет, и догадаешься, что это я тебе ее послал. Я просто хотел, чтобы ты улыбнулась.

Анна подняла руку с браслетом из ракушек и стекла:

– Это прислал ты?

– Ага.

И тогда все встало на свои места. Подарок, который выбивался из ряда остальных, и не должен был на них походить, потому что его отправил другой человек. Теперь, вспоминая слова в записке, сопровождавшей ракушки и бусины, она словно слышала йоркширский акцент Джонаса: «Используй, как пожелаешь…»

– А что насчет других посылок?

– Я не знаю, кто их отправлял.

– Но был бы рад, если бы я решила, что их прислал ты?

– Если бы это означало, что ты хочешь быть со мной, то да. Прости. Но дело в том, что ты мне нравишься. Давно уже нравишься, вот только я был дурак и не мог сказать этого вслух. Теперь жалею. Я… не хотел тебя пугать.

Все пошло наперекосяк. Джонас был другом – и Анна рассчитывала на него как на друга. Именно друг был ей нужен, она не могла видеть в нем кого-то другого. Но то, что она посчитала дружеской помощью, оказалось его помощью самому себе: он хотел остаться с ней наедине, чтобы подтолкнуть их отношения в направлении, к которому Анна не была готова. Внезапно окружающая их красота потеряла смысл; Анне захотелось уехать.

– Давай уедем отсюда, пожалуйста. Я хочу домой.

Он ничего не сказал, но виноватое выражение его лица было знаком согласия. В тишине они вернулись к фургону от злого серого океана, и почтительное расстояние, на котором они держались друг от друга, символизировало произошедший между ними раскол.

Возвращение домой оказалось самым длинным – и самым неловким – путешествием в жизни Анны. Они почти не говорили все эти пять часов, Анна смотрела только на дорогу, Джонас же изредка на нее косился. Дорожные работы затормозили движение почти на двадцать миль, и спидометр фургона, уткнувшегося носом в задние огни колонны, целую вечность не показывал больше пяти миль в час. Вид города никогда еще так не радовал Анну – и, как она подозревала, Джонаса тоже, судя по громкому вздоху облегчения, с которым он остановил фургон на подземной парковке Уолтон Тауэр. Заглушив мотор, он повернулся к ней:

– Вот мы и дома.

– Спасибо за поездку.

– Я… Надеюсь, еще увидимся?

Судя по выражению его лица, Джонас на это не надеялся.

– Да.

Нужно было что-то ответить, прежде чем уйти, но Анна слишком устала и эмоционально вымоталась, чтобы выдавить из себя больше. Подхватив свою сумку, она побежала прочь от фургона по бледно-серому бетону парковки и, не снижая скорости, промчалась по ступенькам фойе Уолтон Тауэр. Не желая пользоваться лифтом, она торопливо поднялась по лестнице и наконец оказалась в благословенной тишине своей квартиры, захлопнув и заперев за собой дверь.

И, только оставшись в одиночестве, стоя в темноте, Анна поняла, что она все еще в толстовке Джонаса. Стянув ее, она позволила одежде чужого размера комком упасть на пол и только потом разрыдалась.

Глава сорок шестая

Все шло совершенно не так, как Анна предполагала. Атмосферу на работе испортили неожиданные статьи, отношения с матерью закончились самым скандальным образом, Бен оказался интриганом и обманщиком, а теперь она потеряла и Джонаса, которого считала ближайшим другом. Даже посылки, которые сначала, казалось, отправлял какой-то добрый аноним, слишком дорого ей обошлись. Двадцать четыре часа назад она думала, что совершила прорыв в понимании того, кто она такая и к чему стремится. Сегодня, уставившись в черные глубины чашки кофе, она чувствовала себя потерянной.

Когда рядом завибрировал телефон, Анна поначалу не хотела отвечать. Но на экране высветился номер Шенис. Обрадовавшись, что ей звонит не мрачный журналист и не виноватый оператор, Анна подняла трубку.

– Анна! Как ты? И, самое главное, где ты была? Меня постоянно сбрасывает на автоответчик!

– Я уезжала на несколько дней.

Пожалуйста, не спрашивай о подробностях.

– Но ты уже вернулась, да? Отлично. Мне нужно с тобой увидеться, как насчет ланча?

Они договорились встретиться в одном из сетевых ресторанов на Кенсингтон-Хай-стрит, где Шенис «тратила деньги, пока они есть на новой кредитке, которую дал последний парень».

– Мы скучаем по тебе на работе, – сказала она, пристраивая гроздь бумажных пакетов с покупками на кожаном сиденье напротив и усаживаясь рядом с Анной. – Там такая тоска, ты не поверишь.

– Что, армии чужих журналистов больше не осаждают «Мессенджер»? Бен Мак-Ара не пишет эксклюзивов?

Анна радовалась возможности шутить о случившемся, а Шенис была лучшей аудиторией для таких шуток.

– Не пойми меня неправильно, милая, но ты уже устарела.

– Это я уже слышала. – Анна вспомнила, как в том же убеждал ее помощник Джульетты за день до сенсации имени Сенары.

– Да, но в этот раз им больше нечего добавить. Ри говорит, что Бен отказался дальше писать о тебе, а Драконша, похоже, добилась чего хотела – вытащила из «Пост» пару мешков компенсаций. – Шенис начала полировать ногти льняной салфеткой. – Так что ты не соответствуешь требованиям времени.

– Рада это слышать. Так что я пропустила?

Шенис с заговорщической улыбкой сунула руку в свою розовую кожаную сумочку.

– Только вот это, – сказала она, вынимая обернутую в коричневую бумагу посылку. – Пришла вчера утром, но я расписалась за нее, пока никто другой ее не увидел. Никто о ней не знает, кроме Нариндера, меня и теперь тебя.

Анна взяла сверток и внимательно его рассмотрела. Уголки были сложены с идеальной точностью, информация об отправителе снова отсутствовала. Зная, что седьмую посылку отправил Джонас, она могла предположить, что эта – от настоящего отправителя. Анна совершенно не ожидала новых посылок и не думала, что так обрадуется этой.

– Ты, наверное, не захочешь открывать ее здесь? – продолжала Шенис. – Учитывая, что я так тщательно хранила ее в секрете.

– Спасибо, что никому о ней не рассказала.

Плечи коллеги заметно опустились.

– Значит, все-таки нет?

Анна подумала о посылке, которую держала в руках. Ее ждало новое приключение после смятения и разочарований последнего времени. И действительно, какая разница, кто увидит ее содержимое? Анна ценила предусмотрительность Шенис, без которой ей пришлось бы столкнуться с куда более пристальным вниманием после возвращения на работу. А сейчас она могла насладиться подарком без нахального интереса сотрудников «Мессенджера» и заручиться на будущее поддержкой Шенис.

– Хорошо. Я открою ее здесь.

Шенис захлопала в ладоши, заставив некоторых посетителей обернуться.

– Сработало!

– Но при одном условии: что бы ни было внутри, это останется нашим с тобой секретом. Договорились?

– Да, конечно же. Открывай, открывай!

Анна, радуясь нетерпению подруги, приподняла два идеально сложенных угла оберточной бумаги. Шенис нависла над столом, чтобы лучше видеть, как Анна вытаскивает пурпурную коробку, перевязанную черным бантом.

– Как в сказке! – пискнула Шенис, не в силах сдержаться.

Анна улыбнулась и развязала черную атласную ленту, затем сняла крышку, открывая взгляду бледно-сиреневую папиросную бумагу. В ее складках лежала книга в красивом твердом переплете, с позолоченными уголками и тисненым названием из золотых и серебряных завитков.

Шенис была немного разочарована:

– Книга?

– Это замечательная книга.

– Да, но… не пойми меня неправильно, Эн, я иногда люблю почитать, но книга – это же не дорогая одежда и не украшение. Что это вообще такое?

– «Я захватываю замок» Доди Смит. – Воспоминание о тете Зельде, подарившей ей более потрепанную версию знаменитого романа, согрело Анну. – Я читала ее, когда мне было тринадцать. Это была любимая книга моей тети, и она передала мне ее в наследство. Просто чудесная история.

Анна пролистала страницы, и на стол спланировала белая карточка.

– О!

– Это записка? Что там на ней?

На карточке была напечатана фраза, которую Анна тут же узнала:

…потому что жизнь слишком интересна, чтобы долго сидеть на месте.

– Не понимаю, – нахмурилась Шенис. – Звучит как слоган из рекламы шампуня.

Анна рассмеялась:

– Это цитата из книги.

Шенис пожала плечами и вздохнула:

– Все равно не понимаю. Но рада, что для тебя это что-то значит. Если бы я получила такое по почте, я захотела бы узнать имя или хотя бы телефонный номер отправителя. Особенно учитывая ту ерунду, через которую тебе пришлось пройти из-за него. А загадочные послания меня бы только бесили.

Анна прижала книгу к груди, снова перечитывая записку.

– Я годами мечтала стать такой, как Кассандра Мортмэйн из этой книги. Она всегда ожидала от жизни самого лучшего, несмотря на обстоятельства, которые складывались совсем не так, как она рассчитывала.

Неукротимый оптимизм главной героини задел нужные струны в душе Анны еще в то время, когда она только начала понимать, как далека от совершенства жизнь дочери Сенары Браун.

– Ну да. – Шенис внимательно смотрела на нее, пока Анна пыталась объяснить свою теорию. – Хорошо, если тебя это радует…