Вероника Карпенко - Посторонние

Девчонка и впрямь была крепким орешком! Я даже по-своему восхищался ею: ни одной слезинки, ни одной жалобы, только взгляд исподлобья, как у затравленного хомячка.

Она стойко терпела, когда я искромсал ножницами опрометчиво оставленный в прихожей вязаный шарф. Не обмолвилась и словом, когда вымазал в шоколаде ее любимую плюшевую собаку. Тупица и впрямь решила, что это вовсе не шоколад, и поначалу опасливо принюхивалась.

Она не звала на помощь, когда я налил суперклей на пол рядом с унитазом, и одна босая ступня оказалась намертво приклеенной. Не выдала себя, когда я умудрился, взамен контейнеру с бутербродами, сунуть в ее рюзак пакетик, доверху забитый использованной туалетной бумагой. Жаль только, что не удалось полюбоваться ее реакцией!

Однажды, сочтя последние два урока лишними в расписании, я оказался дома раньше обычного. И не я один…

Она хлопнула входной дверью, вбежала наверх и закрылась в ванной. Спустя пару минут я выглянул наружу. Увиденное меня встревожило! От ступеней, по всему коридору тянулись мелкие, но заметные на светлом паркете капельки крови. Кровью была перепачкана белая дверь, а также выключатель...

Я напрягся! Что это? Очередной розыгрыш? Или ей вправду нужна помощь, и прямо сейчас за дверью ванной она истекает кровью?

Я был прав, но лишь отчасти… Теперь в мусорном ведре общего санузла стали появляться недвусмысленные предметы женской гигиены. Недолго думая, я решил поздравить сестрицу со вступлением во взрослую жизнь! И, выудив из кучи грязного белья все ее вещички, перемазал их кетчупом. Самым смешным было наблюдать, как девчонка объясняется с матерью.

«Кровавая Мери», — так я отныне называл ее. Кетчуп оказался напичкан качественными красителями, и половину вещей пришлось выбросить.

Девчонка в долгу не осталась! И однажды, забыв кроссовки в прихожей, я с омерзением обнаружил внутри вместо стелек… использованные прокладки.

— В следующий раз я перепачкаю твои вещи. Но уже настоящей кровью. Теперь у меня её много! — пригрозила она.

Я огрызнулся в ответ, но отныне начал складировать свои грязные тряпки в спальне. На всякий случай…

Динка, носитель всех сплетен в округе, была не прочь поделиться ими со мной. И за одним из таких откровений, разговор зашёл об Артёме.

— Ты знаешь, что он ходит к Людке?

— Тоже удивила! Да к ней все ходят, — я сразу поняла, что подруга говорит о девчонке из параллельного класса, на год старше нас.

Не в пример многим, та слишком быстро оформилась, и использовала свои женские прелести по назначению. Наверное, сложно устоять, когда вокруг тебя, как пчелы в ожидании нектара, вьются парни?

— Но он встречается с Риткой, — возразила Дина, и эта информация заинтересовала меня куда больше.

Рита была видной девушкой, и кому попало не давала. Правда, мы с Динкой пока еще не давали никому, а только фантазировали на эту тему.

— Да пофиг мне, кого он еб*т! — выругалась я.

И Динка присвистнула:

— У братца научилась плохим словечкам?

— Всему плохому научилась у него!

Подруга мечтательно закатила глаза:

— А я бы ему отдалась. У него руки такие… как у Тома Круза.

— Фу! — я поёжилась.

Однако, размышления о насыщенной личной жизни братика отныне не давали покоя. В этом вопросе я ему уступала! И наверстать упущенное не представлялось возможным, так как желающих лишить меня девственности на горизонте не было.

Одно я понял наверняка – мечтать о сексе гораздо интереснее, чем заниматься им. По сути, между ног у всех девчонок одно и то же. Только трусики разные! Пока ты, затуманенным спермой сознанием, предвкушаешь тот самый момент, кажется, что это - любовь. Вот же она! Перед тобой. Но, стоит кончить, как любовь проходит. И единственное, чего тебе хочется теперь – скорее избавиться от нее.

Почему девчонки так носятся со своими щёлками, оберегают их, преподносят, как некий дар? И, если ты присунул ей, то обязан жениться? Тогда я уже трижды женат!

Фантазируя перед сном, я представлял себе голливудских тёлочек. Ну, или, на крайний случай, блондинку из соседнего дома. Секса хотелось постоянно! И натруженное правое запястье просило пощады. Но, видимо, начав, уже не можешь остановиться? Открыл долбанный ящик Пандоры, и ходишь, как идиот, с вечным стояком, который делает тебя невменяемым, и превращает любую, даже самую задрапезную тёлку, в желанный объект. 

«Любопытно, сестрица до сих пор целка?», —  думал я, разглядывая ее за ужином. Она не менялась, и даже не пыталась быть похожей на девушку. Никаких платьев, только заношенные джинсы. Рубашки навыпуск, и этот вечный колтун на голове. Да кто на неё позарится? Через пару десятков лет про неё снимут фильм «Сорокалетняя девственница».

Нет ничего приятнее, чем слышать, как кого-нибудь ругают в твоём присутствии. Так, однажды за столом отчим учинил братцу разбор полётов! Якобы тот совсем запустил учёбу, шатается неизвестно где и с кем...

— Па, не при посторонних! — бросил он.

Мама поджала губы, а дядя Вадик от возмущения побагровел.

— Это кто здесь посторонний? — он указал на мать.

— Я имею ввиду её, — Артём кивнул в мою сторону. 

Отчим смягчился - такая альтернатива его вполне устраивала. Но, взглянув на маму, все-таки уточнил:

— Нина не посторонняя, она – твоя сестра.

— У меня нет братьев и сестёр. Я один у родителей, — спокойно заметил Артём.

С этим было трудно спорить, и дабы пресечь дальнейшее обсуждение моей персоны, я встала из-за стола.

— Нина, не обижайся на него! — взмолился дядя Вадик.

— Ну что вы, я не обижаюсь, — ответила я, не глядя в сторону братца, — Просто, понимаете, единственный ребёнок в семье, как правило, вырастает эгоистичным и самовлюблённым. Таким детям нелегко приходится во взрослой в жизни.

Мама с удивлением уставилась на меня.

— Я много читаю, — деловито кивнула я, и, поблагодарив за ужин, поспешила удалиться.

— А давай я трахну её? — по-дружески предложил Димон.

Мы сидели на веранде, потягивая пиво. Очередная зима промелькнула, как один день. Оставалось ровно полтора года до моего УДО. И я уже предвкушал летние каникулы.

На этот раз я решил не ехать с родителями. Хватит, не маленький! Пускай греют свои престарелые косточки на заграничных пляжах, а мне и здесь не плохо. Тут есть всё, что нужно для кайфа: девчонки, речка, шашлыки. Вот бы ещё они сестрицу прихватили с собой…

— Офигел? — наехал я на друга. Тот и впрямь с интересом наблюдал за Нинкой, которая увлеченно сыпала семечки в деревянную кормушку.

За последнее время она чуть выправилась, и стала больше походить на существо женского пола. Появились даже первичные половые признаки. Но столь мелкие, что без лупы их было не различить.

— А что? Она сразу добрее станет! — со знанием дела заключил Димон, — Вон, как наша классуха. Как мужик у неё завёлся, так она сразу захмелела, и пофиг ей на всех.

Мы заржали в два голоса.

— Ну чё, может в картишки? — предложил я, — Или музон послушаем? Пару новых дисков раздобыл.

Димон присосался к бутылке и одним глотком осушил её до дна. Он взрослел быстрее меня. Прямо на глазах мужая! Тогда, как я всё ещё оставался дробным. И на фоне рослого друга теперь казался еще мельче.

Он встал, зажав между пальцев пивные бутылки, на манер официанта.

— Э, подожди! Оставь! — махнул я.

— Да неудобно как-то, — озираясь, шепнул Димка.

— А баба тебе на что? — передразнил я и громко свистнул.

Нинка на том конце двора вздрогнула и обернулась. С журналом под мышкой и гордо вздёрнутым кверху носом, она прошествовала мимо, одарив нас такой пренебрежительной гримасой, что Димон невольно закашлялся.

— Я ваш срач убирать не стану! — бросила она через плечо.

— А если я чаевые оставлю? — очнулся Димка.

— Облом! — усмехнулся я, раздумывая над тем, что скажет сестрица, если я решу замутить с её подругой Диной.

То ли это лето подействовало на нас умировторяюще, или просто мы оба устали воевать. Но, на исходе первого года совместного проживания всё как-то устаканилось.

Нет, мы, как и прежде, на дух не выносили друг друга! Но, отныне не стесняясь, демонстрировали свою взаимную неприязнь родителям. Те списывали все на переходный возраст. Однако, серьёзных стычек, несущих угрозу жизни и имуществу, больше не случалось.

Единственное, что раздражало меня, как и прежде, это мамино отношение к Артёму. Она чуть ли не усыновила его! Или просто хотела выиграть конкурс на лучшую мачеху города? Как бы там ни было, но мамины попытки угодить, оправдать, похвалить, порой переходили все границы! Так холят и лелеют младшего ребёнка в семье, но никак не чужого избалованного сына.

Последней каплей стал жуткий, из ряда вон выходящий случай…

Весной и летом я любила помогать маме по саду. Общение с цветами доставляло мне радость. Эти безмолвные творения природы были столь совершенными и прекрасными, что заставляли меня забыть о собственном несовершенстве. Подаренным на день рождения фотоаппаратом я делала снимки цветов и бутонов, а после изучала их, размышляя, как бы еще выгоднее преподнести тот, или иной цветок.

В один из подобных дней, окопав кустик розы, и опрыскав листву от вредителей, я залюбовалась «королевой сада». Старая кустовая роза в тот год цвела особенно пышно. Из-за цветков было не видно листвы! И аромат стоял вокруг, ну просто божественный!