Нина Грецких - Посторонние. Книга 2

– Тебе вообще пофиг, что у него семья?

Подумать только, он выглядел оскорбленным.

– Я не собираюсь замуж, и не прошу его бросить семью! – машинально начала я оправдываться.

– Ну, конечно! Зачем просить? Ты просто ждёшь, пока он сам это сделает.

– Тебе-то что? – взорвалась я, не скрывая раздражения, – Ты вообще кто такой?

Артем, понурив голову, трагично вздохнул:

– А, и, правда, кто я такой? Так, посторонний! Мимо шёл! – согласился он.

– Вот и иди дальше! – фыркнула я, и с гордым видом покинула веранду.

Представляя Нинкиного женатика, я воображал этакого пузатого мужичка с сальными глазками и лысеющей макушкой. Мерзопакостный получался персонаж! И я исходил на говно, представляя, как он лапает Нину своими толстыми пальцами! Чтобы совсем не чокнуться в четырех стенах, выбрался наружу.

Бесцельно идя куда-то, размышлял, как поступить с полученной информацией. Не бить же морду каждому, перед кем моя сестрица готова раздвинуть ноги? Но меня разбирало от желания вывести этого засранца на чистую воду. Наверняка, жене он поёт, что задержался на совещании! А сам в это время шпилит на съемной хате холёное, молодое тело.

– Артёём, – пропел где-то поблизости знакомый голосок.

Марго, прогуливая свою белобрысую пуделиху, вышагивала навстречу.

Артём, сам того не подозревая, вытащил наружу мои страхи. Конечно, будучи совсем еще юной девушкой, неизбалованной мужским вниманием, я была польщена тем, что вызвала интерес у взрослого мужчины. Лёшка точно сошёл с обложки журнала. Того, который с умным видом листают бизнесмены в вип-зоне ожидания аэропорта. Он закружил меня, точно на карусели! Я сначала держалась, а потом – отпустила руки, и улетела…

С ним было так просто и весело. Он не грузил меня проблемами, всегда сам принимал решения, и каким-то образом угадывал мои желания.

Еще не зная о его семейном положении, я наивно строила планы. Он признался спустя пару месяцев знакомства. И сразу получил отворот-поворот! Без него в моей жизни образовалась брешь, заполнить которую не получалось. И, когда он появился вновь, я приняла его обратно. Я не требовала, не спрашивала и не просила. А он давал мне все, и даже больше! Точно пытаясь компенсировать отсутствие перспективы.

«Вот сейчас, еще месяц, и всё!», – обещала я себе. «Я смогу его бросить!», «Я не привыкну!», «Я не стану влюбляться!», – эти, и многие другие обещания давно превратились в пустой звук. Я залипла, вляпалась! И теперь уже не могла вообразить, как буду жить без наших встреч.

Мы болтали ни о чём, и неожиданно оказались около её дома. Марго пригласила меня угоститься кофе. Я угостился! Раза три-четыре. Я взял ее прямо на кухне. Намотал на кулак белокурые волосы, чуть оттягивая голову назад, и наблюдая, как колышутся в такт моим толчкам ее свежие груди.

Она была прекрасна! Гибкое, сочное тело отвечало моим порывам. Она выгибалась, терлась гладкой, подтянутой задницей. Но, вместо того, чтобы любоваться таким великолепием, я закрывал глаза…

Представляя на месте Марго тонкое, подернутое летним загаром, Нинкино тело. Её волосы с легкой рыжинкой! Её плечи с маленькими, похожими на созвездия, родинками…

– Тём, ну улыбнись! – я растягивала губы в улыбке, показывая брату, как это делается.

Он нависал над мангалом, и сосредоточенно глядел на мясо, точно оно, уже нанизанное на шампура, могло сбежать.

– Нин, не отвлекай! – вредничал он.

– Ты прикольный шашлычник, – смеялась я, суя ему под нос фотоаппарат.

Кажется, недавняя ссора забылась. Тёма взялся готовить ужин! Пока он колдовал у мангала, мы с мамой накрыли на стол. К возвращению дядь Вади румяный, ароматный шашлык уже дымился на блюде, в окружении летних разносолов.

– Тём, правда, очень вкусно! – Нинка уплетала мясо за обе щеки, – Ты прям молодец!

Я пролистал фотографии. Пока сестра не видит, удалил пару неудачных фото себя у мангала.

– Нин, а ты свои фотки кому-то показывала? – вдруг спросил я.

– Твои никому не покажу, не бойся! – отшутилась она.

– Нет, я имею в виду те, на компе. Они крутые!

Нинка махнула рукой:

– Я тебя умоляю, Артём! Ну, кому они нужны!

– Не знаю, – ответил я. Я и вправду не знал.

– Диплом бухгалтера – вот мой пропуск в светлое будущее! – заявила Нинка.

– Да уж, – хмыкнул я.

– А у нас с тобой похожие профессии? – улыбнулась она, – Так и представляю тебя в костюме и при галстуке.

Я тоже представил, и поморщился. «Никто не заставит меня натянуть костюм», – думал я. «Ну, разве что, на собственную свадьбу. Хотя… К чему эти формальности? Если Нинка не будет возражать, я бы предпочел любимые джинсы».

– Скажите сыыыр, – подмигнула я, и нажала кнопку.

Мама снова моргнула, а дядя Вадик вышел с перекошенной физиономией.

– Нин, ну ты бы предупредила, что будет фотосессия! Я бы хоть причесалась по-человечески, – кокетливо посетовала мама.

– Ты отлично выглядишь! – заверил ее дядь Вадик, и, в подтверждение, крепко обнял.

– Надо же, – удивлялся Тёма, – а ведь я давал им от силы пару лет.

Мы вытянулись во весь рост на смежных лавках, наблюдая, как родители неловко перетаптываются под музыку.

– В смысле? – оскорбилась я.

– Ну, думал, через годик-другой разбегутся.

– Ты такого плохого мнения о моей матери? – от возмущения я даже села.

– Причём тут твоя мать? Я говорю о своем отце! – Артём тоже сел.

Мы одновременно рассмеялись, понимая, что ни один из нас не представлял подобного развития событий.

– И это плохо? Ну, что они до сих пор вместе? – осторожно спросила я, догадываясь, что присутствие рядом с отцом другой женщины, даже спустя годы, причиняет ему боль.

Хотя, знать, что твой родитель умер и при жизни любил тебя, пожалуй, даже лучше, чем знать о том, что он здравствует где-то далеко, совершенно не интересуясь твоим существованием.

Тёма снова посмотрел на танцующих взрослых. Они, поглощенные музыкой и друг другом, медленно двигались в облаке света. Ночь уже поглотила двор, и подбиралась к беседке.

– Это классно! – вдруг произнес он, – Хочу вот также, через много лет, танцевать, обнимая любимую женщину.

Я удивлённо вскинула брови:

– Надо же! Как романтично! Видимо, ты перегрелся у мангала?

Я стал постоянным гостем у Марго. В её доме мы опробовали все горизонтальные и вертикальные поверхности. Любовь – любовью, но одним чувством сыт не будешь, когда тело неустанно требует секса!

– Тёмочка, – исступленно шептала Марго, нащупывая ладонью готовый к бою член.

– Ещё! Да! Вот так! – кричала она, и я, внимая её просьбам, наращивал темп.

Казалось, наши стоны слышит весь район…

Такая разрядка приносила плоды. Я успокоился, и теперь, лёжа на горячем песке рядом с Нинкой, имел возможность думать о чем-то, кроме её загорелых изгибов.

Я, видимо, с детства наблюдая за тем, как мама старается в одиночку, привыкла к мысли, что в жизни ничего не даётся просто так. Аналогичное ощущение терзало меня, когда мы только переехали в новый дом. Мне казалось, что всё это – комнату, двор, обновки и подарки я не заслужила! И вот-вот придёт кто-то злой, чтобы отобрать чужие трофеи. То же самое я чувствовала с Лёшкой…

И, наверное, в роли злодея выступала его жена. Ира – так звали женщину, которой он когда-то сделал предложение. Это всё, что я знала о ней, да и в целом, о его семье. Отношения со мной развивались параллельно, и две эти прямые никогда не должны были пересечься. Лёшка был осторожным! Правда, вести двойную жизнь в большом городе не так уж и сложно.

Он предложил снять квартиру, где я буду жить одна, и куда он сможет регулярно приезжать, без страха быть узнанным. Я отказалась! Меня тяготила подобная перспектива. Коротать вечера в ожидании его, ходить из угла в угол, смотреть на часы. Зачем? Если жизнь в общаге, в окружении ровесников, способна отвлечь меня от грустных мыслей.

– Выбирай! – каждый раз говорил он, вручая меню очередного ресторана. Я пожимала плечами, изучая названия блюд. Тогда он брал инициативу на себя, и заказывал самое дорогое.

– Выбирай! – говорил он, накануне моего дня рождения. И я изучала своё отражение в зеркале, мучительно пытаясь сделать выбор между изумрудами и топазами. Тогда, выждав паузу, он покупал сразу две пары серёг.

Каждая встреча была подобна фейерверку. И я не возвращалась домой без букета.

– Вот это розы! – восхищенно вздыхали девчонки.

А я улыбалась, готовая делиться своим счастьем со всеми вокруг.

Еще, будучи ребёнком, желая сбежать из дома, хотя бы на время, я отыскал это место. Узкий ручей через пару километров, превращался в небольшую речку. Сыпучие холмы здесь обрывались, выставляя напоказ рыхлую глиняную сердцевину. Подножия украшал мясистый камыш.

Я усаживался на самый край обрыва и бросал в воду камни. Наблюдая, как те, исчезают, оставляя на воде симметричные круги. Эта симметрия успокаивала! Над головой кружили стрекозы, похожие на разноцветные иголки. А иногда где-то поодаль слышался плеск воды. И я представлял себе рыбу, которая выныривает наружу, чтобы глотнуть воздуха.

Это место, непригодное для купания, оставалось вне досягаемости любителей пляжного отдыха. Так что, даже спустя столько лет, здесь все ещё можно было найти уединение. И подумать…

«Приведу её сюда и признаюсь!», – твёрдо решил я. «Ну, в самом деле, что случится? Максимум, покрутит пальцем у виска. Скажет, что не любит.… Ну и пусть! Так я хотя бы буду знать. И, быть может, прекращу, наконец, изводить себя».