Мария Стюарт натворила таких дел в собственной Шотландии, что была отдана под суд за участие в убийстве своего мужа, бежала от суда на территорию Англии, пытаясь найти защиту у Елизаветы. Но защиту странную: не признавая права Елизаветы на трон Англии, Мария при этом просила у «самозванки» помощи в возвращении силой шотландского трона.

Главным требованием Елизаветы к своей сопернице было безоговорочное признание своих прав на английский трон при обещании оставить его сыну Марии Якову, тогда еще совсем маленькому ребенку. Мария Стюарт признать право Елизаветы на трон отказалась, что оставляло возможность французам бесконечно подкармливать недовольных на территории северной Англии и Шотландии и организовывать заговоры против самой Елизаветы.

В нескольких заговорах участвовала и сама Мария Стюарт, сидевшая под замком у Елизаветы, но со всевозможными удобствами, с несколькими секретарями и придворными дамами и с ограничением только переписки и передвижения. Когда Елизавете предоставили доказательства участия ее узницы в заговоре против власти в Англии, промучившись несколько месяцев в нерешительности, английская королева все же подписала вынесенный парламентом смертный приговор своей родственнице-сопернице, чем навсегда навлекла гнев потомков на свою голову.

Мария Стюарт, по вине которой погибли несколько ее любовников и был убит супруг-король, сразу после убийства вышедшая замуж за убийцу мужа, толкнувшая Шотландию в пучину гражданской войны, отданная собственным парламентом под суд, бежавшая из страны ценой гибели верных ей людей, а потом много лет жившая на попечении Елизаветы за ее счет и участвовавшая в заговорах против нее же (что во всех странах признается государственным преступлением), почитается жертвой жестокой королевы Елизаветы только потому, что та не уступила Марии выстраданный трон, хотя завещала его ее сыну.

А Елизавета, конечно, вовсе не бывшая невинной овечкой, но просто вынужденная защищаться от надоедливой и наглой соседки, к тому же баламутившей ее собственную страну после изгнания из Шотландии и самим существованием дававшая повод для вторжения иностранных войск на территорию Англии, преподносится как исчадие ада, пьющее кровь невинной жертвы.


Но это все еще предстояло младшей дочери короля Генриха рыжей бестии Елизавете не скоро. Пока шотландская вдовствующая королева и регентша при своей дочери просто не соблюдала подписанный ею же и утвержденный парламентом Шотландии договор. Она где-то спрятала дочь, намереваясь вывезти малютку во Францию.

Небольшая победоносная война, должная показать всем, насколько сильна Англия, проучить зарвавшуюся Марию де Гиз и наглецов французов, Генриху совсем не помешала бы.

Испанский король предложил оскорбленному столь откровенным небрежением к своей стране и своей персоне Генриху вместе проучить французов, напав с двух сторон. Немного подумав, Генрих решил, что вполне в состоянии повоевать сам, и отправился через Канал (Ла-Манш), оставив хозяйничать дома Катарину Парр.


Катарине пришлось нелегко. Стоило королю отбыть, как во время страшной жары в Лондон нагрянула его всегдашняя беда — чума!

Ничего удивительного в постоянных эпидемиях, косивших людей тысячами, не было.

На жаре вонь из сточных канав и гор отбросов становилась невыносимой, полчища крыс наполняли город днем и ночью, на узких улочках росли горы мусора и слои помоев, в домах тростник на полу не менялся годами, просто притаптываясь и покрываясь новым слоем, внизу оставалось гнить все, что упало на пол. Спертый воздух, который мог попадать в дома только через узкие двери, ведущие на зловонные улицы, отсутствие чистой воды и возможности мыться, больные люди вместе со здоровыми…

Вместо того чтобы убеждать прихожан в необходимости соблюдать чистоту, священники призывали молиться о спасении душ. Души спасали, но их все меньше оставалось на земле. Каждая эпидемия выкашивала целые городские кварталы.

Когда стало известно, что в Лондон снова пришла чума, Катарину охватил ужас. Главной ее задачей стало спасти наследника. Но что делать: закрыть все двери и окна, не пускать никого с улицы и сидеть взаперти, пока эпидемия не покинет город, или увезти Эдуарда и остальных детей в деревню, подальше от зараженного Лондона?

Конечно, прежде всего наследник, король горевал бы в случае смерти Елизаветы, но никогда не простил бы Катарине гибели единственного сына.

Кранмер пришел сообщить страшные новости, но даже он не рискнул входить во дворец, кричал снизу. Епископ советовал Катарине плотно закрыть все окна и двери, посидеть без прогулок и привычных удобств, чтобы оградить наследника от беды. После того как Кранмер удалился, Катарина больше часа просто металась по покоям, не в состоянии принять какое-то решение. Опасно в любом случае, но как знать, что опасней?

Вдруг сквозь открытое окно легким ветерком принесло запах сточной канавы. Вонь, вонь, вонь… Она всюду, проникает в саму душу, в городе смердит все, что только может смердеть. Как тут уберечься? Достаточно одной крысе перебежать по мосту или просто переплыть ров, и она принесет заразу на территорию дворца.

Нет, нужно ехать! Причем немедленно, пока эпидемия не захватила всю округу.

Королева распоряжалась решительно и толково, уже через пару часов немалый обоз был готов. Она решила взять с собой только самое необходимое в дороге, в каждом замке найдется то, что понадобится, а тащить большое количество вещей из зараженного Лондона просто опасно.

К Катарине пришла Мария:

— Миледи, как вы намерены везти через город принца?

— Как и всех остальных. Вы готовы ехать?

— Да, но стоит ли рисковать?

— Конечно, стоит, причем не потом когда уже будет возможно привезти с собой заразу, а сейчас, пока ее еще не так много.

— Но по улицам уже опасно ехать.

— Потому я и тороплюсь, чтобы не стало невозможно. Главное — вывезти детей.

Это была странная процессия. Всадники безжалостно прогоняли с дороги любого встречного, чтобы ничья рука не коснулась большой кареты, в которой ехали Елизавета, Джейн Грей, Генри и Чарльз — мальчики Кэтрин Уиллоуби и еще несколько малышей, обычно проводившие время с принцем и принцессами. Всех их внимательно осмотрели, расспросили по поводу самочувствия и, только убедившись, что все в порядке, допустили в карету.

Еще тщательней оберегали вторую — маленькую, в которой сидел принц со своей обожаемой няней. Окна плотно закрыты и занавешены, на лице у принца маска, руки в перчатках, которые няня обязана менять каждые два часа. А еще большой ящик с бутылками уксуса и розовой воды. Бесконечные протирания уксусом, лучше пусть будет раздражение на коже, чем зараза! Такое количество уксуса и в карете у детей, от чего запах невыносимый, зато есть надежда, что он помешает проникнуть чуме.

Катарина предпочла ехать верхом, чтобы видеть все, что происходит вокруг.

Двигались очень быстро, на камнях и ухабах немилосердно трясло, бедолага Джейн сильно прикусила язык, но никто не жаловался, ведь чем быстрее они проедут зараженный город, тем больше надежда не подхватить эту заразу.


Но выехать мало, болезнь проявляется не в первый день. Когда уже выехали из зачумленного города и добрались в один из замков подальше, Катарина распорядилась остановиться на отдых, но внимательно за всеми наблюдать и никого не подпускать к принцу. Потянулись тоскливые дни ожидания. Если хоть кто-то заболел, его нужно немедленно изолировать от остальных, пока не ясно, все ли здоровы, двигаться дальше бессмысленно, это значит только развозить заразу по округе.

Она не могла ни есть, ни пить, ни спать, спрашивала ежеминутно:

— Как принц?

— Все в порядке, немного болит голова, но это от переутомления…

— Как остальные дети?

— Тоже в порядке.

Через неделю стало ясно, что выбрались, ничего не подхватив, все здоровы, можно продолжать путь.

Глядя в зеркало, Катарина вдруг увидела несколько седых волос на висках. Неудивительно, пережила такую сильную встряску. Одно дело отвечать за свою жизнь или жизнь просто родных людей, но совсем иное — за жизнь единственного наследника королевства!

Катарина сидела у постели спящего мальчика и тихо плакала. Единственный… бесценный… если с ним что-то случится, Генрих не простит… Почему Господь не дает им детей, почему вообще не дает Генриху жизнеспособных сыновей? Не нужно обладать большим умом, чтобы понять, что Эдуард долго не проживет и никаких детей у него не будет. Слабый, всегда больной, напичканный лекарствами сильнее, чем едой и знаниями, Эдуард слабел с каждым днем, вместо того чтобы с возрастом крепнуть.

Ему бы по травке побегать, с детьми порезвиться, просто посмеяться, но мальчик сознает, с малых лет сознает, что он наследник, что он единственный и обязан соответствовать этому. Несчастный ребенок, вон Елизавета хотя и должна соответствовать, но не слишком обращает на требования внимания, живет в свое удовольствие, потому и здорова.

И Джейн Грей, ровесница Эдуарда, воспитывается вместе, но насколько девочка живей и сообразительней. Просто там, где Джейн может делать то, что хочет, для Эдуарда существует тысяча запретов, и он часто с тоской смотрит на то, как резвятся другие дети.

Катарина вспомнила обещание Эдуарда жениться на Джейн, данное им еще в пятилетием возрасте. Джейн было тогда шесть, мальчик совершенно серьезно обещал ей, что, как только вырастет, женится на ней, и не нужна ему никакая Мария Шотландская, она небось уродина!

Пройдут годы, и перед самой смертью Эдуард, принуждаемый герцогом Нортумберлендом, подпишет роковой для Джейн указ о том, что именно она, правнучка Генриха VII, внучатая племянница Генриха VIII, станет следующей королевой Англии. Возможно, молодой король хотел таким образом хоть как-то отблагодарить подругу детства, но, по сути, подписал ей смертный приговор.