Сесилия Ахерн - Посмотри на меня

Но когда ночью я лежал один и обрабатывал полученную за день информацию, я осознал, что Элизабет, как ни странно, единственная из моих друзей, кто наконец-то, в первый раз за всю мою жизнь, полностью меня понял.

Для любого, кто хоть раз с кем-то по-настоящему сблизился, пусть всего на пять минут, это важно. Впервые я ощущал, что мы не из разных миров и что некий человек – человек, который мне нравится и которого я уважаю, который завладел частичкой моего сердца, – думает и воспринимает жизнь так же, как я.

В общем, полагаю, вы прекрасно понимаете, что я чувствовал той ночью.

Я больше не был одинок. Более того, мне казалось, будто я парю в воздухе.

Погода изменилась неожиданно. За последнюю неделю июня солнце выжгло траву, высушило землю и привело за собой тысячи пчел, которые кружили всюду и всех раздражали. Вечером в субботу все кончилось. Небо потемнело, на нем появились облака. Но это типично для Ирландии: невыносимая жара – и через мгновение штормовой ветер. Вполне предсказуемая непредсказуемость.

Лежа в постели и натянув одеяло до подбородка, Элизабет дрожала от холода. Отопление включено не было, и, хотя это следовало бы сделать, она из принципа отказывалась включать его летом. Ветер обрывал и разбрасывал листья по всему городу. Деревья качались, и на стенах ее спальни плясали обезумевшие тени. Казалось, будто совсем рядом огромные волны с грохотом разбиваются об утесы. Двери в доме потрескивали и дрожали. В саду со скрипом раскачивались качели. Все пришло в бурное хаотичное движение, где не было ни намека на ритм или порядок.

Элизабет думала об Айвене. Она пыталась понять, почему ее тянет к нему и почему каждый раз, стоит ей открыть рот, она выбалтывает ему свои самые главные секреты. Она размышляла о том, почему его появление в доме доставляет ей радость и почему ей нравится о нем думать. Элизабет любила одиночество и не стремилась к общению, но с Айвеном все было наоборот. Ей пришло в голову, что, может быть, следует немного притормозить из-за Фионы, которая жила неподалеку. Не будет ли их близость с Айвеном, пусть это и просто дружба, неприятна Сэму и, главное, Фионе? Ведь Элизабет всегда могла рассчитывать на нее, когда надо было с кем-то оставить Люка.

Как обычно, Элизабет старалась не придавать этим мыслям значения. Она пыталась сделать вид, что все идет как всегда, что ничего не изменилось и ее стены не дали трещину, впустив незваного гостя. Она не хотела, чтобы это произошло, ей не справиться с новым поворотом событий.

В конце концов, она сосредоточилась на том единственном предмете, который оставался неизменным и неподвижным в резких порывах ветра. В ответ луна присматривала за ней, пока она не забылась беспокойным сном.

– Кукареку!

Элизабет удивленно приоткрыла один глаз. Комната была ярко освещена. Она медленно открыла второй и увидела, что солнце вернулось и низко висит на безоблачном голубом небе, хотя деревья все еще неистово плясали, устроив дискотеку в задней части сада.

– Кукареку!

Вот опять. Нетвердо держась на ногах после сна, она подошла к окну. На траве в саду стоял Айвен и, сложив руки рупором, кричал:

– Кукареку!

Смеясь, Элизабет прикрыла рот рукой и распахнула окно. В комнату ворвался ветер.

– Айвен, что вы делаете?

– Это ваш будильник! – прокричал он. Ветер вырвал конец фразы и унес куда-то на север.

– Вы сошли с ума! – закричала она.

В дверях спальни появился испуганный Люк:

– Что случилось?

Элизабет знаком велела Люку подойти к окну, и он успокоился, увидев Айвена.

– Привет, Айвен! – закричал Люк.

Айвен посмотрел наверх, улыбнулся и, чтобы помахать Люку, отпустил кепку, которую придерживал на голове. Кепка тут же исчезла, сорванная порывом ветра. Они хохотали, наблюдая, как он гоняется за ней по всему саду, стремительно бросаясь из стороны в сторону, когда ветер менял направление. В конце концов с помощью упавшей ветки он сбил кепку с дерева, где она застряла.

– Айвен, что ты там делаешь? – закричал Люк.

– Сегодня день Джинни Джоу! – объявил Айвен.

– Что это? – спросил у Элизабет сбитый с толку Люк.

– Понятия не имею. – Она пожала плечами.

– Айвен, а что такое день Джинни Джоу? – закричал Люк.

– Спускайтесь – и я покажу вам! – ответил Айвен. Его свободная одежда развевалась на ветру.

– Мы не одеты, мы в пижамах! – захихикал Люк.

– Ну, тогда одевайтесь! Просто накиньте на себя что-нибудь, сейчас шесть утра, вас никто не увидит!

– Пошли! – возбужденно сказал Люк Элизабет, слезая с подоконника. Он выбежал из ее комнаты и через минуту вернулся: одна нога в штанине спортивных брюк, свитер наизнанку, кроссовки – не на ту ногу.

Элизабет засмеялась.

– Пошли скорее! – сказал он, запыхавшись.

– Успокойся, Люк.

– Нет. – Люк распахнул дверцы гардероба Элизабет. – Одевайся. Это же день Джинни Джоу! – закричал он, улыбаясь беззубой улыбкой.

– Но, Люк, – смущенно спросила Элизабет, – куда мы пойдем?

Она хотела, чтобы ее подбодрил шестилетний ребенок.

Люк пожал плечами:

– Может, туда, где весело?

Элизабет задумалась, но, заметив оживление в глазах Люка, почувствовала, как в ней просыпается любопытство, и послала здравый смысл к черту. Надев спортивный костюм, она выбежала вместе с Люком на улицу.

В лицо ей, не давая вздохнуть, ударил теплый ветер.

– Быстрее в бэтмобиль! – скомандовал Айвен, встречая их у входной двери.

Люк радостно захихикал.

Элизабет застыла:

– Куда?

– В машину, – объяснил Люк.

– Куда мы едем?

– Просто поезжайте, а я скажу вам, где остановиться. Это сюрприз.

– Нет, – сказала Элизабет, как будто ничего нелепее она в жизни не слышала. – Я никогда не сажусь в машину, если не знаю точно, куда еду.

– Вы делаете это каждое утро, – мягко сказал Айвен.

Она пропустила это мимо ушей.

Люк придержал дверь для Айвена, и, когда они уселись, Элизабет, ощущая страшный дискомфорт, отправилась в путешествие к неизвестной цели. На каждом повороте ее одолевало желание повернуть назад, но она продолжала ехать, удивляясь самой себе.

Проехав двадцать минут по петляющим дорогам, взволнованная Элизабет, следуя указаниям Айвена, остановилась на краю поля, которое, на ее взгляд, практически ничем не отличалось от других, мимо которых они уже проехали. Различие было в одном: отсюда открывался вид на блестящую поверхность Атлантического океана. Но она не обратила на пейзаж никакого внимания и с досадой рассматривала в зеркало брызги грязи на своей сияющей машине.

– Ого, что это? – Люк протиснулся между передними сиденьями и показал на что-то за лобовым стеклом.

– Люк, друг мой, – радостно объявил Айвен, – вот, смотри, это и есть Джинни Джоу.

Элизабет подняла глаза. Перед ней покачивались на ветру сотни парашютиков: белые пушинки одуванчиков ловили солнечный свет и как видение наплывали на сидящих в машине людей.

– Похоже на фей, – изумленно сказал Люк.

Элизабет поморщилась.

– Феи, – с неодобрением сказала она. – Что за книги ты читаешь? Это семена одуванчиков.

Айвен разочарованно посмотрел на нее:

– И почему я знал, что вы именно это и скажете? Что ж, по крайней мере, я уговорил вас сюда приехать. А это уже кое-что.

Элизабет с удивлением взглянула на него. Он никогда раньше так с ней не говорил.

– Люк, – Айвен повернулся к нему, – они еще называются ирландской маргариткой или одуванчиком лекарственным, но это не просто семена одуванчика, большинство нормальных людей в Ирландии, – тут он сердито посмотрел на Элизабет, – называют их Джинни Джоу. Они разносят по ветру желания, их надо поймать, загадать желание, а затем отпустить, чтобы они смогли доставить его по назначению.

Элизабет фыркнула.

– Ничего себе, – прошептал Люк. – Но почему люди это делают?

Элизабет засмеялась:

– Узнаю своего мальчика.

Айвен не обратил на нее внимания.

– Сотни лет назад ирландцы ели зеленые листья одуванчиков, потому что в них очень много витаминов, – объяснил он. – Это помогало от самых разных болезней, поэтому люди воспринимали одуванчик как символ удачи и загадывали желания, ловя пушинки.

– А желания сбывались? – с надеждой спросил Люк.

Элизабет сердито посмотрела на Айвена – он забивал ребенку голову пустыми надеждами.

– Только те, что доставлены должным образом, так что кто знает? Запомни, Люк, даже почта иногда теряется.

Люк понимающе кивнул.

– Ладно, тогда пошли их ловить.

– Вы идите, а я подожду в машине, – сказала Элизабет, глядя прямо перед собой.

Айвен вздохнул:

– Элиза…

– Я подожду здесь, – твердо сказала она, включая радио и усаживаясь поудобнее, чтобы показать, что она не сдвинется с места.

Люк выбрался из машины, и она повернулась к Айвену.

– Мне кажется, стыдно морочить Люку голову таким враньем. – Она кипела от злости. – Что вы ему скажете, когда ничего из того, что он загадает, не сбудется?

– Откуда вы знаете, что не сбудется?

– Потому что у меня есть здравый смысл. Которого вам, судя по всему, не хватает.

– Вы правы, у меня его совсем нет. Я не хочу верить в то, во что верят остальные. У меня есть свои мысли, которым меня никто не учил, и я почерпнул их не из книг. Я учусь на собственном опыте, а вы, вы так боитесь попробовать что-нибудь новое! Смотрите, а то так и останетесь со своим здравым смыслом, и ничего, кроме здравого смысла, у вас не будет.

Чтобы не взорваться, Элизабет устремила взгляд в окно и стала считать до десяти. Она ненавидела всю эту чушь и, в отличие от него, считала, что только из книг ее и можно выудить, а книги эти пишут и читают люди, которые всю свою жизнь проводят в поисках чего-нибудь – чего угодно, – чтобы спастись от скуки, царящей в их реальной жизни. Люди, которым хочется верить, что у всего на свете, кроме одной очевидной причины, есть еще какие-то, совершенно не очевидные.