Миранда Дикинсон - Посылка для Анны

Анна ждала этого долгие годы, но, когда истина наконец прозвучала под пьяные всхлипы матери и дочери, она не принесла с собой покоя. Морвенны уже не было, и всей правды она никогда не расскажет, но то, что Анна сегодня узнала, из памяти больше не выбросить. Под влиянием эмоций и вина она вдруг обняла плачущую мать. Впервые за десять лет. Это не было примирением, но искренним жестом. И, учитывая, сколько лет улетело безвозвратно, объятие можно было считать наилучшим итогом.

– Ну, я тогда завтра сажусь на поезд в графство, – шмыгнула носом Сенара, когда они снова сели бок о бок.

Вино и странные события ночи смягчили решимость Анны.

– Я не против, если ты останешься еще на день. – Она сама почти не верила в то, что это сказала. – Ты же еще не видела Лондона. Жаль будет после такой долгой дороги вернуться, ничего не посмотрев.

– Правда? – Несмелая улыбка казалась непривычной на лице, которое Анна видела только скалящимся. – Тебе не придется со мной нянчиться. Я сама со всем справлюсь. По правде говоря, мне хотелось бы покататься на том большом колесе. Нэнс из «Блю» каталась на нем в прошлом году, когда ей стукнуло пятьдесят, и говорила, что вид там хороший.

– Тогда давай я утром позвоню и забронирую для тебя место, а потом вызову такси, которое тебя туда отвезет.

– Ты сделаешь это для своей старой мамы?

– Ты же приготовила для меня ужин. Считай это моим вкладом в твою поездку.

Анне с трудом давались эти новые шаги в отношениях, и она не была уверена, что справится. Но изумление Сенары зажгло небольшую искру надежды в душе Анны, глубоко под защитными слоями и разочарованием. Впервые Анна почувствовала, что сумела обрадовать мать. В детстве ей так этого хотелось – и никогда не удавалось. Сегодня эта застарелая боль наконец покинула ее.

– Тогда я согласна. И мне пора спать. – Сенара протянула руку и взъерошила волосы Анны, поднимаясь. – Ты хорошая девочка, Эн. Всегда была хорошей. Лучше, чем я заслуживаю.

Уже начиналось утро, когда Анна легла в своей комнате, чувствуя, как ноют глаза и тело. Это была знаменательная ночь, несмотря на то что воспоминания о Морвенне, которыми она так дорожила, изменились навсегда. На некоторые вопросы она не получила ответа и, возможно, никогда не получит. Анна все так же собиралась попросить Сенару уехать – у нее не было выбора, если она хотела сохранить рассудок, – но провести еще один день вместе было бы неплохо. В эту ночь мать, даже не сознавая этого, стала ближе к Анне, чем когда-либо раньше. Они словно достигли поворотной точки.

В том, что они никогда не станут близки, Анна была уверена. За прошедшие годы было сказано и сделано слишком много того, что отсекало любую надежду на нормальные отношения. Но, глядя, как небо за окном начинает светлеть, Анна вдруг ощутила, как зарождается в ней надежда на перемены.

Лондон был слишком многолюдным, слишком грязным и слишком громким. Как туристку Сенару Браун он не впечатлил. Транспорт двигался медленнее тракторов на корнуолльских полях и вонял примерно так же, как навоз, который они развозили. Она с радостью вернется домой – как только справится с делами. К тому же у таксиста оказались сальные глаза, и, когда он высадил ее у расфуфыренного отеля «Мэйфейр», на чай он получил только одно: «Следи за дорогой и прекрати пялиться на пассажиров!»

В шикарном фойе ее сандалии утонули в толстых коврах, которые словно были сделаны из денег, отчего она улыбнулась впервые с тех пор, как Анна помахала ей вслед, усадив в такси. Тут ей нравилось больше, чем в жуткой и дешевой квартире дочки. В воздухе плыли звуки огромного пианино, а люди, у которых денег было больше, чем мозгов, медленно кружились в танце, словно наличка в карманах не позволяла им двигаться быстрее. Люстры, которым позавидовала бы сама королева, поблескивали над головой, а каждый дюйм колонн и потолков казался вырезанным из абрикосовой и кремовой глазури. Совсем как на шикарных свадебных тортах, о которых мечтали ее тупоголовые подружки.

«Жаль, что я не тут остановилась, – подумала Сенара. – Мне бы и город тогда больше понравился…»

Она прошла мимо вышколенных мужчины и женщины на ресепшене и направилась к бару отеля. Оказавшись среди красного дерева с латунными вставками, она принялась рассматривать комнату, пока не заметила его.

Мужчина у бара оказался точно таким кобелем, как она ожидала. Но сегодня Сенара Браун пришла не ради свидания. То, что предлагал ей этот толстый репортеришка с трехдневной щетиной и пошлой ухмылкой, было куда лучше секса. Секс всегда приводил к проблемам; деньги от них избавляли.

Наверное, ей стоило что-то чувствовать по поводу того, что она собирается врать о дочери, – а именно за этим она сюда и пришла. Но у Сенары были свои причины.

Вся деревня гудела об Анне в тот день, когда вышла статья, и Сенара решила действовать. Только одна Браун могла быть в центре внимания Полперро! А хуже всего было то, что соседи твердили: какая же Анна хорошая, какая вежливая, какая красивая! Каждое слово было пощечиной ее матери, которая, по их мнению, вовсе не достойна такой дочери.

– Она теперь прославится, – говорила Дорин Риз на почте. – И в этот раз по хорошей причине…

О да, моя девчонка прославится…

Пора миру узнать правду о мисс Я-Такая-Хорошая Анна Браун…

Мужчина поднял руку, когда она вошла. Вначале Сенара Браун не поняла, как он ее узнал. Но стоило ей вспомнить о своей старой кожаной куртке, длинной зеленой юбке с вышивкой, серебряных браслетах на запястьях и лодыжках, как сразу стало ясно: она не выглядит как местная.

– Миссис Браун, – состроил он рожу, что уж точно не предусматривала его задача.

– Мисс, – поправила Сенара, и ресницы ее кокетливо затрепетали. – Никому еще не посчастливилось превратить меня в миссис.

Это была ее старая реплика, ставшая в прошлом началом множества романов, но эффекта она не растеряла. Сенара поздравила себя с этим, когда увидела, как содрогается его толстое тело – от радости. Бедняга уже у нее в руках, но сам пока об этом не знает.

– Тем хуже для них, уверен. Выпьете?

Она взглянула на его пустой стакан на стойке. Если посоревноваться с ним в выпивке, заставить думать, что он ее напоил, то эта встреча точно обернется в ее пользу. Свой навык она вырабатывала много лет, и он еще никогда ее не подводил.

– Виски было бы неплохо, – промурлыкала она.

– Ах… леди придерживается тех же принципов, что и я. Не важно, что до полудня? Ну-ну. Думаю, мы с вами замечательно поладим.

Это было даже слишком легко. Следуя давнему привычному ритуалу, Сенара намотала на палец седеющую прядь волос и медленно провела ею под нижней губой.

– О, я надеюсь, красавчик…

Одного взгляда на его хищную улыбку было достаточно, чтобы понять: она уже победила…

Когда мать уехала на экскурсию и квартира вновь стала принадлежать Анне – пусть даже пока что временно, – она устроилась в кресле с книгой. И наслаждалась тишиной, пока не зазвонил телефон.

– Анна, привет. У меня новости. – Голос Шенис звучал более взволнованно, чем обычно. – Тебе удобно говорить? Мне удалось сбежать на пять минут. Ашраф думает, что я снова курю.

– Гарантирую полное и безраздельное внимание, – улыбнулась Анна, несмотря на ноющую головную боль, вызванную тем, что вчера она перебрала вина и эмоций в компании матери.

– Я хотела позвонить сразу же, как только узнала. И вот – похоже, газета спасена!

Анна выпрямилась в кресле, уронив книгу на пол.

– Что? Ты уверена?

– Сегодня утром подтвердили. Как выяснилось, ее выкупили управляющие! Дэмиен Кендал и его дружки из «Дейбрейк» сделали предложение, и вчера вечером его приняли. Можешь себе представить? Драконша говорит, что сокращения все же будут, они это называют «рационализацией». Но лучше уж так, чем если бы всех нас просто выгнали.

– Это же чудесно! Все, наверное, рады.

– Рады. Только Тед уже вовсю строит новые теории заговора. Расстроил Бэбс, предположив, что первыми под сокращения попадут самые пожилые. У Бэбс в следующем году по стажу выходит пенсия с большой компенсацией, и теперь она уверена, что руководство уволит ее, чтобы сэкономить.

Анна отлично знала, как Тед умеет находить поражение даже в победе. Бедная Бэбс! И все же новости, особенно на фоне событий последних дней, были замечательными. Приятно было узнать, что ее работа пусть не в полной, но в большей безопасности.

– Скажи Теду, чтобы перестал болтать и для разнообразия попробовал порадоваться. И обними за меня Бэбс.

– Обязательно. Мы все по тебе скучаем. А как себя чувствует наша вирусная интернет-сенсация? Ой, извини, не отвечай. Просто моя младшая сестричка сегодня нашла статью о тебе в блоге из Малайзии. Можешь себе представить?

Анна содрогнулась от одной мысли об этом.

– Пожалуйста, не рассказывай мне такое. Я и так всего боюсь. Даже заходить в интернет с тех пор, как вышла статья.

– То есть ты не видела других статей Бена?

– Других? – Анна закрыла глаза. Она надеялась, что первая станет и последней. – Были еще?

– О да, статьи выходили целую неделю. Редакция просто гудит. – Она замолчала, и Анна услышала знакомый звук: коллега закусила акриловый ноготь. – Вообще-то они хорошие. Я знаю, что ты, наверное, не хочешь этого слышать, но Бен тебя очень хорошо описал. Не знай я правды, я бы подумала, что он до сих пор на что-то с тобой надеется.

От упоминания Бена голова заболела сильнее.

– Ты права: я не хочу этого слышать. Знаешь, он пытается со мной связаться с разных номеров. Я игнорирую звонки.

– Я только сегодня его увидела, и выглядит он жутковато, дорогая.

– Это, наверное, тяжкое бремя спасителя «Мессенджера» давит ему на плечи. – Анна сама поразилась тому, каким ядовитым был ее голос. Но в это утро у нее не было сил на вежливость.