– Ох, только не надо про башню, – оборвала ее Элизабет. – Я за всю неделю видела там одни рушащиеся стены.

– Правильно, рушащиеся стены, – сказала миссис Брэкен, пристально ее разглядывая. – А сносит их парень из Америки.

Элизабет закатила глаза:

– До свидания, миссис Брэкен. – И она побежала наверх, к себе в офис.

На входе ее приветствовала пара ног, торчавших из-под стола Поппи. Это были мужские ноги. Коричневые вельветовые штаны и коричневые ботинки перемещались по сложной кривой из стороны в стороны.

– Элизабет, это вы? – раздался голос.

– Да, Гарри, – улыбнулась Элизабет. Странно, но люди, которые обычно ее раздражали, сегодня казались удивительно милыми.

– Я тут затягиваю гайки на кресле. Поппи сказала, что на прошлой неделе оно выкинуло номер.

– Так и было, Гарри, спасибо.

– Нет проблем.

Ноги исчезли под столом, и он попытался вылезти. Ударившись головой об стол, он, наконец, поднялся, похожие на макароны волосы на его лысеющей голове были зачесаны набок.

– Вот, пожалуйста, – сказал он, держа в руке гаечный ключ. – Больше оно не должно крутиться само по себе. Забавно, что это с ним было? – Он проверил кресло еще раз, а затем посмотрел на Элизабет с тем же выражением лица, с которым осматривал кресло. – Ты выглядишь иначе.

– Ничуть, я все та же, – сказала она, идя к своему кабинету.

– Волосы. Они распущены. Я всегда говорил, что лучше, когда у женщины распущены волосы, и…

– Спасибо, Гарри. Это все? – твердо сказала Элизабет, заканчивая разговор.

– А, ну да, верно. – Он покраснел и, махнув рукой, пошел вниз, наверняка чтобы посплетничать с миссис Брэкен о распущенных волосах Элизабет.

Элизабет села за стол и попыталась сосредоточиться, но вдруг поняла, что осторожно прикасается пальцами к губам, вспоминая поцелуй Айвена.

– Так, – сказала Поппи, входя к Элизабет и ставя ей на стол копилку. – Ты это видишь?

Элизабет кивнула, глядя на маленькую свинку. В дверях появилась Бекка.

– У меня созрел план, – сказала Поппи. – Каждый раз, как начнешь петь эту чертову песню, будешь класть в свинью деньги.

Элизабет изумленно подняла брови.

– Поппи, ты сама ее сделала? – Она внимательно присмотрелась к свинке из папье-маше.

Поппи попыталась спрятать улыбку.

– Вчера у меня было время вечером. Но, серьезно, Элизабет, поверь, это уже не просто раздражает, – умоляющим тоном произнесла она. – Ты даже Бекку достала.

– Бекка, я тебя правда достала?

Бекка покраснела и быстро ретировалась, чтобы не быть вовлеченной в спор.

– Отличная поддержка, – проворчала Поппи.

– А кому достанутся деньги? – спросила Элизабет.

– Свинье. Она собирает на новый свинарник. Напевай свою песню и помогай свинье, – сказала Поппи, тыча копилкой прямо в лицо изумленной Элизабет.

Элизабет изо всех сил старалась не рассмеяться:

– А ну вон отсюда!

Несколько минут спустя, когда они расселись по местам и вернулись к работе, в кабинет Элизабет ворвалась Бекка, стукнула свиньей об стол и сказала:

– Плати!

– Я опять напевала? – удивленно спросила Элизабет.

– Да, – прошипела Бекка, потеряв терпение, и повернулась на каблуках.

Днем она привела к Элизабет посетительницу.

– Здравствуйте, миссис Коллинз, – вежливо сказала Элизабет, у которой от волнения засосало под ложечкой. Миссис Коллинз держала гостиницу, в которой Сирша жила последние несколько недель. – Садитесь, пожалуйста. – Она показала на кресло перед собой.

– Спасибо. – Миссис Коллинз села. – И зовите меня Маргарет. – Она осмотрела комнату с видом испуганного ребенка, которого вызвали в кабинет директора школы, и сжала кулаки на коленях, как будто боясь к чему-нибудь прикоснуться. Блузка на ней была застегнута до самого подбородка.

– Я пришла по поводу Сирши. К сожалению, мне не удалось передать ей ваши записки и телефонные сообщения за последние несколько дней, – смущенно сказала Маргарет, теребя край блузки. – Она не возвращалась в гостиницу уже три дня.

– А, – сказала Элизабет, пытаясь скрыть неловкость. – Спасибо, что сообщили, Маргарет, но не стоит беспокоиться. Думаю, она скоро мне позвонит. – Ей надоело узнавать обо всем последней и получать информацию о своей сестре от посторонних людей. Несмотря на то что ее внимание отвлекал Айвен, Элизабет как могла пыталась не упускать Сиршу из виду. Слушание было назначено через несколько недель, но Элизабет не могла ее нигде найти. «Нигде» подразумевало паб, дом отца и гостиницу.

– Ну, на самом деле речь не об этом. Просто, понимаете, сейчас самый разгар сезона. Через город проезжает много туристов, которые ищут, где бы остановиться, так что нам нужна комната Сирши.

– Да. – Элизабет откинулась в кресле. – Разумеется. Это абсолютно понятно. Я могу заехать после работы за ее вещами.

– В этом нет необходимости, – любезно улыбнулась Маргарет, а потом крикнула: – Мальчики!

В кабинет вошли двое подростков, сыновья Маргарет. У каждого в руке было по чемодану.

– Я взяла на себя смелость собрать ее вещи, – продолжила Маргарет, улыбка была все еще приклеена к ее лицу. – Так что теперь мне нужна только плата за три дня, и все будет улажено.

Элизабет застыла:

– Маргарет, думаю, вы понимаете, что все свои счета Сирша оплачивает сама. То, что я ее сестра, не означает, что я должна за нее платить. Она скоро вернется, я уверена.

– О, конечно, Элизабет, – улыбнулась Маргарет, демонстрируя розовое пятно от губной помады на зубах. – Но поскольку в настоящее время моя гостиница единственная, где Сирша может останавливаться, думаю, вы учте…

– Сколько? – резко спросила Элизабет.

– Пятнадцать за ночь, – любезно ответила Маргарет.

Элизабет порылась в кошельке и вздохнула:

– Знаете, Маргарет, кажется, у меня совсем нет налич…

– Меня вполне устроит чек, – пропела та.

Выписав Маргарет чек, Элизабет в первый раз за несколько дней перестала думать об Айвене и вернулась к переживаниям по поводу Сирши. Прямо как в старые времена.


В десять вечера в южной части Манхэттена Элизабет с Марком стояли у огромного черного окна бара, расположенного на сто четырнадцатом этаже, оформление которого Элизабет недавно закончила. Шло открытие клуба «Зоопарк», и весь этаж был посвящен звериной тематике: нарисованные следы животных, покрытые мехом диваны и подушки с хаотичными вкраплениями зелени и бамбука. Интерьер олицетворял все то, что она ненавидела в дизайне, однако ей были даны инструкции, которых пришлось придерживаться. Это был большой успех, все отлично проводили время, а живое выступление барабанщиков, отбивающих ритмы джунглей, и непрерывный гул веселых разговоров создавали атмосферу праздника. Элизабет и Марк чокнулись шампанским и посмотрели на море небоскребов, редкие огоньки, обозначающие здания, как фигуры на шахматной доске, и море желтых такси внизу.

– За твой очередной успех, – провозгласил Марк.

Элизабет с гордостью улыбнулась. «Мы так далеко от дома», – думала она, разглядывая вид за окном и ловя в стекле отражение гудящей у нее за спиной вечеринки. Она заметила, что сквозь толпу пробирается Генри Хакала, владелец заведения.

– Элизабет, вот вы где! – Он приветственно протянул к ней руки. – Что звезда вечера делает в углу, вдалеке от всех? – спросил он.

– Генри, это Марк Лисон, мой друг. Марк, это Генри Хакала, владелец клуба «Зоопарк», – представила она мужчин друг другу.

– Так это вы задерживали мою девушку допоздна каждый вечер, – шутливо сказал Марк, пожимая Генри руку.

Генри рассмеялся:

– Она спасла мне жизнь. Представляете? Сделать все это за три недели!

Он обвел рукой ярко оформленную комнату: стены выкрашены под зебру, с диванов свисают медвежьи шкуры, деревянный пол покрыт узором под леопарда, в хромированных горшках стоят огромные растения, а барная стойка обита бамбуком.

– Сроки были сжатыми, и я знал, что она справится, но не думал, что так блестяще. – Он с благодарностью посмотрел на Элизабет. – Сейчас начнутся речи. Я хочу сказать пару слов, назвать имена нескольких инвесторов, – пробормотал он вполголоса. – Поблагодарить всех вас, фантастических людей, которые так здорово потрудились. Так что никуда не уходите, Элизабет, через минуту все взгляды будут обращены на вас.

– О, – Элизабет покраснела, – пожалуйста, не надо.

– Поверьте, после моего выступления у вас будет несколько сотен предложений, – сказал он и пошел к микрофону, увитому лианами.

– Простите, мисс Эган. – К ней подошел один из работников бара. – Вас просят подойти к телефону снаружи у главной стойки.

Элизабет нахмурилась:

– Меня? К телефону? Вы уверены?

– Вы же мисс Эган, правильно?

Сбитая с толку, она кивнула. Кто мог звонить ей сюда?

– Это девушка. Говорит, она ваша сестра, – тихо объяснил он.

– О, – у нее упало сердце, – Сирша?

– Да, точно, – ответил молодой человек с видимым облегчением. – Я не был уверен, что правильно запомнил.

Ей показалось, что музыка заиграла громче, барабанная дробь била ей прямо по голове, а меховые узоры слились в одно расплывчатое пятно. Сирша никогда ей не звонила, должно быть, произошло что-то ужасное.

– Элизабет, не ходи, – настойчиво сказал Марк. – Передайте, пожалуйста, что мисс Эган сейчас занята, – попросил он бармена. – Это твой вечер, вот и наслаждайся им, – тихо добавил он, глядя в глаза Элизабет.

– Нет, нет, не надо, – запинаясь, проговорила Элизабет. В Ирландии сейчас три часа ночи, почему Сирша звонит так поздно? – Я подойду к телефону, спасибо, – сказала она молодому человеку.

– Элизабет, сейчас начнется речь, – предупредил ее Марк, когда шум в комнате начал стихать и все стали собираться вокруг микрофона. – Это нельзя пропустить, – прошипел он. – Это твой момент.

– Нет, нет, я не могу! – Ее охватила дрожь, и, оставив его, она направилась к телефону.