– Это же не правда?

– Что? – коротко бросила она, не поднимая головы.

– То, что ты уезжаешь…

Я терпеливо ждал. Она возилась, с наигранной осторожностью складируя в пакет печенье, точно оно было из золота.

– Я задал тебе вопрос! – не выдержал я.

– Артём, – тихо ответила Нинка.

Это её «Артём», произнесенное с разной интонацией, могло значить что угодно. От «заткнись уже» до «я тебя люблю». На сей раз моё имя прозвучало как-то иначе. Снисходительно что ли?

– Я не знаю, с чего начать, – она прикусила губу.

Перед глазами возникла физиономия белобрысого парня. У меня не осталось сомнений в том, что этот ничем не выдающийся экземпляр успел ей присунуть!

– Возможно, стоит начать с твоего нового знакомого? Как его зовут?

Нина глубоко вздохнула. По её реакции я понял, что угодил в самую точку! Хотя мне бы хотелось думать иначе…

– Ты времени зря не теряла! Да? Раздавала свое внимание направо и налево?

Эта фраза возымела действие. Нинка подняла на меня глаза. Щеки её вспыхнули.

– Артём! – прозвучало теперь осуждающе.

– А что, я не прав?

«Ну же! Скажи, что не прав! И я поверю!», – взмолился я мысленно, но она не стала врать.

– Твоя любовь к случайным связям для меня не новость, – язвительно заметил я, наблюдая, как ее лицо обретает каменные черты.

Недавняя мягкость пропала, уступая место знакомому ледяному спокойствию. Она выпрямилась и встала. Бросила на стол мешок с печеньем.

– А ты не думал, что эта связь не случайна? – произнесла она с вызовом.

«Ну, конечно!», – усмехнулся я про себя, – «Как бы ни так!».

– Все твои связи – случайность! Все это мне назло!

– Артём! – на сей раз прозвучало презрительно, – Может быть хватит уже думать, что весь мир вертится вокруг тебя? Есть и другие мужчины!

Возможно, я должен был что-то предпринять? Сказать, сделать шаг навстречу. Вытащить её наружу из этого кокона! Но я не стал… В последнее время у меня вошло в привычку извиняться. «Не в этот раз!», – думал я.

Она стояла в двух шагах. Такая близкая, до боли, до ломоты в суставах! Но было в её облике что-то едва уловимое, что-то незнакомое, неведомое прежде. Как будто там, внутри неё произошли перемены, о которых я не знал…

Её узкие от гнева глаза смотрели пристально. Она, словно кошка, напряглась, готовая отразить мою атаку.

– Тебе ли не знать! – усмехнулся я. – Безотказная моя!

– Да пошёл ты! – процедила Нинка, – Мне не за что перед тобой извиняться!

Даже, невзирая на мелкий рост, она смотрела свысока. И этот тон… Какого я не слышал прежде! Она привезла его с собой оттуда. «Что этот мудак сделал с ней? Что наобещал?».

Скрепя зубами, я, как мог, сдерживал нарастающую внутри ярость. Её слова, её равнодушие задевало меня сильнее, чем любая, даже самая смелая фантазия. Одним своим взглядом она помножила на ноль все мои попытки ликвидировать негатив!

– Ты никуда не поедешь! – выдавил я. – Я не отпускал тебя!

– А я не спрашиваю у тебя разрешения! – прошипела Нинка.

Она расправила глянцевые, с нежной розовинкой плечи. Майка на груди натянулась, и тонкий трикотаж демонстративно очертил пуговки сосков. Я представил, как этот говнюк снимает с неё одежду. Как разворачивает к себе её упругое, пахнущее солью тело, раздвигает нежные бедра…

Кажется, этой сучке было все равно, кто ей вставляет! Кажется, она вообще не различала, чей именно член пробует её на вкус!

Накопленное желание вперемешку со злостью поднялось во мне из глубины, и понеслось наружу, собирая на своем пути все. Ревность! Обиду! Страх! Я бросился на неё, одним движением опрокинул на диван, и сдавил в ладони хрупкую шею. В голове была только одна мысль: «Моя! Моя! Моя!».

Глава 13

Я собиралась впопыхах, и рассовала хрупкие сувениры по углам битком набитого чемодана. Потому, чтобы отыскать привезенный для Зойки браслет, пришлось извлечь наружу половину помятых в дороге вещей.

– Прекращай ныть! – возмутилась я на подругу. Её слезы начинали меня злить. Я и сама пребывала в состоянии пограничном, пытаясь расставить по местам сбитые в кучу мысли и чувства. А тут еще она!

– Так нехорошо с твоей стороны! – сокрушалась Зойка. – Я не собиралась искать другую соседку.

– Не вздумай! Я вернусь через пару месяцев! – я покрутила пальцем у виска.

– Оттуда не возвращаются, – констатировала Зоя, точно речь шла о тюремных застенках.

Среди вещей отыскалось печенье, с которым я мысленно простилась, решив, что забыла в зоне ожидания. «Ну, хоть какая-то радость», – подумала я, желая угостить подругу заморским деликатесом. И тут мое намерение перебил звонок в дверь.

Артём появился в гостиной. Я не услышала, но почувствовала его. Обернулась, и увидела всклокоченные кудри. «Давно не стригся», – подумала я, подавляя желание сию же секунду подбежать к нему и взъерошить их. Широкой пятерней он пригладил волосы и улыбнулся. От его улыбки внутри разлилось приятное тепло.

– Тём, – произнесла я и замерла на полпути.

В следующую секунду он оказался рядом и обнял! Успокоенная этой близостью, теплом его тела, я закрыла глаза, приникла к нему, втянула носом знакомый аромат табачного дыма. Представляя, как только что, перед тем, как войти в подъезд, он, сидя на лавочке, выкурил сигарету.

Хотелось стоять вот так бесконечно долго! И не говорить ни о чем…

Я ощутила, как он напрягся, и поняла, что объяснений не избежать.

– Ну что у вас тут нового? – решила я начать издалека, – Рассказывай!

Он растерянно пожал плечами:

– Это ты рассказывай… Как отдохнула?

– Классно! Там так красиво, Тём! Море такое теплое, и песок абсолютно белый.

Я подняла волосы:

– Представляешь, обгорела!

Мои пострадавшие плечи его не слишком впечатлили. Артём стоял, подперев стену, сунув руки в карманы джинсов. Он изучал свои ноги, что означало только одно – собирается с мыслями. Я нервно перебирала в уме подходящие темы, желая как можно дольше потянуть время. «Ну же! Спроси меня про погоду! Узнай, как долетела!». Но он молчал…

На глаза мне попалось заветное печенье.

– А хочешь кофе? – воскликнула я и, обрадованная находкой, поспешила на кухню.

– Нин, – послышалось в спину.

Я усердно теребила обертку…

– Нин! – позвал Артём.

Я сделала резкое движение! Упаковка в моих руках взорвалась, извергая наружу печенье. Круглые шарики запрыгали по полу, точно живые.

– Ребят, я ушла! – прокричала Зойка. «Ну, теперь не отвертеться», – подумала я, старательно пряча лицо.

Все заготовленные темы испарились, стоило ему появиться на пороге. При виде его улыбки меня расплющило чувство вины! А ощутив на шее его теплое дыхание, я была готова опуститься на колени, и вымаливать прощение…

«Господи! Да к черту Юру! К черту этот остров! Я готова ждать сколько угодно, только бы знать, что тебе это нужно», – думала я, отводя взгляд. Боясь, что нечаянный зрительный контакт вызовет очередное, совершенно неуместное, слезотечение.

Артём присел рядом.

– Это правда? То, что ты уезжаешь, – сказал он, сокращая расстояние между нами.

Зачем я сказала об этом? В надежде позлить? Желая, чтобы он ревновал? Нет! Мне просто надоело выслушивать Анькины бредни на тему совместного отпуска. Она говорила, что Артём повезёт их на Гоа, простодушно делилась ссылками, воображая, как они будут гулять по пляжу, взявшись за руки. Он и она… Вместе!

– Я задал тебе вопрос! – произнес он, совсем другим тоном.

Его рука была так близко. Безумно захотелось прикоснуться к нему, чтобы вновь почувствовать эту хрупкую, угасающую связь. Услышать, что он любит меня сильнее… Сильнее всех на свете!

– Артём, – прошептала я.

– Я задал тебе вопрос! – повторил он громче. И ледяные нотки в его голосе привели меня в чувство…

– Что ты хочешь услышать? – спросила я. Самообладание вернулось, и теперь я была готова встретить его взгляд.

– Хотя бы имя твоего… – он скривился, – кавалера!

Разговор зашел не туда, и вернуть его на прежние рельсы не представлялось возможным.

– А ты, я вижу, времени зря не теряла? – хмыкнул он, и добавил, – Хотя бы с резинкой?

– Артём! – осадила я. Позволив ему ступить на шаткую почву, я только и могла, что одергивать его попытки уколоть меня. Стараясь не поддаваться и не пытаться ударить в ответ.

– И когда ты уже научишься говорить «нет», – задумчиво произнес он.

Я смотрела на него так, будто вижу впервые. Это был не мой Артём! Его искаженное лицо выражало брезгливость. Он говорил со мной, точно я была… шлюхой. А, может быть, и в самом деле, ту безотказность, ту вседозволенность, какую я разрешала только ему, он воспринимал совсем иначе?

Знал ли он, что с тех пор, как впервые коснулся меня… Тогда, в Машкиной квартире, несколько лет назад… С тех самых пор я не спала ни с кем! Я даже не целовалась, не смотрела, не помышляла о ком-то другом.

А Юрка… Он оказался рядом в нужный момент, чтобы заполнить пустоту.

– Ты не прав, – бросила я.

– Нин, сходи к врачу! Сдай анализы! А до тех пор держись подальше!

Сказав это, он замолчал, ожидая моей реакции. Я сидела перед ним, как оплеванная, ощущая, что краска приливает к щекам. Все запреты тут же позабылись! Мне захотелось сделать ему больно! Ударить в ответ.

– А ты не думал, что именно эта связь была не случайна?

– Да что ты? – он смерил меня презрительным взглядом, – Не думал! Все твои связи на одну ночь!

Слезы уже наступали, застилая глаза. Я, что есть сил, впилась ногтями в запястье. Острая боль отогнала эмоции!

– Ты просто боишься, что я найду тебе замену, – сказала я, глядя в пол.

– На таких, как ты не женятся!

Его фраза прозвучала, как пощечина. Кажется, даже щека загорелась! Я закрыла глаза, приводя дыхание в норму. «Вдох, выдох! Еще раз». Как же хотелось уйти, сбежать от его пристального, колючего взгляда. Это был не Артём! Уже не Артём! Хотя… может быть, именно в тот момент он и был настоящим?