Уважаю, я бы так, скорее всего, не смогла – своей волею отречься от глупых привилегий власти и денег, хотя и стремлюсь: бывало, резвишься себе среди уцененных одежд в отделе «Все за 400 рублей» или роешься с упоением в недрах любимейшего сэконд-хенда, наслаждаясь собственной независимостью и просветленностью, а потом ррраз! – и ненароком покупаешь сапоги за 29 тысяч рублей, что слегка сильно портит всю картину, согласна.

Ну, сапоги-то я купила непосредственно перед встречей с В., такой был порыв – выглядеть необыкновенной красавицей, в дорогих сапогах, прямо и грубо указывающих на статус. Позднее мы смеялись над этим, В., естественно, оказался полнейшей тундрой относительной оценки статуса по сапогам.


00.00

А из сумасшедших с поставленным диагнозом (необходимая оговорка) я близко общалась только с одним. С одной.

Это была моя сводная троюродная сестра (ах, что за Вера, что за молодец, как она тонко подчеркнула отсутствие душевнобольных кровных родственников!). Да, доктор, сама себе напомнила хрестоматийный пример из личной жизни: в детстве в спортивной секции играли в футбол, была весна и лужи, мяч отлетел в самую глубокую и неприятную, за ним бодро припустила девочка Вера, вернулась по уши грязная, мокрая и утопивши кожаную перчатку, но со словами: зато мяч у нас. Что-то похожее говаривал, помнится, Суворов: важнейшим из войны нам представляются маневры.

Несколько отвлеклась, так вот, моя троюродная сестра после рождения сына примерно озадачила родных и близких тем, что начала конспектировать программы передач ОРТ, включая рекламные ролики, по тем временам банка «Империал», а через пару недель голая убежала из дома, что не самым лучшим образом характеризует ОРТ как телеканал.

Носилась моя троюродная сестра в нуле одежды по городу, и ее отлавливали, было Странное время, мне (как родственной молодой матери) привезли сестринского сына, Потапа, и можно было наплевать на обычный распорядок дня: каждые десять—пятнадцать минут выпивать что-нибудь алкогольное с полным на то основанием, есть все, что случайно встречается на пути, даже какие-нибудь бутерброды с икрой, откуда-то была икра, мне даже понравилось. В общем.


01.00

Приезжал Ше сказать последнее прости, сказал. Убывает в Москву, повышать свою ква-ква-квалификацию, как смешно произносил один мой одноклассник, он заикался. Будет Ше врач высшей категории. Он и сейчас-то.

Что-то я делаю не так. Фактически все.

Сегодня прочитала прекрасную, нет, прелестную малую повесть? новеллу? что ли Войновича «Трагедия», просто зарыдала, какой талантливый этот Войнович.

Там монолог писателя, типа вот он, писатель, планирует создать роман о любовном треугольнике: он, она и еще он, все ходят друг от друга к друг другу, а в конце вместе втроем выпивают отравленного шампанского, вот. Пишет роман, относит издателю, а издатель удивлен: голубчик, говорит, да мы же два с половиною года назад опубликовали ЭТОТ ваш роман: о любовном треугольнике: он, она и еще он, все ходят друг от друга друг к другу, а в конце вместе, втроем выпивают отравленного шампанского.

Писатель удивлен, в непонятке бредет домой, но по пути приободряется и думает: какой вздор, действительно, наплюю на это недоразумение, а лучше-ка приду и напишу роман о любовном треугольнике: он, она и еще он, все ходят друг от друга к друг другу, а в конце вместе втроем выпивают отравленного шампанского.

Это случай дежавю наоброт, я так понимаю, и у меня тоже такое бывает – не в таких литературных и восхитительно-лиловых оттенках, конечно. Вот катаемся мы с В. кругами на автобусе, маршрут 47, это длинный маршрут, он долго не заканчивается, пьем пиво из банок и сильно смеемся над моим личным словарем Т9 – в мобильнике.

Ну вы знаете, доктор, туда запоминаются слова, которые ты сам вводишь вручную и хочешь всегда использовать в своих смс-сообщениях. Поразительно, в какой любовно созданный личный мирок можно попасть, просто-напросто открыв в телефоне собеседника функцию «Мой словарь»!

У меня первым значилось: «АААААА», вторым: «аааааа», еще необычайно развеселили В. малопригодные для телеграфного стиля «ажурный», «власяница», «анахорет» и «голенище». Но самое удивительное поджидает нас на букве Х – нет, доктор, совсем нет, это – простое русское слово «холицестоктомия»[6] или как-то так.

Я просто чуть не глотаю телефон, пытаясь вспомнить, как? зачем? откуда здесь взялась эта «холицестоктомия», даже пивом обливаюсь немного – рукав себе и джинсы В., не страшно, оправдываюсь извинительно, мы ж в тепле, да?

В. на пиво не ругается, дирижируя себе руками, подробно рассказывает, как я у него пару недель назад интересовалась по поводу этой самой …то-мии, якобы по просьбе нашего главного бухгалтера.

А я – так ничего и не вспоминаю. Хотя главный бухгалтер, безусловно, имеет место.

Первую в жизни весну веду себя совершенно неадекватно самой себе. Абсолютно по-уродски себя веду. Отсутствующее и, вероятно, мертвое либидо не рвется на волю, в пампасы, не срывает меня из дому, не красит припухшие губы в темно-красный с атласным блеском цвет, не кривляется перед зеркалом, не перемеривает пятьдесят три варианта одежды для выхода в центр цивилизации – супермаркет Любимый, у меня скидка 10 процентов, удобно. Уверена, что если взрезать мне сейчас запястье поперек чем-то острым и металлическим, то не вытечет и не окрасит бело-розовое темно-красным липкая девичья кровь самой распространенной нулевой группы, я как дерево, которое пережило зиму вроде бы, а не пережило, не пережило, и никакого тебе хлороформа и никакого в жопу фотосинтеза.

26 марта

00.20

Как я люблю вещи, которые становятся особенными, специальными и непростыми, награждаются дополнительными бонусами и чудесными значениями, это может быть что угодно (прекрасно про это у Кинга, Необходимые Вещи, да?) – длинная футболка, бывшая на тебе непосредственно при рождении ребенка Павла, сборник рассказов Карела Чапека, таскаемый в сумке под Новый год, рваные джинсы, надетые на То Самое Свидание, мобильный телефон, принимающий такие ценные для тебя смс-ки, и домашний телефон, умеющий разговаривать любимыми голосами, и дружище – компьютер, который вообще. Ты просыпаешься под звуки запускающегося Windows, пока грузится твой пользователь «Красивая и Смелая», чистишь зубы в темноте, и ты счастлива.

Серебряная ложка, прабабкина память, ты ее просто так можешь крутить в руках. Любишь, она твоя. Ничья больше.

Вот эта лампа, ей сто миллионов лет, подарена любимым человеком, чтоб ты читала где угодно и думала про него.

Стул из вишневого дерева, очень дорогой, хотели купить четыре штуки, но кончились деньги, это бывает, был куплен вот этот один, обожаешь его, на кухне сидишь только на нем.

Фарфоровая Чашка с хризантемами, для чая, недавно пила чай, надеясь успокоиться, при Очень Важном Разговоре (виртуальный – тоже важный, и уж точно – разговор).

Фарфоровая Чашка с видом Лондона, для кофе, – подарена Олафом вместо разбитой, очень дорога, пьешь кофе с виски, сжимаешь идеально гладкие чашкины бока, вспоминаешь, думаешь.


01.00

Вы сказали мне, доктор, чтобы я не пыталась «замаскировать словами и текущими событиями» причины истинного беспокойства, так я и не маскирую вроде бы.

Ничего необыкновенного в наших отношениях с В. не было, все одно и то же, одно и то же, все как у всех: «влечение душ, единение тел», симбиоз с мобильником, нежная дружба с компьютером – все обыкновенно. Нетерпеливое сдирание одежд в подъездах, прихожих чужих квартир, или в его кабинете, запертом на задвижку изнутри, или в кабинете дружественного врача УЗИ, милой старушки, или в переходе (крытом) между корпусами Больницы. Но это вечерами, доктор, когда у В. бывали дежурства, а я как бы посещала курсы французского, мне надо, для работы, но получилось так, что вместо курсов мы исследовали с В. на пригодность для секса и отношений (шаблон объявления на сайте знакомств: познакомлюсь для секса и отношений) различные больничные помещения, а французский я тайно учила сама, с диском фран-сез-дор, хороший, кстати, самоучитель.

Ничего плохого дома у меня не происходило в это время, с Олафом мы дружили, по лесу кружили, я вела себя очень хорошо, жарила его любимую семгу, варила борщ с фасолью и черносливом, гостеприимно встречала маленькие толпы его друзей, одобряла появление дорогущего спиннинга, а потом второго, а потом ружья и все такое. Подарила черную футболку с надписью славянской вязью: «Дякую тоб1, Боже, що я не москаль».

Классическое поведение виноватой жены.

Отдельно вспоминаю дурацкий праздник День св. Валентина. Муж моей подруги Эмилии сочинил прелестный стишок про это дело, я его прямо заучила прямо наизусть:


ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА

Дню святого Валентина

Рада каждая скотина,

И корова и бычок,

И навозный червячок,

И хорек и хомячок,

И медведица.

Все ликуют, как один,

Что нагрянул Валентин.

Рады, рады доктора,

Маляры, профессора,

Даже дворники, и те улыбаются,

И к дояркам втихаря подбираются.

Потому что в этот день

И корова и тюлень,

И селедка и пельмень

Изменяются,

Принца требуют, на шею кидаются.

Даже синие чулки

Розовеют, как соски.

Слава, слава, Валентин

Валентинович!!![7]

Гооосподи, как же хорошо, что в годы моего детства, отрочества и юности не было этого ужаса!


01.05

Отчетливо представляю себе, что ровно за месяц или даже ранее Вера бы уже начала заморачиваться, что не получит ни одной «валентинки», подсчитывать в уме потенциальный улов подруг. Уверена, что в результате я бы писала открытки себе сама, чтобы небрежно произносить: ««Валентинки»? Ах, да, получила штук пятнадцать—двадцать, устала от них уже…»

Дебильный праздник, и я заранее анонсирую В., что никаких подарков, ради бога, ничего такого. Но как я есть девушка с фантазией (отдохнуть бы пару недель от нее), то сама решаю преподнести В. маленький сюрприз: очень остроумно придумала, офигеть как изобретательно, – рисую, как умею, ярко-красным карандашом для губ на груди сердечки, в большом количестве, некоторые смело пронзаю стрелой, в некоторые ловко вписываю буквочки «В», ну ясно.