Ну вот, и был вечер, и было утро, но сначала все-таки вечер. Холи Драйвер протокольное время (примерно шесть минут) посидел на почетном месте рядом со счастливой именинницей, потом плавно переехал к сестрам, где и оставался до конца событий.

Лично у меня в тот день было новое черное платье, в некоторых местах даже и не из кружев, черно-розовый полуторасантиметровый ежик на голове, блескучие темно-вишневые сапоги, я полчаса строила рожи перед зеркалом и себе нравилась. Мы сидели рядом с Женой брата Снежаны Константиновны и братом Снежаны Константиновны, а он, когда выпивает более одной единицы алкоголя, начинает с жаром рассказывать, что любит меня с детства, хоть я и была толстая, – какая старая, старая песня, однако.

В один из моментов я обратила внимание, что уже какое-то время не слышу звонкого смеха и громких взвизгиваний со стороны сестер Зайцевых («Сборник анекдотов, что ли, они там изучают?» – проворчал Олаф) и Холи Драйвера. Осмотрелась. Их просто не было. Нигде в зале. Ни Драйвера, ни Сестер.

Сердце-вещун подсказало мне, что сейчас будет какая-то грандиозная фигня (оно не ошиблось). Решила на всякий случай прогуляться в сторону комнаты для девочек, в которой комнате и обнаружила (в закрытой, слава богу, кабинке) троих отсутствующих гостей. Проявляли они себя очень шумно. Характер происходящего сомнений не вызывал совершенно. То есть абсолютно.

У Довлатова помню замечательное определение похмелья: как будто проглотил кроличью шапку с ушами – у меня посреди ресторанско-го чистого тулета ощущение было примерно такое же.

Мне сто раз наплевать на Драйвера. А уж на близнецов-то как. И секс в общественных местах я уважаю, правда, он бывает утомителен для частого применения. Но правила я уважаю больше.

Я вышла из сортира, встала у двери снаружи, и страждущим дамам вежливо объясняла, что администрация просила временно использовать мужское отделение. По техническим причинам. Нет буквально воды. Отключили электроснабжение. Прорвана фановая, сука, труба. Дождалась, когда из женского отделения вышел муж Снежаны Константиновны, оправляя широкий ремень и широко улыбаясь.

Вернулась в зал. Категорично заявила Олафу, что устала от людей, и вообще, мы же хотели посмотреть боевик «Без лица». Вскоре мы ушли.

СнежанеКонстантиновне я ничего не сказала.


00.40

Сегодня приходили Це, первый раз после того, как я летала на метле (в приступе бешенства истерически орала на них), и Чернов с Петей, Чернов рассказывал веселую историю о том, как он на днях читал лекцию перед врачами какой-то там поликлиники о своей продукции (Чернов – фарм-представитель), и во время произнесения фразы «Бытует неподтвержденное мнение, что мужчины не любят сладкие сиропы…» обнаружил, что его ширинка расстегнута, и оттуда приветливо выглядывает уголок белой в розовую полоску рубашки.

Я вот тоже могла бы рассказать, как готовилась к выступлению на Студенческом Научном Обществе, насчет технических переводов, учила слова, дико волновалась, не спала ночь. Во время выступления была очарована неожиданно воцарившейся тишиной, триумфально спустившись с трибуны увидела, что продуманная черная блуза под пиджаком расстегнута до примерно пупка, но строго заправлена в юбку – как так получилось? как?

Олаф в красках описывал, как собирал на даче теплицу, поговорили о разного рода теплицах, я сначала не могла поддержать тему, как совершенный болван относительно сельского хозяйства, но потом удачно вспомнила об обязательных работах восьмиклассников в парниках ГорЗеленХоза, где было очень, очень жарко – ну так и должно, в принципе, быть, но нам в школьных формах было неуютно:

– Представляете, вот было бы хорошо: платья всем снять, а фартуки – надеть, и прохладно, и аккуратно…

– Да, – поддержал Цэ, – и очень по-немецки!..


01.00

Вчерашний поход в Церковь от Олафа я скрыла, потому что это начнется: а что это тебя повлекло?.. а каких таких грехов успела нагрешить?.. и так далее, разборок на неделю; и нифига не объяснишь, что просто приносила туда месяц назад по их объявлению старые одежды, свои, приняли с благодарностью, попросили, если есть возможность, распечатать листовок для расклейки, возможность у меня есть. Распечатала, немного модернизировав текст.

Это какая-то Старообрядческая Церковь, я плохо разбираюсь во всей этой терминологии, вроде бы «поповская». Надо будет найти в Яндексе, почитать для общего образования.

С удивлением встретила там однокурсницу Таньку: многодетная мать, вся такая воцерковленная, в глазах ноль целых ноль десятых жизни, чуть ли не бьет поклоны беспрерывно, в стареньком скромном платочке, падал с опущенных плеч, юбке-татьянке, хлопчатобумажных колготках в рубчик плюс – мозолистые трудовые руки, полный кошмар. В легком ужасе выслушала ее рассказы о большой и дружной семье: «Я – постоянно в платье домашнем хожу, в пол, в пол… В переднике… Как-то надела брючки для утренней зарядки (ооо), так ребятишки мои испугались, плаачут, мама, мама, что с тобой?..», «Я мальчишкам на ночь читаю житие Сергия Радонежского, уже дошли до третьего тома, и, должна тебе сказать…»

На простецкие подношения (насобирала два пакета детских одежд и обувей) Танька налетела просто птицей, Сокол-Сокол, я – Ласточка; слышала от общих знакомых, что муж как-то оставлял их и сожительствовал с проводницей поезда, РЖД форевер, что ж, учитывая колготки в рубчик, это неудивительно.

Потом, правда, вернулся в лоно, блудный сын, муж и отец, был принят, следствием чего и явился пятый ребенок.

Руководительница благотворительной организации (это и я теперь благотворитель? приятно!) – Ульяна, здоровская такая, видно, что очень умная и образованная, совершенно без всяких «татьянок» и рубчиков, а в строгом костюме, на каблуках.

Похвалила мой платок (шелковый, обожаю прикосновение шелка к коже, очень эротично), но сказала: необязательно, мы же не на службе и вообще… условности. Вот так и должно происходить с человеком, а не вот что ты шугаешься от Страшных Специальных Церковных Бабок, которые вообще.

А завтра я к Вам, к Вам.


Прекрасное сегодня утро было, как по заказу: прохладное, но обещающее, с прозрачным небом, гладкой рекой и каким-то приятным ощущением общего спокойствия. Такое утро законно заявляет себя как начало.

«Иногда то, что кажется тебе концом чего-то старого, на самом деле – начало чего-то нового», – сказал ты как-то давно, мы сидели в кафе, именно в том, где круглые столики традиционно выставляют к самой воде, закатное солнце окрасило тебя немного в теплые и оранжевые тона, меня, наверное, тоже окрасило. А я сказала тебе, что художница Фрида Кало умела оранжевый Мехико рисовать синим цветом, а ты поддел мой указательный палец своим и покачал его.

30 марта

00.00

А у меня тут новейший поклонник таланта образовался, Смиренное Кладбище, владелец похоронной конторы… Милости Просим в очень даже Последний Приют. Могутную шею его увивают штук пятнадцать золотых цепей, причем все с какими-то (ну клянусь!) брелоками. Плюс на пальце перстень, закрывающий волосатую фалангу. Офигеть.

Когда-то, кстати, я впахивала в рекламном агентстве, вела одного клиента – из Бюро Ритуальных Услуг. Усердно упражнялась в шутках, что круто было бы сделать им слоган: «Вы хотите похоронить своих близких?» или «Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы». Но гробы они как раз и не делали. Продавали только.

Так вот, новейший поклонник сегодня утром в контору заехал. И в ходе маловразумительного разговора я для приличия (все-таки человек пришел, шоколадку принес Золотую Марку, интересуется здоровьем) бегло пожаловалась, что вот ни-фига не знаю, о чем писать на сайте Фединькиной компании, а надо обновить материалы.

Гробокопатель оживился, как-то даже взбудоражился немного и произнес короткую, взволнованную речь:

– А напиши про нас, простых владельцев похоронных контор, я тебе столько понарассказать могу – замучаешься слушать. Вот на прошлой неделе хоронили одного клиента, так его вдова беременная была, и каааак блеванет в гроб, прям внутрь, ну что делать, пришлось покойника изымать, снова обмывать и обивку освежать, ну не ебтвоюмать? я спрашиваю? а платить они – жееесть, да? – отказались, я так считаю – ты блеванула, товар попортила, ты и расплачивайся…

Я абсолютная тундра, кстати, в выражении соболезнований, ладно еще написать: скорблю вместе с вами, невыносимая утрата, это, безусловно, смогу, а вот сказать? В смысле, произнести, траляляля, по-русски, вслух, собственным ртом, с помощью губ и языка, чередуя глухие/звонкие согласные и собственно гласные? Нет, это вы меня увольте, это – без меня как-нибудь. Вот за рубежом существует хорошая, добрая традиция – Книга Траура, и там каждый волен понаписать, что хочет, хоть реквием Моцарта нотными значками, хоть «На смерть поэта», хоть «Колобок» (а что, в стилистически безупречном тексте этой сказки тоже присутствует смерть), а особо способные – «Песнь о Соколе», пролетарского писателя Горького.

Еще меня очень греет обычай включать (согласно письменным указаниям усопшего) его любимейшие музыки и песнопения, вот я бы заказала, безусловно, – Безобразную Эльзу, Королеву Флирта, так, Вера, сейчас рановато еще, успокойся.


00.30

Обожаю всякие специальные словечки, профессиональный сленг, все такое. Моя мама в детстве называла меня «чумичка», а каких-нибудь непонятных, навороченных девиц: «фефела», я сейчас тоже так говорю: фефела. В школе мы с подругой Алькой ругались словами «щелочь» и «подсумок», а собственные шапки из искусственного меха (верх изыска) обзывали – «крошка биг-ги», уж даже не помню, почему.

Недавно вот для обозначения мужа появилось новое словосочетание, теперь я его спрашиваю смс-кой «ты сегодня «парень с авто?»», имея в виду узнать, взял он утром машину либо нет.

Как-то Работница-Крестьянка ныла в смс-ках, что нетути у нее «парня с авто», и все приходится самой, все самой, все вот этими грабками, ах ты моя курочка… цитирую, я подглядела в Олафовском мобильнике, нету нелюбопытных женщин.