Вероника Карпенко - Посторонние

Потом я часто думал, как сложились бы наши жизни, скажи я ей о своих чувствах тогда. Но, как известно, история не имеет сослагательного наклонения.

Лёшка стал моим первым мужчиной.

— Не самая лучшая кандидатура, — часто говорил он, и я принималась пылко возражать.

На самом деле мой первый раз был похож на сказку! И за это я бала готова простить ему многое…

Все, присущие романтическим историям, атрибуты: дорогой ликёр, изысканные угощения, музыка и предвкушение неизбежной капитуляции...

Он спешно, нетерпеливо разделся. Предварительные ласки в тот раз были порывистыми, даже чуть грубыми. Как будто он стремился меня удержать, боялся, что в последний момент, распалив его, я сбегу.

Но я не собиралась бежать! Я отдалась его сильным рукам, губам, которые обжигали дыханием самые потаённые местечки…

— Расслабься, кисуль, — жарко шептал он в мои губы. Пригвождая к кровати, не позволяя мне изгнать его прочь.

Одно движение, и наши тела слились в единое целое. Там, внутри меня, он упёрся во что-то, и низ живота пронзила тупая боль. Я застонала, высвобождаясь.

— Тшшшш, — шепнул он, не выпуская меня из объятий. Рукой он приподнял мои бедра и медленно, но решительно вошёл до конца. Я издала еще один стон, и… сдалась.

Обнимать живой, пульсирующий орган, ощущать его трение, было невероятным. В момент проникновения ты словно чувствуешь себя целой! Возможно, именно это имеют в виду люди, говоря о существовании неких «половинок»? Мужчина и женщина, словно кусочки паззла, необходимые друг другу для того, чтобы картина мира стала завершенной. И сколько разных комбинаций придётся перепробовать, прежде чем найти ту, которая подойдёт тебе лучше других. 

Конечно, я рассказала сестре о первом интимном опыте. И та радовалась, наверное, больше моего!

— Не жди фейерверков, детка! — поучительно излагала Машка, — Между первым сексом и первым оргазмом пройдёт немало времени.

— Не знаю, — Нинка в нерешительности пожала плечами.

Ребята по-соседству устраивали вечеринку. Не сказать, чтобы я был завсегдатай в их компании, но добрые приятельские отношения сохранились даже спустя время.

— Это ты с ними дружишь, а я как-то не очень, — нахмурилась она.

— Идём! Будет весело! — настаивал я.

— А эта блондиночка, из дома напротив, там будет? — игриво подмигнул отец.

— Па! — осадил я его любопытство.

Ей хватило пятнадцати минут! Она умудрялась оставаться красивой даже спросонья в домашней пижаме. Не говоря о летнем платье! Ветер подхватывал его края, пытаясь задрать юбку, но та всякий раз выдерживала натиск, скрывая мелким цветочком тонкие стройные бедра. Подрумяненные солнцем щеки, губы, тронутые бесцветным бальзамом и глаза… в которых хотелось раствориться!

В детстве я никогда особенно не общалась с местными, сторонилась их сплотки, чем заработала статус «тихони». Хотя, по словам Артёма, за глаза они называли меня «девочка с приветом». Сама бы я ни за что не пошла на вечеринку! Но в компании брата чувствовала себя вполне уместно.

Большой трехэтажный дом сиял гирляндами. Наряду с другими «люксовыми опциями», здесь был бассейн, вокруг которого и развернулось действо. Народу было много, и потеряться в такой разномастной толпе было проще простого! Кто-то угощался коктейлями, другие лениво болтали, лежа на шезлонгах, а некоторые уже испытывали на себе благотворное действие прохладной воды. Отовсюду лился смех и музыка. Артём то и дело останавливался, здороваясь с кем-то.

— Эй, приятель! — услышала я, и сзади к нам подошёл высокий, хорошо слажённый блондин.

— Пашка! — на лице Артёма отразилось радостное узнавание. Процесс братания затянулся, и я стояла в стороне, растерянно переминаясь с ноги на ногу.

— Представишь своей девушке? — спросил хозяин дома, коим оказался блондин по имени Павел.

— Нет, это моя сестра! Нина! — пояснил Артём.

— Да ладно! — искренне удивился тот, учтиво предлагая мне локоть, — Мадам, позвольте показать вам мои владения?

— Мадемуазель, — поправила я, принимая приглашение.

«Вот жучара», — думал я, стараясь не выпускать сестру из поля зрения.

Я опрокинул пару рюмок, и почувствовал мягкое касание.

—  Привет, —  нараспев произнесла Марго. Та самая блондинка из дома напротив. Я окинул взглядом старую знакомую. Время пока еще шло ей на пользу. Правда, избыток макияжа на лице прибавлял возраста.

В то время как Анька была своей в доску, с ней мы могли раскурить сигарету, обсудить общих знакомых, а после – заняться дружеским сексом, Марго была из другой категории! И я, как знатный охотник, был не прочь отведать ее холёной киски. И Марго, судя по всему, была не прочь раздвинуть свои длинные загорелые ножки. Внутри приятно защекотало…

—  Артём, ты меня покинул! —  страдальчески произнесла девушка, и ресницы притворно затрепетали, —  Где же ты пропадал так долго?

Предвкушая секс с самой гламурной блондинкой района, я позабыл о слежке. И в скором времени понял, что среди окружающих не вижу Нинки. Как не вижу и Пашки…

—  Хочешь, я научу тебя водить мотоцикл? Знаешь, это не сравнить с великом! Такая сила, агрессия! Такой драйв! Ты сама почувствуешь! — говорил Паша. Он держался уверенно и непринужденно. Легкий южный загар так выгодно контрастировал с белой рубашкой.

Я кивнула, размышляя, сколько девиц он уже прокатил на своём мотоцикле. Если, конечно, он имел в виду мотоцикл…

— Если велик умеешь водить, то проблем не будет. Это даже легче. Педали крутить не надо, —  продолжал он.

— Да я и с велика падаю до сих пор! — я показала почти зажившую на коленке ссадину.

— Ну, ты же будешь не одна, я буду сидеть сзади, и страховать тебя! —  он тут же, как бы, между прочим, заключил меня в кольцо своих рук, демонстрируя, как будет это делать.

От близости мужского тела, от запаха ненавязчивого парфюма, а может быть, от нескольких рюмок вина, что больше напоминало ягодный ликёр, в голове приятно зашумело…

Без угрызений совести я оставил королеву вечеринки в одиночестве и отправился на поиски сестры. Точно полоумный, я обшаривал одну за другой все комнаты, предполагая худшее и ругая себя последними словами.

«Мудак! Какого хрена ты оставил её с этим похотливым уродом? Наверняка, он уже шпилит её в одной из спален. Где он обычно приходует своих тёлочек? На кровати родителей? На чердаке?». Я был в ярости. Я злился на неё - легкомысленно позволившую себя соблазнить! На себя - оставившего её без присмотра!

Одна из спален оказалась заперта… Не помня себя, я взял разгон и врезался плечом в дверь, отчего та с треском распахнулась.

Я угодил прямо в цель! Пашка вытянулся на кровати, а из-под него торчали босые Нинкины ноги. Как я опознал в девичьих ступнях Нинкины? Сам не понимаю…

Только вся моя злость обрушилась на приятеля! Я схватил его за шкирку и с силой швырнул об стену. От неожиданности Пашка потерялся, но увидев меня, моментально обрёл дар речи:

— Ты хули делаешь, сука? — взвыл он, вскакивая на ноги.

— Ширинку застегни, урод! — подсказал я.

— Ты не ох*ел, Тёмка? — воскликнул он.

— Что тут происходит? — прорычал я в ответ.

— Нинке было нехорошо, — сбивчиво объяснил Пашка.

— И ты решил уложить её? — подсказал я.

— Слышь! — взревел он,  — Ты вообще-то на моей территории! Забыл? Может чё попутал? Или перебрал?

Он выпрямился во весь рост, обнаруживая свое превосходство.

— Она пойдёт со мной! — я кивнул на кровать, где Нинка испуганно возилась с платьем.

— Она сама решит! — оскалился Пашка.

— Она не в том состоянии, чтобы решать! — возразил я.

— Серьёзно? А ты её папочка? Или может сам хотел присунуть сестренке? — ехидным тоном заметил приятель.

Пашка, сам того не ожидая, наступил на больной мозоль, который давно уже норовил прорваться. И я, теряя самообладание, выкинул вперед правую ногу, угодив пяткой ему прямо в челюсть…

Я не знаю, как это вышло… Но уже спустя пару танцев и пару рюмок, я обнаружила себя в объятиях Пашки. Под нами была кровать, и я не могла понять, как мы очутились в этой комнате! Его руки, уверенно освобождали мое тело от одежды, а тело между тем просто лежало, не предпринимая ни малейших попыток воспрепятствовать.

Секунда, и мой сарафан безвольной тряпочкой валяется рядом, а мужские ладони щупают грудь, проникая пальцами под кружево тонкого белья. Я откинула голову назад, уворачиваясь от жадных поцелуев. Пашка был в одежде, и оказался таким тяжелым, что я, расплющенная его телом, не могла пошевелиться.

Он коленом раздвинул мои ноги, и ладонью ловко поддел кромку трусиков.

— Мммм, какая ты теплая, какая мокрая…, — жарко шептал он.

Когда твердая мужская плоть упёрлась в мое бедро, я только и смогла, что вяло подумать: «Как же он расстегнул ширинку, если одна его рука держит мои запястья, а вторая – мнёт сиськи?».

Когда Пашка развёл мои бедра, намереваясь пристроить затвердевший орган, дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник всклокоченный Артём.

Вырубив приятеля, я взвалил брыкающуюся Нинку на плечо и потащил на улицу. Толпа в недоумении расступалась, пропуская нас вперёд.