Талантливая рыжая кокетка мечтала оказаться при дворе, и хотя ей было просто рано появляться на взрослых праздниках, стрелять глазками Елизавета умела куда лучше не только своей старшей спокойной сестры, но и многих более живых подруг. Полная противоположность спокойной старшей сестре, вечно озабоченной поисками смысла своего никчемного существования, и младшему брату, озабоченному тем, чтобы не разочаровать отца, Бэсс просто жила, получая от жизни удовольствие. Вот уж о чьем замужестве не стоило беспокоиться совсем, эта выскочит, едва исполнится каких-нибудь четырнадцать-пятнадцать. И детей нарожает здоровых и крепких.

Генрих не раз ловил себя на мысли, что будь Елизавета мальчиком, а не девочкой, именно ей оставил бы трон, потому что этот живой рыжик куда предпочтительней бледного и немощного Эдуарда.


Генрих не подозревал, сколь трудно сложатся судьбы его детей. Они будут править один за другим, ввергая Англию то в гражданскую войну, то просто в хаос. И потомства не оставит ни один!

Бледный хилый Эдуард ненадолго переживет своего отца. Став королем на десятом году жизни, Эдуард постепенно превратится в законченного религиозного фанатика, нетерпимого к малейшим проявлениям инакомыслия, перед самой смертью на шестнадцатом году (ему явно помогли уйти из жизни, правда, не рассчитав сроки) женится на кузине Джейн Грей, как и обещал ей в пятилетием возрасте. Эта женитьба приведет несчастную Джейн Грей на эшафот.

Следом за Эдуардом, согласно завещанию отца, будет править Мария, которая попытается вернуть Англию в лоно Римской католической церкви, а еще выйти-таки замуж и родить ребенка. Если выйти замуж удастся, ее супругом станет сын того, за кого сватали в детстве ее саму, — испанский наследник престола Филипп, сын короля Карла, то все остальное нет. Две ложные беременности, когда королева год носила огромный живот и никого не произвела на свет, сбежавший муж и полное одиночество в конце недолгой жизни. Мария проживет всего сорок два года, оставив престол вопреки собственному желанию Елизавете.

А вот Елизавета, королева Бэсс, проживет долго и править будет тоже очень долго — целых сорок пять лет. Ее правление назовут «Золотым веком» Англии, но это последняя из Тюдоров на английском троне. Так и не выйдя официально замуж и не оставив потомства, Елизавета завещает трон внучатому племяннику Якову Стюарту, сыну той самой королевы Марии Стюарт, которую казнят в английской тюрьме за участие в заговоре против королевы Елизаветы.

В Англии наступит правление Стюартов, но это будет уже семнадцатый век.


Конечно, всего этого король Генрих VIII Тюдор знать не мог. Несмотря на многочисленные болезни, он надеялся иметь еще сыновей и увидеть своих внуков. Пока же сын был только один, очень хилый и не внушавший никаких надежд, старшая дочь явно засиделась в старых девах, и только средняя, Бэсс, признанная незаконнорожденной, радовала отцовское сердце, хотя Его Величество старался этого не показывать.

Он много лет наказывал дочерей за их матерей. Мария, как когда-то и Катарина Арагонская, жила очень скромно, не имея возможности позволить себе лишнее платье, не говоря уж о драгоценностях. Также вечно нуждалась и Елизавета, хотя из-за своего возраста и нрава мало об этом задумывалась. Для дочерей короля, наряды которого осыпаны драгоценностями от берета до подвязок и туфель, воротник плаща или конская уздечка украшались бриллиантами, радостью была запасная юбка.

Все знавшие о таком положении дел ворчали и даже открыто осуждали скопидомство Его Величества по отношению к принцессам. Осуждали, конечно, за глаза и осторожно, потому что длинный язык обычно тянул на плаху всю голову.

Генрих был готов изменить положение принцесс, но как это сделать, не роняя своего достоинства, не знал. Просьба Катарины Парр пришлась весьма кстати. Поворчав для вида, Генрих издал указ о признании обеих дочерей законными и о возвращении им всех прав при дворе. Было определено и наследование — Эдуард, в случае его бездетной кончины либо следующие сыновья, если таковые будут, либо Мария, а за ней, тоже в случае бездетности старшей сестры, — Елизавета.

Столь разумное решение пришлось по вкусу всем, и монархам в Европе тоже. Но когда через одиннадцать лет после кончины короля Генриха, а за ним последовательно бездетных Эдуарда и Марии к власти пришла Елизавета, Европа просто впала в истерику, объявив ее самозванкой. Именно тогда, в борьбе за английский престол помимо своего шотландского, и лишилась сначала обеих корон, а потом и самой жизни успевшая побывать и французской королевой тоже Мария Стюарт.

Недаром так переживал из-за отсутствия у него сильных здоровых сыновей король Генрих, словно предвидя, в какое болото борьбы за власть столкнет страну отсутствие наследников мужского пола.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

— Ваше Величество, позвольте мне обратиться к вам с просьбой.

Уже по тону, которым говорила королева, Генрих понял, что разговор будет неприятным. Всегда мягкий и ласковый голос Катарины почти звенел, в нем слышались требовательные нотки. Что это?

— Слушаю тебя, Кейт, что случилось?

— Ваше Величество, по приказу епископа Гардинера арестованы четверо прекрасных людей.

По тому, как сузились глаза короля и как в них сверкнул недобрый огонек, Катарина поняла, что, во-первых, он обо всем знает, во-вторых, что она вторглась на опасную территорию. Но остановиться уже не могла

— Откуда вам известно, что они прекрасные?

На мгновение Катарина опомнилась, и спустило ее на землю обращение «вам», обычно наедине Генрих называл жену Кейт и говорил «ты», считая, что может себе это позволить. Она не возражала.

— Но среди арестованных Джон Марбек.

Джон Марбек был любимым придворным певцом королевской четы, его часто звали попеть просто по вечерам, особенно хорошо Джону удавалось исполнение произведений самого Генриха, что проливало бальзам на его честолюбие.

— Вы знаете, за что арестован Марбек?

— Не знаю, но что дурного мог сделать певец, который каждый вечер услаждает ваш слух?

— А в остальное время он чем занимается?

— Полагаю, разучивает песни, чтобы усладить ваш слух, Ваше Величество.

— Он читает книги, Кейт.

— Разве нельзя читать книги?

— Запрещенные книги, Кейт.

— Но кто составлял список этих книг, Гардинер?

— Да, в том числе и он.

— Если запретить людям думать, они превратятся в животных.

Король издал буквально рык:

— Пусть думает сколько угодно, но не о том, что запрещено!

— Но почему запрещено? Если бы Господу не нравились людские размышления, он просто лишил бы человека способности думать и философствовать…

Несколько мгновений Генрих смотрел на супругу, словно впервые ее увидел. Такой рассудительности от жены он никак не ожидал. А ведь верно подмечено, надо будет использовать эти слова в каком-нибудь разговоре с парламентскими умниками.

Но спорить с женщиной для короля унизительно, он только поморщился:

— Кейт, ты помнишь Билль о шести статьях?

Конечно, она помнила, особенно те статьи, в которых говорилось, что религия вовсе не личное дело каждого, а представляет национальный интерес, а потому любые нарушения в этой области являются преступлением и подлежат жесточайшему наказанию.

Отказавшись от Римской католической церкви, Генрих вовсе не стал протестантом, его не захватили идеи Лютера, а упразднил монастыри король только ради собственной выгоды и из нелюбви к монахам. В остальном Генрих остался на позициях католика, хотя вообще-то писал свой собственный трактат, который должен был заменить Библию англичанам.

Но тогда Катарине было не до королевского трактата, билля и даже Библии, она понимала, что для узников дорог каждый даже не день, а час. Пока она уговаривает короля, где-то уже раскладывают костер, пламя которого охватит ноги Джона Марбека, и его чудный голос, вместо того чтобы петь прекрасные песни, будет выкрикивать проклятия палачам.

Вот это она и выложила Генриху, упирая на то, что они больше не услышат прекрасный голос Марбека.

— Спасите Джона Марбека, Ваше Величество, умоляю!

Вообще-то он и сам не хотел казнить Марбека, помня, как тому удаются его песни, ни у кого не получается так душевно исполнять произведения короля!

Он уже приказал постращать певца и отпустить, но только не ломать ему ничего и не испортить голос, хватит с него простого созерцания орудий пыток и висящих на дыбе товарищей. Но заступничества от Катарины король не ожидал никак.

Ему не понравилось, во-первых, что если королева примется вмешиваться во все дела, которые ее не касаются, ничего хорошего не выйдет, во-вторых, его неприятно поразила решимость Катарины отстаивать какие-то принципы. Разве это бабье дело — заступаться за преступников и рассуждать о том, простит Господь философские размышления или нет? Лучше бы сына родила! Второй месяц спят вместе, и ничего.

А в-третьих, Генрих почувствовал, что Катарина не просто разумна и по-женски мудра, но и умна, а умных женщин он предпочитал держать от себя подальше, хотя с ними приятно беседовать. Генрих не любил глупого хихиканья.

За ней нужно следить…


Джона Марбека спасли, а вот остальные трое сгорели на костре за свои убеждения и чтение запрещенных протестантских книг. Это было серьезным сигналом для Катарины и ее подруг, у которых тоже имелись запрещенные книги в сундуках.

Но от костров и споров их отвлекла поездка по северу страны. Королю захотелось поохотиться в чужих владениях, свои собственные уже надоели. Младших детей было решено оставить, а вот Марию взять с собой. Двор выезжал почти в полном составе, кроме больных и тех, кто еще хуже короля мог сесть на лошадь.