— Предупреждаю.

— Или что?

— Что за несносный ребенок! Что ты хочешь услышать? Чтоб мы поругались? Не умеешь разговаривать нормально? Я научу.

— Не дождешься! Я ухожу к отцу, — сказала Мила. Она зло посмотрела на мать. — Если нужна, то ты вернешься к нему.

— Мила…

— Пусть идет, — остановил Илья. — Лучше мальчишку успокой. А то голова от его крика болеть начинает.

Даша не успела остановить дочь. Мила уже хлопнула дверью. Илья ушел к себе, оставив ее среди битой посуды. Она обняла Рому, умыла его. Убирать ничего не хотелось. Пустота. Искать Милу? Она пошла к отцу. Имеет права. Только надо проверить дошла ли она до него. Даша пошла в комнату к Илье, чтоб попросить у него телефон позвонить. Дверь была приоткрыта. Илья разговаривал по телефону.

— Все равно нельзя было срываться. Трудные подростки. Я понимаю, что она не понимает. Я забыл с ней поговорить. Вылетело из головы. С Дашей так хорошо, что обо всем забываю. Но теперь она мне не простит. Но слышал бы, что она хотела сказать! Знаю, что это не повод все громить.

— Мама, а чего мы стоим? — спросил Рома, выдавая их.

— Даш, заходи, — сказал Илья. — Дань, я потом позвоню.

— Мы только подошли, — Даша почувствовала себя неловко. — Я хотела у тебя попросить телефон позвонить. Узнать, дошла ли Мила.

— Бери.

Илья лежал поперек кровати. Он протянул Даше телефон. Она набрала Боре, потом Миле. Никто из них трубку не брал. Даша дозвонилась до матери. Три минуты разговора и Даша могла вздохнуть свободнее.

— Она у бабушки. Пришла в квартиру к отцу, а он там с другой женщиной. Мила в слезах у бабушки сидит, — сказала Даша Илье. Он смотрел на нее.

— Хочешь уйти? — спросил Илья, не обращая внимания, как Рома забрался на кровать и стал катать машинку по кровати.

— Мне надо к ней. Она моя дочь.

— Которая тебя не уважает. Можешь и дальше продолжать прогибаться. Позволять об себя вытирать ноги, — Илья закрыл глаза и закинул руку за голову.

— Она не понимает…

— Что ей мозги промыли? Не понимает. Маленькая. Ведется на все. Как и ты. Ты такая же. А я не прав. Мелкий, мне не нужно делать массаж. Щекотно, — Илья пересадил Рому от себя подальше, который хотел катать машинки по нему. — Даша, пойдешь к ней сейчас, то точно потеряешь.

— Иначе она меня не простит.

— Простит. Успокоится. Бабушка с ней поговорит, по голове погладит. Сейчас Мила тебя не поймет. Завтра. Все будет завтра. Посиди лучше со мной. Ты мне больше нравишься, чем этот назойливый парень, который отказывается меня понимать, — отодвигая Рому, сказал Илья.

— Рома, иди сюда. Извини, я задумалась. Забыла, что он тебя раздражает.

— Раздражает. Но терпимо. Хотя сегодня не сдержался. И теперь ты хочешь уйти, потому что я ругался. И я тебя понимаю. Но объяснить и остановить не могу. Это сложно. А голова опять подвела. Это грустно, — он виновато посмотрел на Дашу.

Она спала, обнимая мальчишку. Илья сидел рядом и смотрел на нее. Луна светила в окно, освещая комнату лучше любого фонаря. Ее холодный свет почему-то нравился Илье. Он делал все вокруг необычным, волшебным. Даша. Опять она сегодня плакала. А он не мог ничего сделать. Бессилие злило. Хотелось держать ситуацию под контролем, но он не справлялся. Еще немного и она бы ушла. Но осталась. Он не понял почему, но она осталась. Не из-за его дурной речи, когда он пытался донести до нее, что Миле нужна мать, а не прислуга. Что дочь должна ее уважать. В мыслях слова не путались. Но вот стоило их озвучить…

Илья вздохнул. Нет. Он не мог с ней быть. Это все тяжело. Сложно. Ей нужно нормальный мужчина, который сможет, то что не мог он. Протянуть руку и помочь подняться он мог, но подставить плечо в трудной ситуации — это было не по силам. Илья спрятал лицо в ладони. Ничего. Он справится. Справлялся же один все это время. Но видеть ее страх и слезы он больше не мог.

* * *

Даня приехал с утра. Часов в девять. Даша вешала белье, когда раздался звонок в дверь. Он ей подмигнул и вошел.

— Илья на работе, — сразу сказала Даша.

— Знаю. Видел его в парке. Все дорожки чистит, — ответил Данила, снимая ботинки. — Я к тебе. Поговорить надо.

— О чем?

— Да обо всем, — оглядываясь по сторонам и вновь возвращаясь к Даше, ответил он. — А здесь уютнее стало. Илья прав.

— Я только вещи повешу.

— Не торопись. Я никуда не опаздываю, — улыбнулся Даня. Открытая улыбка. Только в отличие от простоватого Ильи, Даша увидела более сложного человека. Это невольно заставило насторожиться.

По квартире бегал Рома. Даня держал в руках его машинку. Даша поймала Рому и дала ему в руки потрепанную книжку с картинками. Тот заинтересовался. Вроде успокоился.

— Что у вас вчера за конфликт произошел? — спросил Даня, продолжая крутить машинку.

— Мила вспылила.

— Это я уже понял. А повод? — Даня посмотрел на Дашу. У него с Ильей даже цвет глаз был одинаковым. Даша пожала плечами и отвела глаза. — Ладно, пойдем по другому пути. Илья тебе рассказывал, что не всегда таким был? До травмы, он был успешным адвокатом. После смерти отца, занялся его делами. Я был на подхвате. Мы учились с ним вместе, но он намного талантливее меня. Я это давно понял, и как-то смерился, что на вторых ролях. Илья первый был во всем. Спорт, учеба, друзья — это все его стихии. Так же неплохо он влился и в работу. Он всегда разбирался в людях. Там, где я промахивался в оценки, он не ошибался. Знал, когда его обманывают. А потом случился несчастный случай. Мы думали он не очнется. Но Илья выжил. Только к нам не вернулся. Я думаю, и не только я, но и врачи, что он понял — прежним ему не быть. Началась депрессия. Его попытки быть таким, как раньше, не увенчались успехом. Проблемы с речью. Да, что тут говорить. Он ложку с трудом ко рту подносил. Путался в датах. Мог просидеть целый день перед окном или перед стеной. Это тяжелая картина. Я врагу такого не пожелаю. Потом он приезжает в этот город. Убегает от матери. Она его нашла в парке. В глазах появилась жизнь. Знаешь, что он потребовал у нее?

— Что? — спросила Даша.

— Денег. Пошел в строительный магазин. Купил шурупы и пошел чинить скамейку в парке. После этого заявил, что из города не уедет. Будет жить здесь. Попросил помочь снять ему квартиру и выделить сумму денег. Мать все в штыки восприняла. Он же твердость проявил. В итоге она два месяца за ним наблюдала со стороны. Он каждый день ходил в парк. Метлу себе купил, перчатки. Начал мусор собирать. Этим летом пришел в администрацию с проектом детской площадки. А то в парке она разваливалась. Часть денег дала администрация, часть собственные сбережения. Знаешь зачем ему понадобилась площадка в парке? Тебе с ребенком негде было гулять. Сколько было потрачено на краску и починку лавочек — я промолчу. Единственное, что его взяли официально работать. Он даже зарплату получает. Один за двоих пашет на благо города. Но счастлив. Ему это нравится. Нравится этот парк и ты. Я не мешаю. Пусть он лучше улыбается, чем опять сидит со стеклянным взглядом. В последнее время и советы умные дает по делам. Прогресс есть. И прогресс пошел после того, как он стал с тобой общаться. Я все еще надеюсь, что Илья вернется к прежней жизни. Пусть не полностью, но частично. Он боится тебя потерять. Если потребуется померить тебя с дочерью, чтоб вы задержались еще на какое-то время, я это сделаю. Рассказывай, в чем у вас конфликт вышел?

— Ревность, нехватка денег. Все банально, — ответила Даша.

— Ревность к Илье?

— Да. Она считает, что я ее отца предала. Он же времени даром не терял. Уже с другой живет. Сложно, когда мир рушится. Вот она и злится. Считает, если я не могу ее одеть нормально, значит не люблю. А понимать, что это все временные трудности Мила не хочет. Плюс, видимо, ее моя свекровь накрутила.

— Ясно. Ты с ней разговаривать пыталась?

— Мила меня во враги записала. Я для нее не авторитет. Отец был авторитетом. А я так. Что-то среднее между прислугой и кем-то там еще. Пыталась изменить ситуацию, но у нее характер отцовский.

— Дело не в характере. Ты отпор дать не можешь, позволяешь собой управлять. Вот она этим и занимается. Может получилось так, что она и не понимает: ты достойна другого отношения. Тебя муж ни во что не ставил. Она все это видела. Переняла такую модель поведения. Все обижают, значит так можно. Ты не плач. Я не хотел тебя обидеть или оскорбить. Это только мысли. Надо же понять поведение бунтарки.

— Я не обижаюсь. Неприятно все это, — ответила Даша.

— Неприятно, — Даня посмотрел в окно. — Даш, а на что ты живешь? Илья деньги дает? Вы с ним договаривались, что ты домом занимаешься, еду готовишь. Он мне еще хвастался, что удачно придумал тебя к себе заманить и гордость не задеть.

— Он и так еду покупает. Помог с жильем, — сказала Даша.

— Понятно, он забыл, а ты постеснялась напомнить. Договор был? Был. Считай, что ты за ним приглядываешь. Что-то вроде сиделки. Запиши мой номер телефона…

— У меня нет телефона.

— Исправим. Карточка есть банковская? — улыбнулся Даня.

— Есть, — сказала Даша. У него была такая заразительная улыбка, что захотелось улыбнуться в ответ.

— Деньги я тебе закину. Будут какие-нибудь проблемы или вопросы, то звони. Решим. Нравится Илье играть в семью, пусть играет. Не обижает тебя?

— Нет.

— Ну и ладно. Он парень хороший. Влюблен в тебя сильно. Надеюсь, со временем чувства станут не такими сильными. В себя придет. А там и у тебя все наладится. Сейчас пойдем погуляем. Заодно с дочкой померишься. Она в школе?

— Прогуливает. Дома у бабушки сидит.

— Тогда пойдем к бабушке. Сама что хотела сделать? Как мириться?

— Честно, то не знаю. Поговорить надо, все объяснить. Только не уверена, что будет слушать, — Даша тяжело вздохнула.