Семейный рубль с изображением царя Николая I, отчеканенный в 1835 году, продали на аукционе Kuenker в Берлине за рекордные на нумизматическом рынке Германии 650 тысяч евро (853,125 тысяч долларов), сообщила РИА Новости представитель аукционного дома Анастасия Кепсель.

Семейным рублем называется проба памятной монеты. Его номинал составляет 1/2 рубля или 10 злотых, которые чеканились при Николае I на монетных дворах Санкт-Петербурга и Варшавы с 1833 и 1835 годов. Эстимейт лота – 150 тысяч евро.

Кепсель отметила значимость всех монет комплекта, но предположила, что таких экспонатов как первый семейный рубль, датируемый 1835 годом, и насчитывающий лишь 36 экземпляров, на нумизматическом рынке больше не будет. Это абсолютный рекорд по цене в Германии. Фамильная монета с изображением Николая I – очень редкий экспонат, подобные, в таком состоянии находятся только в Эрмитаже. И вряд ли когда-либо монеты такой сохранности и ценности появятся на рынке, – рассказала Кепсель.

Этот свой рассказ я недаром извлек из газетного архива, где, кстати, его прочитали 40 тысяч человек. Он посвящен увлечениям юности и этой необычной монете.

Коллекционирование, это, прежде всего любовь. А где любовь там тайны и сумасшедшие желания. Огонек безумия то тихонько тлеет, то дает яркие вспышки способные спалить все вокруг. Крошечный предмет, вопреки доводам разума, становится вдруг центром вселенной. Гремучая смесь, где жгучая страсть и балансирование на грани здравого смысла и закона. Да что там говорить, иногда и за гранью и того и другого.

Хотя поступки охотника за антикварными ценностями окружающим кажутся не логичными, но если восстановить всю цепочку событий, все обретает смысл и не одна деталь не оказывается лишней. Вот реальная история, которая произошла с моим другом коллекционером много лет назад.

Что более всего волнует пятнадцатилетнего молодого человека?

Учеба?

Надвигающиеся экзамены?

Не смешите меня. Эти вещи волнуют больше родителей и отдельных очкариков-зубрил. Нормального молодого человека больше всего волнует любовь и уважение сверстников. А это, как известно, вещи взаимосвязанные.

Самое большое уважение и даже преклонение заслуживает самая красивая девчонка из класса. Ей позволено почти все. Она сошедшее с небес божество.

Засмотревшись на нее, молодой учитель физкультуры упал и вывихнул ногу. Из-за нее поминутно вспыхиваю ссоры. После мартовской вечеринки двое одноклассников, чтобы скрыть синяки под глазами, пришли в черных очках в школу. Но им повезло, тот, кому они обязаны этими синяками, пострадал еще больше. Он умудрился сломать о лицо одноклассника руку.

И вот когда на уроке английского весь класс живо обсуждает это событие, перебрасываясь записками, дверь открывается и на пороге класса оказывается какой-то третьеклассник. Вид его спокоен и торжественен – волосы намочены и расчесаны, ботинки сияют. Походкой и манерами он напоминает церемониймейстера на балу, только почему-то одну руку держит все время за спиной.

–Ты к кому? – ошарашено спрашивает худая учительница-англичанка по кличке Кенгуру.

Третьеклассник не удостаивает ее ответом и величественной походкой шествует к парте первой красавице класса Насте.

Там он, став на одно колено, кладет ей на парту огромную розу на длинном черенке, вытащенную из-за спины. Далее выдержка у маленького церемониймейстера кончается.

–Это от Кири! – бросает он, вскакивая с колена, и стремительно выбегает из класса.

Все смеются.

Урок сорван. Настя пунцовая, но довольная даже не притрагивается к цветку. Англичанка мечется по классу и орет. Она в растерянности, не зная на кого обрушить свой гнев. На Настю? Но та единственная из класса сидит спокойно, гордо выпрямив натренированную художественной гимнастикой спину.

Может быть, броситься разыскивать малыша? Но для англичанки они все на одно лицо. Да и в каком из младших классов его искать?

Еще глупее пытаться наказать Кирю. Этот вообще в прошлом году поступил в мореходку и находится вне юрисдикции училки. А виновата во всем весна, которая заставляет быстрее биться сердце у учеников старших классов.

Хотя есть еще один человек в классе, которого все эти события ни сколько не волнуют, а лишь вызывают досаду. Этот человек – Гоша. Нет, конечно, Настя и ему нравится, но не на столько, чтобы отвлечь его от главного. А главным является то, что у Насти есть монеты. Какие это монеты Гоша не знает, он их никогда не видел. О Настиной банке с монетами он узнал случайно из разговора одноклассниц и это очень ценная информация.

В то время антикварных магазинов в Одессе не было. Было конечно Общество коллекционеров, в котором собирались любители по воскресеньям, но пускали туда далеко не каждого, а сидящие там «зубры коллекционирования» оставляли в прошлом всякую надежду разжиться чем-то ценным на-дармовщинку.

Для Гоши оставались не частые выезды в центр города, чтобы потолкаться возле магазина «Филателия» и попытаться купить монету для коллекции. Но и они могли закончиться приводом в милицию или уголовными разборками. А тут считай прямо под боком, целая банка неизвестных монет. Такой шанс упускать было нельзя.

Гоша – украдкой заглянул в специальную картонную коробку, предназначенную именно для таких случаев. В ней лежали несколько иностранных шариковых ручек, календарики с актерами, несколько пластинок жвачки и прочая дребедень предназначенная для того чтобы у доверчивых аборигенов выманивать настоящие ценности.

В конце уроков Гоша осторожно приблизился к Насте:

–Я слышал, у тебя дома есть монеты?

–Ага, – легкомысленно сказала красавица, помахивая скандальной розой.

–Принесешь?

–Ага, – язык красотки явно не отличался разнообразием, а может быть она просто не хотела тратить лишние слова на такое существо как Гоша.

Но он не обиделся. Коллекционирование учит настойчивости и изворотливости. Потом эти качества здорово помогают в обычной жизни. Если конечно суровая рука закона, не заставит сменить место пребывания. Всю ночь Гоша думал, как строить разговор с первой красавицей, где льстить, где давить – коллекционирование учит еще и психологии. Утром он пришел в школу раньше всех. Настя же по всеобщей женской привычке появилась лишь за мгновение до звонка. На перемене Гоша подошел к ней:

–Принесла?

–Что, принесла?

–Монеты.

–Ах, да монеты, – она смотрела на одноклассника своими огромными лучезарными глазами, хлопала ресницами, в общем, работала на публику.

Добрая треть мужской части класса, согласились бы неделю не обедать, чтобы иметь возможность так непринужденно общаться с первой красавицей.

–Нет, я забыла, – сказала Настя тоном, убеждающим в том, что такой человек как она имеет право забывать и более важные вещи.

–Тогда, завтра?

–Завтра, – говорит она и отворачивается, давая понять, что аудиенция закончена.

Завтра ситуация повторилась включая даже мелкие детали. Повторилась она и послезавтра. Потом Настя не пришла в школу. Гоша думал, что очаровательница заболела, и подумывал о том, что это шанс под благовидным предлогом навестить одноклассницу. Но вскоре выяснилось, что она уехала на соревнования по художественной гимнастике.

По приезду Насти ситуация не улучшилась. Девушка страдала патологической забывчивостью. Гоша увеличил список предлагаемых к обмену даров. Он украл у сестры бутылочку польских духов, нагло выдав их за французские. Духи вызвали у Насти некий всплеск заинтересованности, который быстро прошел под напором меняющихся обстоятельств. Гоша совсем отчаялся.

Несколько раз он совершал долгие прогулки к Настиному дому, надеясь встретить ее во дворе. Но все напрасно. Призрачные сокровища казались ему все более недоступными. Да и были ли там сокровища? Чаще всего монеты, которые после стольких мытарств приносили одноклассники, оказывались кучкой алюминиевой мелочи привезенной когда-то из стран социализма и не представляющей для коллекционеров никакой ценности.

В очередной раз, забыв монеты дома, Настя снизошла до несчастного коллекционера.

–Хочешь, после школы проводишь меня домой?

О таком предложении мечтала вся мужская часть класса, и Гоша не был исключением. Конечно же, он хотел, этого.

–Я дома, переоденусь, пообедаю, а когда пойду на тренировку – обязательно захвачу монеты, – ты посиди на скамеечке, подожди.

Гоше оставалось, только отложив все дела ждать. Сначала было терпимо, а потом пошел дождь. Но голодный и продрогший Гоша не отступил и ждал ее на скамейке.

–Я думала, что когда начался дождь, ты ушел, и не взяла банку, – сказала Настя, размахивая спортивной сумкой.

–Может, вернешься и вынесешь мне монеты?

–Извини, я ужасно опаздываю. Точно принесу их в школу.

Мокрый и раздавленный Гоша, приплелся домой и слег с жесточайшей простудой. Неделю пока выздоравливал, он клялся самыми страшными клятвами, что больше в жизни не подойдет к вздорной девчонке. Так он и сделал. На первом уроке после выхода в школу Гоша даже не взглянул на Настю, хотя она явно стремилась привлечь его внимания строя глазки. После второго урока девушка, сама подошла к его парте и пыталась заговорить:

–Извини, Настя, мне надо домашку списать, – оборвал ее поползновения Гоша.

После третьего урока девушка достала из портфеля огромную жестяную банку от черной икры и встряхнула ее, глядя Гоше прямо в глаза. Этот звук не возможно было перепутать ни с чем. В банке явно были монеты. Гоша как гончая, боящаяся спугнуть добычу, мягкой походкой приблизился к девушке.

–Я уже третий день таскаю эту тяжесть для тебя.

–Для меня?

–Ты же болел, а я вспомнила. Не выкладываю ее из портфеля чтобы опять не забыть… А ты все болеешь и болеешь.

–Посмотреть можно? – сказал Гоша внезапно охрипшим голосом.

–Конечно, смотри,– сказала девушка, с трудом открывая банку.

Гоша взял в руки банку – она действительно была тяжела. Сверху лежал слой старинной мелочи и никакого алюминия. Это был хороший признак. Гоша отодвинул парочку мелких русских серебряных монет, наткнулся на николаевский рубль. Он взглянул на год, монета не была редкой, но в достаточно приличном состоянии. Под рублем сверкнул старинными вензелями немецкий талер. Эту разновидность Гоша видел впервые и даже приблизительно не мог оценить. Парень вздохнул, переступил с ноги на ногу и наткнулся на другой талер, толи польской, толи нидерландской чеканки, тут уже даже для того чтобы определить страну чеканки требовался каталог. Стоимость подобной монеты в те времена могла равняться зарплате инженера за полгода.