Прилично одетый покупатель (пересчитывая бутылки с водкой в своей тележке): Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

Его спутник (добавляя еще бутылку): шестнадцать – для ровного счета.


У девушек обычно здравый смысл борется со страстью, забавно угадывать, что же в конце концов победит: вот диетические хлебцы, творожок нулевой жирности, кефир нагло попираются свиными ребрышками, жирными 33 %-ми сливками и шоколадными конфетами «Золотая марка» в жже-лезной коробке.

Один раз я помогала подруге Але закупать для дня рождения сына мороженое и шоколадные батончики в промышленном количестве, и кассирша нас спросила удивленно: «Это вы детям, что ли?» «Нет, сами сейчас сожрем», – злобно прошипели мы, распихивая товары по пакетам.

А подруга Маша как-то покупала с бывшим мужем фарш. Магазин предлагал несколько сортов этого ценного белкового продукта, и Маша сладострастно приступила к выбору. Военный Человек первые десять минут терпеливо ожидал, потом начал нервничать, скучливо повторяя: теряем время, Машенька, теряем время. Когда он произнес это в сто сорок девятый раз, Маша залезла рукой в поддон с фаршем, ловко подцепила пригоршню и ловко метнула в его изумленное лицо.


01.00

А как-то мы тусовали на дне рождения у жены Цэ, в ночном, не побоюсь этого слова, клубе. В числе гостей был сплошной бомонд, кроме, думаю, меня и Олафа. Бомонд рассказывал такие истории: «И у меня прямо вид спорта такой, захожу в гастроном, выпиваю флягу свежевыжатого сока с тележечки, потом поброжу себе, для виду, и выхожу, не заплатив!..» или «А я поднаторел соус «Тобаско» пиздить, вообще элементарно, он небольшой, засунул в карман, и с понтом дело…»

Но всех заткнула за пояс известная в Самаре светская львица Марина с рассказом о том, как во время полета до городу Парижу стащила из салона самолета 4 пледа, 3 набора посуды и 2 бутылки виски «Блек Лэйбл» из шкафчика бортпроводников.

Все смеялись и с жаром обсуждали, какой это драйв, адреналин, чувствуешь, что живешь по-настоящему, и вообще, а Вера просто стояла дура дурой. Сюда бы молодую девушку Козловец, она бы всех заткнула за пояс, искрометно поведав обществу, как выкрала из клиники своего бывшего хирурга Полуэкта аппарат для лимфодренажа, каковой лимфодренаж и проделывает себе ежевечерне. А я-то.

Помнится, стянула я в универсаме две пачки детского питания, было дело, когда младенец Павел требовал еды, мое личное молоко иссякло, а денег не было совершенно. Но я эту информацию скрываю и стыжусь, потому что быть воровкой очень стыдно, наверное, это один из самых гадких моих поступков, да.

А подруга моя, честная Аля, один раз обнаружила, что в кафе с нее официантка не взяла за съеденный салат Цезарь с креветками, так честная Аля не поленилась вернуться с полдороги и заплатила нужную сумму. «А то бы я и не заснула!» – объясняла потом она мне. Хорошая она.


01.30

А жену В. я потеряла где-то среди морозильных прилавков и консервных штабелей, все это некрасиво, но в подглядывании за ней я нахожу тоже драйв и адреналин, дура я, дура я, дура я проклятая. Вот сидят четыре дуры. А я дура пятая…


И вообще, с этим адреналином напрочь забыла купить хоть что-то из еды, хорошо, вечером заходила честная Аля, смотались с ней в «Любимый», принесли в четырех руках четыре пакета, потом отдышались и пошли на Набережную пиво пить, было тепло.

Подруга моя Аля в необходимых подробностях поведала мне о последнем разговоре с отцом одноклассника ее сына, потенциальном хахале и женихе. Я внимательно слушала, изредка вставляя реплики: «А ты?», «А он?» и «И что дальше?»


Помню, учились мы на втором, что ли, курсе или на первом? неважно, и в Алькиной жизни произошло Судьбоносное Событие: ее мальчик Вячик уходил в армию. Само по себе выражение: «ждать парня из армии» навевает на меня тупую тоску, такой бесперспективностью и унынием мало какая иная фраза может похвалиться, вот разве что «дело не в тебе, дело во мне».

Так вот, Вячик бороздил просторы сборного пункта в Сызрани, все уже, честная Аля сдержанно, как и подобает дочери профессора, рыдала в институтском коридоре, шумно сморкаясь в эпюру по Начертательной Геометри, ага, все-таки первый курс, и уже был изготовлен Календарь. Внимание: специальный календарь, рассчитанный на двухгодичное Вячиково отсутствие, в котором честная Аля намеревалась ежедневно зачеркивать по цифре. Подруга всегда любила наглядность, типичный визуал, в школе она вела графики зависимости настроения от разных факторов: погода, присутствие родителей дома, исправная работа телефона и прочая, прочая.

Календарь прослужил Але ровно десять дней, ровно десять циферок Аля аккуратно перечеркнула синий ручкой Big, а когда настало время зачеркивать одиннадцатую, Алю полюбил старшекурсник Антон в модных джинсах «Пирамида».


Вообще, реально, теперь только и делаю, что вижу тебя во снах. Сегодня – совершенно ужасный, проснулась в испуге, отправилась на кухню забывать и запивать соком. Будто бы ты в каком-то пузыре, большом, как бы из полиэтилена, прозрачном и плотном. И ты там живешь, проживаешь, обитаешь, а я хожу мимо и смотрю. Потом начинаешь пропихиваться как бы через пузырь, а не получается никак. А я хожу мимо и смотрю. Потом с силой проталкиваешь наружу руку и что-то в ней мне протягиваешь: на, возьми! А мне от этого невозможно, невероятно, дичайше страшно, я говорю: нет, нет, нет, не возьму. И просыпаюсь. Надо было взять, ругаю себя, дуру.

15 апреля

23.15

Сегодняшний день обещали самым теплым на неделе, не знаю, не знаю, когда мы вышли с утра с ребенком Павлом на улицу, желания сбросить пальто и последовать далее в трусах и майке не возникло. Зато улица совершенно замечательно пахла дымом, не думаю, чтобы это красиво и со значением сжигали что-то романтичное типа сухих листьев, подозреваю, что горела соседняя помойка, с которой я как-то притащила домой нарядный розовый картонный пакет с надписью ЭСКАДА, теперь храню там летние детские вещи.

Тем не менее я глубоко задышала, удивительно, тут-то и поверишь в теорию эволюции Чарльза Дарвина, потому что человеку не нужно такое обоняние, и чего это человеку заморачиваться на запахах, и чего это ему терять буквально себя, уноситься на волне разного рода ароматов, оставляя собственное надоевшее тело?

Чувствуешь запах дыма, как сегодня утром, и ты уже не мать детей или кто ты там есть, а девочка, ученица пятого класса, в коричневой форме с плиссированной юбкой, воротником-стоечкой, кружевными манжетами и в черном шерстяном фартуке, идешь на субботник по уборке пришкольной территории, и на тебе поверх колготок напялены белые гэдээровские носочки с оборочкой, писк моды. И ты счастлива, так как в тебя ярко влюблены одноклассник Королев и одноклассник Велижанов, а еще ты дополнительно нравишься шестикласснику Мартынову, он подходит к тебе на переменах. И ты знаешь, что одноклассник Велижанов стукнет тебя учебником по голове, а ты погонишься за ним с треугольником и стукнешь тоже, а одноклассник Королев пойдет тебя провожать до дома и до подъезда и ворчливо спросит: «О чем ты с этим дураком Мартыновым все время разговариваешь, не понимаю?» – какие старые, старые песни, однако…

Или недели две назад, убираясь в маминой квартире на антресолях, совершенно неожиданно встретила пустой флакончик обтекаемой формы от польских духов «Быть может», пустой, но я быстро открутила золотистый колпачок, и понюхала флакончик, и флакончик услужливо запах. Да.

Вот девочка Вера собирается на первое в жизни настоящее свидание с молодым мальчиком О., через полгода они займутся бедноватым на события подростковым сексом, а сейчас она тайно пользуется материными духами. Польские духи «Быть может», прекрасный запах, жаль, выветривается быстро, а вот и не быстро, сто тысяч лет прошло, а он все тут. Первое свидание, и катастрофическое отсутствие одежды, помимо школьной формы с плиссированной юбочкой ничего нету, и надевается мамина черная финская кофта и собственная синяя ужасающая юбка, фу-фу-фу, но молодого мальчика О. это нисколько не смущает, ему нравится девочка Вера, свежая, как сыроежка, и пахнущая польскими духами. «Быть может». На первом свидании они еще не держатся за руки, а вот на втором уже – да, и что вообще может быть лучше и волнительнее этого, спрашивает себя девочка Вера в синей юбке и с горящими щеками, есть некоторые вещи, немного, но есть, поймет она чуть позже.

Чего уж тут говорить – пошли мы с ребенком Лизой сдавать необходимые для выздоравливающих от ангины анализы – в лаборатории пахло больницей, такой специфический и всем известный запах, то ли спирта, то ли чего, я даже покачнулась на месте. Реально схватилась за стеночку, неверной ручоночкой, как будто это помешало мне ведьмой вылететь в трубу, пронестись над грязными улицами, нафиг расколотив стеклопакет, ворваться в В. – скую Ординаторскую, обнаружить его лохматую голову, зависнуть перед ним в воздухе и, покачиваясь, подставиться под его взгляд. Как близко, оказывается, он был.


00.10

Вечером заходила в гости кузина, долго разговаривала со мной о разных средствах по уходу за мешками под глазами, морщинами и подобных шампунях от перхоти. Чувствовалось, что она подготовилась к разговору, так как оперировала понятиями «наносомы проретинола А», «естественное межклеточное расстояние», «синтез колагена» и «два типа старения». На разговор подтянулся Олаф, не расстающийся с мобильным телефоном, в котором Работница-Крестьянка неутомимо отчитывалась о проделанной работе: доделываю английский, написала она с ошибками. Я злобно заметила Олафу, что в конкретном Работницыном случае полной анэнцефалии[20] трудно говорить об изучении иностранных языков, сначала бы русский подучить, как минимум. Олаф отзывался в смысле, что они с Работницей хорошие друзья, и почему бы ей, как другу, не поделиться первыми успехами в освоении английского, а я поинтересовалась, что именно она освоила? За пять занятий? Май нейм из Васья? Олаф остался недоволен, кухню покинул, а мы с кузиной продолжили увлекательный разговор о типах старения, да.