— Даже не знаю, что ответить, — сказала Даша. — Сама разочаровалась. Зато теперь понимаю маму, которая всю жизнь одна прожила. Лучше уж так, чем терпеть кого-то.

— Но ты продолжаешь терпеть. Где логика? — спросила Ада.

— Может потому, что я боюсь одна остаться? Боюсь, что я не справлюсь? Наверное, это так и есть, — Даша опять грустно улыбнулась.

* * *

Листья опали. На ветках висели капли дождя, который прошел ночью. Они напоминали слезинки. Взошло солнце. Очередной рассвет. Его лучи коснулись небритых щек, словно гладя. Желанная ласка. Можно закрыть глаза и представить, что рядом Даша. Сколько он ее не видел? Несколько дней. Просто было некогда. Дела. Давно не было столько дел, чтоб он не нашел времени для нее. Но так было нужно. Так было нужно.

Илья вздохнул и продолжил сметать мусор, что остался после вчерашней компании, которая в парке пила пиво и щелкала семечки. Шелуха и банки валялись на асфальте. Люди часто оставляли мусор после себя. Он к этому привык. Есть те, кто мусорит, а есть те, кто этот мусор подбирает и делает улицу чище. Работа у людей разная. И любая работа важная. Кто-то приходит в кафе отдохнуть, а кто-то в этом кафе работает, чтоб обеспечить отдых посетителям. Разная работа. И важная. Одинаково важная. Недавно он говорил на эту тему с Даней. Тот не понял. Даня до сих пор мало, что понимал в жизни. Сочувствующий взгляд. Илья же не обращал на него внимания. Что делать, если брат не понимал того, что понял он. Вот оно счастье. В этих каплях, с которыми играет солнечные лучи. В улыбке любимой женщины. В ее смехе и смущенном взгляде. Она все время смущалась. Это его забавляло. Веселило. Надо было ее навестить. Спросить почему не выходит гулять. В последние несколько дней такая погода красивая. Поздняя осень. Она такая же красивая, как и ранняя с яркой листвой. Разве может быть по-другому? В каждом дне можно найти что-то приятное.

— Привет.

— И тебе привет, — ответил Илья, лишь мельком взглянув на Милу. — Почему не в школе?

— Так сегодня суббота, — ответила она.

— Суббота. Тогда ты должна дома отсыпаться. А не гулять. Сейчас рано. Восемь утра.

— Родителям ругаться такая рань не мешает, — сказала Мила, отводя глаза.

— Родителям. Отец вернулся? Даша говорила, что только на следующей неделе.

— Он дома уже неделю, — ответила Мила. — Если ты не в курсе, то уже ноябрь.

— Ноябрь? Я, похоже, в днях запутался. Подожди, это сколько меня не было у вас?

— Недели две, — Мила подобрала упавшую веточку.

— А мне показалось, что три дня. Что-то я увлекся созданием уюта. Надо было Дашу попросить. У нее бы лучше получилось. Но там такие стены были холодные… Я побоялся, что она испугается их. Не оценит, — продолжая собирать мусор, ответил Илья.

— Илья, вот тебе не противно все это убирать? — спросила Мила, не обращая внимания на его болтовню.

— Нет. Я привык. К тому же потом становится чисто и красиво. Вот пойдет Даша гулять. И будет она идти по чистой тропинке, а не по этому мусору. Так ведь лучше. Ей будет приятно. Она будет улыбаться. Тогда и я буду улыбаться. Мне нравится, когда она счастливая, — ответил Илья. — Это как дарить подарки.

— Мне больше нравится их получать.

— Потому что ты еще маленькая. Вот вырастишь, тогда узнаешь, что приятно дарить. Ведь подарок — это не обретение мечты, а радость от нее. Ты любишь хоккей?

— Нет.

— А я тебе возьму и подарю клюшку. Ты обрадуешься?

— Зачем она мне, если я не играю?

— А какой-нибудь мальчишка только и мечтает о ней. Зато я тебе подарю телефон. Подарю, то, что ты желаешь. От этого тебе будет приятно. Ты испытаешь радость. В идеале, будешь рада от оказанного внимания. Например, что я не забыл о твоем дне рождение. А я буду рад, что рада ты. Как-то так. Но я не помню, когда ты родилась. И вряд ли запомню. Мне это неинтересно.

— Твоя прямота убивает.

— Лучше правду говорить, чем обманывать, — ответил Илья. — Но надо знать кому ее говорить. Я не стал бы говорить учительнице, что она не разбирается в предмете, а то она разозлиться и будет двойки мне ставить. Или правду говорить более сильному, чтоб в глаз не получить.

— Ты говоришь правду только слабым? Кто тебе ответить не может?

— Я хитро веду себя. Хочется быть честным. Но и жить хочу, — усмехнулся Илья. — Я не понял, почему ты здесь.

— Гуляю.

— А мама знает?

— Знает. Я сказала, что за молоком пошла. Но пока магазины не открылись. Вот я и жду. А если честно, то не хочу слушать, как они ругаются. Это злит.

— Даша плачет?

— Может к бабушке сбежать? У нее пересидеть. Как думаешь?

— Ты не ответила.

— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответила Мила.

— Да. Плачет. Надо это исправить. Дай мне ее номер телефона, а то я его случайно стер, — Илья снял перчатку и достал телефон. — Закончу работу, надо будет ей позвонить.

— Мама не ответит.

— Почему?

— Вчера отец ее телефон выкинул. Решил, что она с тобой по телефону разговаривает. А на самом деле с бабушкой разговаривала. Хотела к ней уехать. Переждать, когда у отца паранойя пройдет. Он ее даже в магазин не выпускает. Говорит, что она ему изменит, по дороге за хлебом, — Мила сломала веточку.

— Так почему Даша все еще с ним живет. Не могу понять.

— Идти некуда. Мы уже уходили. И у бабушки месяц жили. Но там тяжело. Прабабушка болеет. У нее с головой хуже, чем у тебя. Она ругается. Едой плюется. Поэтому мы вернулись. Долго на кухне не прожить. А потом у тети Ады жили какое-то время. Но у нее тоже однокомнатная. И она с мамой живет. Мы там три дня пожили и уехали назад. Рома маленький. Надо дождаться, когда он в сад пойдет. Тогда мама сможет на работу выйти. Не надо было его рожать. Было бы все проще.

— Тут не угадаешь, — убирая телефон, ответил Илья. — Я ведь ее встретил, когда она мальчишку в коляске выгуливала. И тебя со школы встречала. Или мы бы не встретились. Хотя, может, это судьба? Ты веришь в судьбу?

— Не знаю. Не думала об этом.

— Правильно. Рано еще думать и философствовать. Это мне делать нечего, вот мысли и лезут в голову, — он огляделся по сторонам. — Мне еще немного осталось доделать. Тем более мы немного схитрим. Не будем все подряд убирать. Только самый видный мусор. Думаю, что в выходной можно и немного схитрить.

— У тебя выходной?

— Да.

— Тогда, что ты здесь делаешь?

— Убираюсь. Или в днях потеряюсь. Так проще, каждый день выходить, — ответил Илья. — А потом пойдем твою маму спасать. Как принцессу из лап дракона, что держит ее в заточении. Ты мне поможешь.

— Может откажусь? — хмыкнула Мила.

— Поможешь. Тебе маму жалко. Поэтому мне поможешь, — уверенно ответил Илья, с довольной улыбкой на лице.

Даша держала на руках Рому. Так было спокойнее. После ссоры она боялась, что наделает глупостей. Жить не хотелось. Рома держал ее также, как и Мила. Дети. Ради них стоит жить. Рома больше не плакал. Играл с ложками, как с погремушками. Нравилось ему шуметь и трясти погремушку. И где только откопал? Даша думала, что давно отдала все погремушки. Но Рома нашел. Начал ей греметь. Боря разозлился. Сломал ее. Рома в слезы. Даша сделала Боре замечание и началось. Да, она забыла, что он терпеть не мог, когда ему указывали, что делать. Поэтому Боря не мог на работе задержаться. Ему прям сразу в начальнике хотелось.

Голова была чугунной. Надо было меньше плакать. Надо. Должна. Всем должна и везде пресловутое надо. Как же она устала. Не надо было Бори денег высылать. Пусть там и сидел бы. Так, она пожалела. Вот теперь и получает. Не надо было жалеть. Да, ботинки новые купил, куртку. Вот и ходил бы в них. Знал же, что денег нет. Теперь ругается. Даша задумчиво посмотрела на разбитый ноутбук. Вчера Боря взял его фильм посмотреть. Отвлекся, а Рома вылил на ноутбук чай. Можно было бы просушить его. И тогда, может, еще заработал. Но Боря психанул. Кинул его на пол. Ноутбук сломался. А на нем было удобно работать. Даже ночью. Теперь компьютер только у Бори, так он не любит, когда им кто-то пользуется. Ругаться будет. И с этой стороны скандалы.

Яма. Дно. Дальше падать некуда. И сама виновата, что довела до такой степени. Виновата. Но почему все так? Хотя, это жизнь. Не кино. Это в фильмах любят показывать как все гладко и хорошо. В жизни всегда все плохо. Нет этого счастья. Пора давно перестать верить в сказки.

Мила запропастилось. Уже три часа как за молоком ушла. И позвонить возможности нет. Телефон разбит. Боря ушел с друзьями. Даша даже обрадовалась, что не надо его видеть. А теперь переживала, что он унес рабочий телефон. Если Мила не появиться через час, то надо идти искать. Надо тогда очки солнцезащитные надеть. Шапку на глаза, очки и никто ничего не заметит. Если и заметит, то отвернется. На такие вещи принято закрывать глаза.

Звук ключа. Вернулась Мила с молоком и мороженым. Она протянула пакет Даше. Хлеб, печенье.

— Откуда деньги? Я тебя только за молоком посылала, — спросила Даша.

— Илью встретила по дороге. Ты же знаешь, что он не может без печенья. Сказал, что в гости зайдет.

— Только этого не хватало, — вздохнула Даша.

— А отец где?

— Гуляет. Надеюсь, до вечера мы его не увидим.

— Мам, а ты его любишь? — спросила Мила.

— Кого?

— Как кого? Папу, — усмехнулась Мила.

— Люблю, — буркнула Даша.

— Странная у вас любовь.

— Вырастишь — поймешь, — ответила Даша.

Хорошо, что Мила не стала продолжать разговор, а ушла в комнату. Даше не могла ей объяснить, почему все именно так. Сама не могла понять. Пыталась, но не могла. Одно время она надеялась, что Боря измениться. Сейчас поняла, что это бесполезно. Тогда почему она все еще с ним?