— Тоже пойдет.

— Ты теперь ко мне и обедать приходить собираешься? — спросила она.

— Я бы хотел. Мне одному скучно.

— У меня через неделю возвращается муж с вахты. Ему твое присутствие не понравится, — сказала Даша, разогревая кашу. Рома крутился рядом.

— Ты мне это уже говорила. Я помню, — ответил Илья.

— Твои цветы точно будут не к месту. Это я понимаю, что ты безобидный. А Боря…

— Безобидный? Странное слово. Без обиды. Думаешь меня тяжело обидеть? Я некаменный. Обидеться могу.

— Скорее ты не причинишь вреда, — поправила его Даша.

— От меня много вреда, — не согласился Илья. — Я твою семью разбить хочу. Увести тебя от мужа. Так что я не безобидный, а весьма вредный и противный.

— Ты серьезно такое говоришь?

— Серьезно. Никогда не скрывал намерений. Только ты этого не видишь, — он посмотрел на нее. Спокойное лицо, улыбка. — Считаешь меня дураком, который не знает, что хочет. Но я знаю, что хочу.

— Ешь кашу. Чай сам нальешь. Я пошла убираться дальше, — сказала Даша. Она слышала, как он усмехнулся, но даже оборачиваться не стала.

Дурной. Семью разрушить решил. Все у него просто и понятно. Но разве в жизни бывает так просто и понятно? Нет. В жизни всегда все сложно. Она разозлилась. Тряпка так и летала у нее в руках. Рома играл в машинки. Потом уснул. Прямо на полу среди игрушек. Даша укрыла его одеялом. Не стала беспокоить. Ковер теплый, поэтому пусть спит. Сама пошла перестилать кровать в спальне.

— Так и будешь от меня бегать? — заглядывая в комнату, спросил Илья.

— Я не бегаю. Ты сам говорил, что мешать мне не будешь. Так не мешай.

— Не получается. Мои интересы пересеклись с интересами твоего мужа. Надо что-то решать.

— Ты в последнее время стал слишком наглым. Мне это не нравится, — она пихнула ему в руки край пододеяльника. — Помогай раз все равно рядом стоишь.

— Я не против тебе помочь, но ты же против. Ты всегда против. Хочешь справляться со всем сама. А я могу тебе помочь. Пойми наконец, — держа одеяло, ответил Илья.

— И чем ты мне помогать собрался? Это ты не понимаешь, что мне сейчас идти некуда и что Боря отец моих детей.

— Когда он в последний раз ими интересовался? Тобой? Ты ведь знаешь, что все это обман. Нет у тебя семьи. Не любит он тебя. Ты его не любишь.

— Это бессмысленный разговор, — собирая грязное белье, сказала Даша.

— Стой. Ты меня выслушай, а потом делай что хочешь, — он схватил ее за плечи и развернул к себе. — Каждый день солнце поднимается из-за горизонта. Оно освещает землю. Начинают петь птицы. Они празднуют очередной день. Радуются, что пережили темную ночь. Каждый день рассвет непохож. Солнце может восходить в туманной дымке, может стыдливо прятаться в сизые тучи или сверкать, как твоя улыбка. Каждый день он разный. Может светить солнце, а может идти дождь. Иногда идет снег с дождем. Но потом обязательно выглянет солнце.

— И что ты этим хочешь сказать?

— Я хочу вместе с тобой все бури переждать, а потом дождаться солнца. Вот так вот, — он взял ее за руку. — Мы будем идти по жизни вместе. Держась друг за друга. Ты якорь для меня в этом мире.

— Слова…

— Звучат красиво, но это не действия, — закончил за нее Илья.

— Это так, — ответила Даша. — Я не могу все бросить и уйти в никуда. У меня есть обязанности…

— Не говори опять про детей. Порой меня это злить начинает. Не то что ты подумала. Я же понимаю, что ты прости ими прикрываешься. Прячешься. Тебе страшно и одиноко. Иначе ты не стала бы со мной общаться. Ты хочешь перемен, но боишься.

— Решил в психологи заделаться? — насмешливо спросила его Даша.

— Не переводи тему. Я прав, — он резко придвинул ее к себе, целуя в губы. Его ладони ласкали ее спину, прижимая к себе. Губы обжигали. Даша хотела его оттолкнуть. Белье полетело на пол, а ладони утонули в теплом махровом свитере. Эмоции, что он вызвал, ударили набатом.

— Прекрати, — прошептала она.

— Но ты мне отвечаешь. Даш. Ты всегда отвечаешь на мои поцелуи. Так почему противишься? Почему просишь, чтоб я остановился? — спросил он, вновь возвращаясь к ее губам.

— Ты себя слышишь? — она увернулась, пряча лицо у него на плече.

— Очень хорошо слышу, как и тебя. И думаю как раньше, очень хорошо. Ты рядом. Действуешь, как лучшее лекарство, — он распустил ее волосы, зарываясь в них пальцами. — Нежная, добрая и одинокая. Я тоже одинокий. И такой же упрямый. Что молчишь?

— Больше ты не приходишь ко мне, — сказала она. — Дружбе конец.

— Хорошо. Ты права. Друзья не могут целоваться. А я хочу не только с тобой целоваться. Жить с тобой хочу, как с женой.

— Не будет этого.

— Ты просто упрямишься. Но сдашься, — сказал Илья. Он приподнял ее лицо за подбородок. — Женщины всегда сдаются. Как бы ни упрямились. Ни ты первая, но ты будешь последняя. Моя самая главная мечта. Мечта всей жизни. Ни о ком так не мечтал, как о тебе.

— Больше не приходи, — прошептала она.

— Только твои губы говорят об обратном, — Илья мягко ее поцеловал. С улыбкой посмотрел в ее глаза. — Напугал я тебя? Ничего. К вечеру придешь в себя. Я сейчас уйду, а вечером вернусь. На ужин. Договорились?

— Я тебя очень прошу…

— Все равно приду. Я упрямый, — он взглянул на часы. Опять ее поцеловал. — Не хочу уходить, но надо. С тобой очень хорошо. Но дела.

Ноги не держали. Она медленно сползла по стене. Даша слышала, как Илья хлопнул дверью, уходя из квартиры. Провожать его она не стала. Страшно. Тут она с ним была полностью согласно. Было страшно. И не от его дерзости, а от себя. Почему приходила растерянность в его объятьях? Почему забывала о муже? Надо было с кем-нибудь поговорить. Понять, что происходит. Что ей делать и как быть. Руки дрожали, когда она набрала номер Ады.

* * *

Вчерашняя стройка. Илья спрятался в тени. Он видел все, а его никто не замечал. Интересная особенность. А раньше он ей не пользовался. Таких бы высот достиг… Но это все в прошлом. Теперь у него есть парк. Есть Даша. Можно было бы вернуться в Москву. Помогать брату. В последние время голова работала ясно. Он чувствовал себя почти как раньше. Но не хотел. Не хотел возвращаться к той суете. Не хотел вновь хитрить, врать, улыбаться. Ему нравилось, что сейчас он мог выражать свои эмоции так, как хотел. Например, сегодня. Когда он мог спокойно показать, что Даша нравится ему больше чем друг. Друг. Он же специально сказал, что будет дружить с ней. Хотел, чтоб она к нему привыкла. И привыкла ведь. Только сама не поняла этого.

А вот и еще одна запутавшаяся девочка. Вначале появилась компания, а потом и Мила. Она каждый день приходила сюда после школы. Так как Даша ее встречала, Мила врала ей, что у них прибавилось уроков. Сама же после школы приходила сюда. Компания подростков, которые показывали своими выходками, что они взрослые. Мила как бы, между прочим, достала телефон. Егор лишь мельком взглянул на ее телефон. Сам же большую часть времени пялился на грудь своей подружки. А та только и рада была вниманию. Не факт, что что-то между ними было, разве только в мечтах парнишке. Но вел он себя довольно развязано. Мила показывала какие есть функции у электронной игрушки. Так ребята и девчонки начали завидовать. Только поэтому они и начали над ней смеяться. Задирать. Говорить, что она украла этот телефон. У такой замарашки не мог быть такой дорогой телефон.

Мила убежала. Даже сумку с учебниками оставила. Пронеслась мимо Ильи. Он поднялся за ее рюкзаком. В компании, которая только что громко смеялась, сразу возникла тишина. Илья в полном молчание взял сумку Милы и пошел вниз. Девочка боролась с железкой, которая зацепила ее куртку. Илья не успел освободить ее из железных лап железки. Мила рванулась вперед. Куртка затрещала, а девочка упала в грязь. Илья поднял ее за шиворот.

— Отпусти! — попыталась вырваться Мила.

— Ты забыла сумку. Телефон разбит, куртка порвана. Ты вся грязная, а я был прав, — довольно сказал Илья.

— Ты…

— Очень хороший человек. Пойдем, тебя отмоем. Даше не понравится, если ты придешь такая грязная. И поговорим.

— Не хочу я с тобой разговаривать!

— Мила, но я ведь был прав. Так что ты споришь? — он протянул ей влажные салфетки. — Руки протри. Еще и куртку протри. Пойдем отсюда. Мне не нравится эта стройка. Здесь опасно.

— Вся жизнь опасная. Теперь значит не выходить из дому?

— Я в горах был. Несколько раз чуть не сорвался. Прыгал с парашютом. Нырял в океанские глубины. А в итоге упал в офисе и ударился головой об стол. Но это не значит, что тебе надо также прыгать с парашютом.

— В горах красиво? — спросила Мила, которая явно заинтересовалась.

— Очень. Там еще и тяжело. Холодно. Горы проверяют человека на прочность. Показывают, что ты песок по сравнению с ними.

— Больно ты четко говоришь. Не скажешь, что у тебя пластина в голове.

— Из-за твоей мамы, — ответил Илья. — Я тебе потом покажу фотографии, где был. Если хочешь. Больше я там не побываю.

— Почему?

— Боюсь летать. Боюсь шума.

— Тебе не стыдно, что ты чего-то боишься?

— Нет. Стыдно страху поддаться, а не его признать. Мила, но вот признай, что я был прав. Не в телефонах счастье.

— Не понимаю. У меня ведь лучше был, а он…

— Потому что не твой человек. Вот встретишь своего человека, то ему будет все равно, что там у тебя за телефон. Какую одежду носишь, — сказал Илья. Хотел добавить, что ее кавалер будет думать скорее как она будет без нее выглядеть, но решил, что такие разговоры еще рано начинать. А сам задумался. Что-то его в последние время на поцелуи пробрало. Давно такого не было. И мысли как по весне, а не по осени.

— Но нравится-то мне Егор.

— А ты ему нет. Насильно мил не будешь. Не хочет он с тобой дружить. Да и зачем тебе сейчас эти мальчишки? У них одни глупости на уме.